Антропоморфные принципы природы в форме богов и демонов были только частями магической игры сил и противосил и были полностью зависимы от скрытых законов этой космической игры. Тот, кто владел тайной наукой этих законов, и тот, кто мог выполнять магические ритуалы с соответствующими мантрами, был способен призвать богов для службы себе и изгнать силы, враждебные его устремлениям. * Цит. по переводу Т.Я.Елизаренковой.
С течением времени были выявлены взаимосвязи между различными божествами природы, и это привело к формированию системы пантеона, возглавляемого ограниченным числом ведущих божеств. Этот процесс упрощения обусловил концентрацию сил вселенной в руках нескольких божественных представителей и отодвинул менее значащих богов на задний план. Следствием этого было то, что внимание направлялось уже не на магические силы человека, а на богов, которые стали расцениваться как вселенские "маги", и уже к их помощи взывал человек. Хотя магические ритуалы сохранились и в "Эру Богов", но их значение и понимание изменилось, ибо силы, которые человек обнаружил в себе и развил, теперь проецировались уже, на неких посредников вне его, т.е. выносились за пределы его контроля.
Прежде чем мы продолжим дальше, уместно подвести итог вышесказанному. Первая ступень религиозной практики есть магия, т.е. непосредственное проявление в человеческом подсознании дремлющих сверхиндивидуальных сил, ее мотив – психическая тенденция к расширению, ассимиляции и стабилизации. Магия является не только защитой от неизвестных сил окружающего мира, диктуемой в основном страхом (как любят трактовать некоторые ученые-материалисты), но и смелой позицией завоевателей, рожденной из юношеского избытка творческих сил, попыткой к овладению миром. Человек вообще не был ни покорным, ни раболепным, не ползал в прахе у ног божьих, он не претендовал на обретение каких-либо нравственных устремлений. Совсем напротив, именно он был тем, кто сотворил своих богов согласно своему воображению, но его воображение в действительности оставалось все той же неукрощенной природой во всем ее величии и невинном эгоизме. И когда эти боги перестали отвечать его воображению, он отбросил их. Только рассудок, лишенный творчества, масса, лишенная мысли, превращают религию, которая первоначально была продуктом внутреннего избытка творческих сил, в систему устрашения и духовного обнищания.
Точно так же, как исследовательский порыв современной науки, со всеми ее отважными теориями и экспериментами, не только продукт чистой необходимости, но содержит в себе и отвагу искателя, который проникает в неизвестные области, не заботясь о том, что из этого выйдет или что при этом с ним случится, так же и первобытный человек своим собственным путем вышел на завоевание своего мира. До тех пор пока существует чувство неполноценности и покорности, религия не способна возникнуть, ибо истинная религия, обладающая позитивным и конструктивным характером, никогда не может быть обусловлена негативным состоянием разума. В этом заключается различие между религией и суеверием.
Однако религии присуща судьба искусства: художник создает произведение благодаря полноте своего видения, но обычный человек использует это произведение в своих заурядных нуждах – украшение квартиры, беседа, самовосхваление, торговая реклама и т.п. Но в той же малой мере, в какой можно понять истинную природу искусства при таком подходе к произведениям, так же трудно понять и истинную природу религии при таком неверном ее приложении.
Наиболее древние Веды являются ритмическими, музыкальными произведениями, в большинстве своем гимнами, прославляющими силы природы как отражение внутреннего переживания. Человек освобождает себя от психического давления, будь то радость, страдание или страх перед ужасным и непостижимым. В тот момент, когда мы выразили свое ощущение словами, мы обрели власть над ним, показывая таким образом, что мы не подвластны ситуации.
В тот момент, когда было создано слово "бог", сила, выраженная в нем, перестала быть всесильной. Когда слово стало понятием, оно создало в то же время свою противоположность – небожественное, и мир раскололся на две непримиримые части.
С течением времени были выявлены взаимосвязи между различными божествами природы, и это привело к формированию системы пантеона, возглавляемого ограниченным числом ведущих божеств. Этот процесс упрощения обусловил концентрацию сил вселенной в руках нескольких божественных представителей и отодвинул менее значащих богов на задний план. Следствием этого было то, что внимание направлялось уже не на магические силы человека, а на богов, которые стали расцениваться как вселенские "маги", и уже к их помощи взывал человек. Хотя магические ритуалы сохранились и в "Эру Богов", но их значение и понимание изменилось, ибо силы, которые человек обнаружил в себе и развил, теперь проецировались уже, на неких посредников вне его, т.е. выносились за пределы его контроля.
Прежде чем мы продолжим дальше, уместно подвести итог вышесказанному. Первая ступень религиозной практики есть магия, т.е. непосредственное проявление в человеческом подсознании дремлющих сверхиндивидуальных сил, ее мотив – психическая тенденция к расширению, ассимиляции и стабилизации. Магия является не только защитой от неизвестных сил окружающего мира, диктуемой в основном страхом (как любят трактовать некоторые ученые-материалисты), но и смелой позицией завоевателей, рожденной из юношеского избытка творческих сил, попыткой к овладению миром. Человек вообще не был ни покорным, ни раболепным, не ползал в прахе у ног божьих, он не претендовал на обретение каких-либо нравственных устремлений. Совсем напротив, именно он был тем, кто сотворил своих богов согласно своему воображению, но его воображение в действительности оставалось все той же неукрощенной природой во всем ее величии и невинном эгоизме. И когда эти боги перестали отвечать его воображению, он отбросил их. Только рассудок, лишенный творчества, масса, лишенная мысли, превращают религию, которая первоначально была продуктом внутреннего избытка творческих сил, в систему устрашения и духовного обнищания.
Точно так же, как исследовательский порыв современной науки, со всеми ее отважными теориями и экспериментами, не только продукт чистой необходимости, но содержит в себе и отвагу искателя, который проникает в неизвестные области, не заботясь о том, что из этого выйдет или что при этом с ним случится, так же и первобытный человек своим собственным путем вышел на завоевание своего мира. До тех пор пока существует чувство неполноценности и покорности, религия не способна возникнуть, ибо истинная религия, обладающая позитивным и конструктивным характером, никогда не может быть обусловлена негативным состоянием разума. В этом заключается различие между религией и суеверием.
Однако религии присуща судьба искусства: художник создает произведение благодаря полноте своего видения, но обычный человек использует это произведение в своих заурядных нуждах – украшение квартиры, беседа, самовосхваление, торговая реклама и т.п. Но в той же малой мере, в какой можно понять истинную природу искусства при таком подходе к произведениям, так же трудно понять и истинную природу религии при таком неверном ее приложении.
Наиболее древние Веды являются ритмическими, музыкальными произведениями, в большинстве своем гимнами, прославляющими силы природы как отражение внутреннего переживания. Человек освобождает себя от психического давления, будь то радость, страдание или страх перед ужасным и непостижимым. В тот момент, когда мы выразили свое ощущение словами, мы обрели власть над ним, показывая таким образом, что мы не подвластны ситуации.
В тот момент, когда было создано слово "бог", сила, выраженная в нем, перестала быть всесильной. Когда слово стало понятием, оно создало в то же время свою противоположность – небожественное, и мир раскололся на две непримиримые части.
Обсуждения Ригведа. Мандала