Практика взаимоотношений

Однако если я остановлюсь в каком-либо месте нашей беседы, где будут слова, которые я уже сказала? их просто не существует. Если, немного позже, я остановлюсь снова, где будут слова, сказанные к этому моменту? их тоже нет. Где находится наш разговор? Его просто нет. Все, что останется, — это только следы в нашей памяти. А память, какой бы прочной она ни была, всегда фрагментарна и неполна. Мы помним лишь часть действительного переживания. То же можно сказать и о концерте, и, вообще, о всей жизни. Где сейчас находится прошлое? Его не существует.

Как это связано с взаимоотношениями, взаимоотношениями со всем — подушкой для сидения, завтраком, другим человеком, работой, детьми?

Обычно мы думаем: «Взаимоотношения находятся там—снаружи—и должны доставлять мне удовольствие.

В крайнем случае, они могут стать причиной дискомфорта». Иными словами, мы рассматриваем взаимоотношения как порцию мороженого. Мороженое существует для меня и должно приносить мне наслаждение. Зачастую многие из нас мысленно обращаются к объекту взаимоотношений: «Я выбрал тебя, и ты должен знать, чего я от тебя хочу». Кажется естественным, что в вопросах взаимоотношений нас не беспокоят их приятные стороны. Нас больше интересуют неприятности. «Их не должно быть», — считаем мы. Говоря о «неприятностях», я имею в виду широкий диапазон эмоций: от обыкновенной досады до более сильных проявлений недовольства.

Каким же образом все это связано с вневременностью и отсутствием самости?

Представим себе, что мы поссорились с кем-то за завтраком. К обеду мы все еще раздражены; мы жалуемся окружающим, пытаясь добиться сочувствия, одобрения и утешения. Ссора не выходит у нас из головы. «Сегодня вечером нужно будет еще раз все с ним обсудить. Мы должны разобраться до конца». Итак, на нашем счету ссора за завтраком, дневное раздражение, а в будущем — попытки от него избавиться.

Однако что же, в действительности, происходит здесь и сейчас?. Где находится утренняя ссора во время обеда? Где она? «Сознание прошлого неосязаемо». Где находится сейчас ужин, за которым мы хотим окончательно выяснить отношения (разумеется, к собственному удовлетворению)? «Сознание будущего неосязаемо». Его не существует.

Что же тогда существует по-настоящему?. Что реально? Реально только мое обеденное раздражение. История о том, что произошло за завтраком, не описывает реальных событий. Это всего лишь моя история. Реальны только головная боль и холодок в животе. Моя суета — это проявление физической энергии. Кроме физических ощущений нет ничего реального. Впрочем, я сомневаюсь даже в том, что и это реально.

Недавно ко мне пришла молодая женщина (она не была моей студенткой), которая хотела рассказать о том, что сделал с ней муж три недели назад. Она была очень взволнована и с трудом могла говорить. Тогда я спросила ее:

— Где ваш муж сейчас?
— О, он на работе.
— А где ваше волнение, где ссора, где все это?
— Я же, как раз об этом и рассказываю.
— Но где все это? — спросила я. — Покажите мне.
— Я не могу этого показать, но я рассказываю об этом. Рассказываю, как все было.

— Когда это было?
— Три недели назад.
— Где это было?
— О... — ее досада все возрастала. Наконец, она поняла, что ее раздражение не имеет под собой никакой реальной основы и сказала:

— Но если это действительно так, как же я смогу договориться со своим мужем?

Суть в том, что все наши хитроумные теории, все эмоции и драмы вырастают из веры во время — в прошлое, настоящее и будущее. Каждый живет с такой верой. Кажется, что это невинное верование. Все, и я в том числе, постоянно загоняют себя в угол, становятся неспособными выполнять свои обязанности и заболевают физически и умственно.

Правда ли то, что мы ничего не делаем, когда мы раздражены? Нет, мы делаем то, что делаем. Совершенно определенно мы делаем то, что делаем, и, со всех точек зрения, мы делаем лучшее из того, что можем.

Однако действия, основанные на замешательстве и невежестве, приводят лишь к еще большему замешательству, раздражению и невежеству. Действие не может быть хорошим или плохим. Все, без исключения, способны на это. В своем невежестве, в своей вере в линейную жизнь — «Это случилось вчера» или «Вот оно, теперь это будет продолжаться постоянно» — мы погружаемся в мир бесконечных жалоб, мир жертв и агрессоров, мир, который кажется слишком враждебным.

Однако враждебным делает мир лишь одно — наши мысли, воображение и фантазии. Именно в них и создается мир времени, пространства и страданий. Любые поиски прошлого или будущего закончатся неудачей — они неосязаемы.

Один студент признался мне, что почувствовал себя озадаченным, услышав мой рассказ о времени. Он всегда был сильно привязан к прошлому. «Если нет ни прошлого, ни будущего, — сказал он, — то нет смысла держаться и за настоящее. Оно будет ускользать всякий раз, когда я попытаюсь его схватить. Но кто, в таком случае, я?» Хороший вопрос, каждый может задать его себе. «Кто я такой?»

Позвольте мне привести типичную для всех нас мысль: «Меня тошнит от Билла». Сразу же появляюсь я, Билл и ощущение тошноты — эмоция. Есть только я, Билл и тошнота. Все остальное отошло на задний план. Только что я создала себя, создала Билла и, каким-то образом, ощутила раздражение.

Давайте теперь назовем все это «Я/Билл/тошнота». Все вместе. «ЯБиллтошнота». Просто сиюминутное переживание, как оно есть. Всегда, когда мы можем выделить переживание подобным образом, мы понимаем, что решение находится внутри него. Даже больше, само переживание и решение — вовсе не две разные вещи. Однако в тот момент, когда мы говорим: «Меня от нее тошнит», «Он досаждает мне», «Мы сделали это», «Она сделала то», «Все это раздражает меня», появляется другой человек, виновный во всем этом. На самом же деле, нет ничего и никого кроме настоящего, неосязаемого мгновения гнева. Решение очевидно — нужно просто воспринимать переживание.

Проблемы будут продолжаться все время, пока мы будем прокручивать в голове такие мысли, как «Меня тошнит от Билла». У этого предложения есть начало, середина и конец, они-то и являются строительным материалом для мира страха, враждебности и раздора.

Согласитесь, все наши предложения правильны. Мы вынуждены жить в относительном мире. Жизнь похожа на движение от завтрака к обеду и ужину. В концепции относительного мира также нет никаких изъянов. «Изъян» таится в отождествлении мира и концепции. Это отождествление заставляет нас строить взаимоотношения с друзьями и любимыми по принципу телевизора.

К примеру, мы встречаем приятную девушку. «Хм, она похожа на четвертый канал. Мне всегда нравился четвертый канал, я знаю, что от него можно ожидать. Определенный диапазон программ, немного новостей, — с людьми четвертого канала мне всегда было легко». Мы знакомимся. До поры до времени все идет хорошо. Полное спокойствие и согласие. Кажется, что взаимоотношения довольно прочны.

И вдруг, что-то происходит. Каким-то образом каналы начинают переключаться от четвертого до шестьдесят третьего — средоточия раздражения и гнева. Что же происходит в это время? Я притворялась человеком лишь четвертого канала. Однако, как оказалось, я склонна большую часть времени проводить на тридцать третьем канале вместе с детскими мультфильмами, мечтая о принцах и принцессах. Кроме того, я могу находиться и на девятнадцатом канале — тоска, депрессия, замкнутость. Зачастую моя меланхолия совпадает со светлым и мечтательным настроением девушки. Очевидно, эти состояния не слишком дополняют друг друга. Иногда вообще создается впечатление, что все каналы включились одновременно. Появляется раздражение, и один или оба партнера начинают ссору или замыкаются в себе.

Что делать? Мы снова вернулись к обычному беспорядку, обычному сценарию и вынуждены возобновлять попытки разобраться в этом. Все-таки было время, когда оба чувствовали себя счастливыми. И нам кажется очевидной необходимость вернуться обратно на четвертый канал. И мы говорим ей: «Ты должна быть такой, ты должна делать то. Ты должна быть человеком, которого я любил». Некоторое время обе стороны делают усилия во имя достижения искусственного спокойствия (и скуки) четвертого канала. Многие семьи, с течением времени, сталкиваются с подобными проблемами. Кто-то заметил, что в ресторане очень легко найти женатую пару, достаточно лишь выделить тех, кто не разговаривает друг с другом.

Кажется интересным, что сталкиваясь с перепутанностью каналов, человек никогда не спрашивает: «Кто же переключил каналы? Где источник всей этой активности?» Мы не задумываемся о том, кто переключает каналы. Кто переключает наши действия? Где источник? А ведь это — ключевые вопросы.

Мы не задаемся подобными вопросами и, когда страдания становятся невыносимыми, просто разрываем взаимоотношения в поисках нового четвертого канала. Если нам нравиться четвертые каналы, мы стремимся привязаться к ним. Весь этот сценарий проявляет себя не только в личных отношениях, он дает о себе знать и на работе, и в отпуске — везде.

После многочисленных повторений подобных неприятных эпизодов, у нас может появиться новый взгляд на жизнь. Однако очень редко удается по-настоящему разобраться в жизни. Очень редко человек начинает задавать себе основные вопросы: «Кто я? Откуда пришел? Куда иду?»

Иногда, к глубокому сожалению, приходится признать, что, прожив с человеком долгое время, мы так и не сблизились, так и не узнали его. В моей жизни этот период занял пятнадцать лет. Некоторые люди не могут достичь сближения в течение целой жизни. Однажды, на короткий миг, встретились их каналы, но сами люди не встретились никогда.

Нам может повезти, и мы встретимся с великим учением. «Оно полностью очистит всю боль — говорится в буддистской традиции. — В нем нет лжи. Это истина». Мы можем не понимать, что все это значит, но если мы окажемся в числе счастливчиков, то начнем разумную практику, пытаясь понять открывшееся учение.

Хороший дзадзэн означает постоянное, незримое, постепенное совершенствование, — движение от грубых уровней ко все более и более тонким, появление способности видеть сквозь то, что называется личностью. Мы начинаем реально относиться к разуму, телу, мыслям, чувствам, восприятию — всему, что, по нашему представлению, составляет самость.

Начало практики похоже на пребывание посреди дороги, заполненной суматошным и беспрерывным движением. С трудом удается выбрать безопасное место. Мы смятенны и напуганы. Большинство из нас ощущают жизнь именно так. Мы настолько заняты стремлением уберечься от всего, что движется нам навстречу, что совершенно не ощущаем собственной вовлеченности в движение. Однако, присмотревшись, мы начинаем замечать дыры в непрерывном потоке машин. Иногда мы можем даже выйти на тротуар и посмотреть на все более объективно. Несмотря на плотность движения, мы начинаем находить свободные пространства.

На следующем этапе мы можем войти в высотное здание, подняться на балкон третьего этажа и взглянуть на движение оттуда. Теперь все выглядит совершенно иначе. Мы можем видеть общее направление, путь, по которому все движется. Мы видим, что движение ничего не может с нами сделать, оно просто происходит.

Поднимаясь все выше и выше, мы понимаем, что движение лишь модель, оно прекрасно и совершенно безопасно. Оно — лишь то, чем является. Перед нами открывается впечатляющая панорама. Мы начинаем понимать, что трудные области являются частью целого, они необязательно плохи или хороши, они — часть жизни. С годами практики мы можем достичь места, где все, что мы видим, будет доставлять лишь радость, удовлетворение собой и всем окружающим. Однако мы не будем привязаны к этой радости, мы будем осознавать ее мимолетность, ее течение.

Затем мы продвинемся дальше, на стадию свидетельствования собственной жизни. Все движется, все приносит радость, мы ни к чему не привязаны. В финальной стадии практики мы возвращаемся на улицу — на рыночную площадь, в самый центр суеты. Однако, оказавшись в суматохе, мы полностью свободны от нее. Мы можем полюбить ее, наслаждаться ею, служить ей, и, в тоже время, жизнь всегда остается вольной и свободной.

Место в гуще движения, где мы оказываемся загнанными в угол, для многих из нас становилось отправной точкой практики. Именно здесь многие ощущали смятение, озадаченность, боль во взаимоотношениях, потому что считали их местом обретения спокойствия, местом, где можно было укрыться от движения.

Тем не менее все эксперименты со взаимоотношениями показывают, что это хорошее средство для роста. С их помощью мы можем видеть, чем в действительности являются наш разум, наше тело, наши чувства и мысли. Почему взаимоотношения настолько полезны? Каким образом они способствуют так называемой медленной смерти эго? Для выявления наших привязанностей и приверженностей лучше взаимоотношений ничего нет. Именно тогда, когда раскрываются бутоны наших комплексов, мы получаем хороший шанс для роста и обучения. Итак, взаимоотношения — великий дар и вовсе не потому, что они делают нас счастливыми (зачастую случается наоборот), но потому, что личные взаимоотношения, с практической точки зрения, — самое чистое зеркало.

Можно сказать, что взаимоотношения являются открытой дверью к нашей истинной самости — ее отсутствию. Страхи постоянно заставляют нас стучаться в раскрашенную дверь мечтаний, надежд и амбиций. Мы избегаем распахнутых ворот и раскрытых дверей восприятия того, что есть, чем бы оно ни было.

Мне кажется интересным, что люди не видят связи между своими страданиями и собственной позицией жертвы, ощущением того, что кто-то способен на них влиять. Это удивительно. Сколько раз об этой связи говорилось в наших беседах? Множество. И все-таки наши стражи мешают увидеть это собственными глазами.

Только умный, терпеливый и энергичный человек способен найти точку, вокруг которой вращается Вселенная. Для тех же, кто не может обратиться к настоящему моменту, жизнь является жестоким наказанием. Истина в том, что нет никакой жизни, есть только мы, творящие собственные страдания. Если мы отказываемся оглянуться на то, что делаем, то, действительно, оказываемся наказаны собственной жизнью. Потом мы удивляемся, почему нам так плохо. Тот же, кто терпеливо следует практике, кто сидит, сидит и сидит, кто до конца остается непреклонным, тот все больше и больше начинает понимать вкус взаимоотношений, во время которых отсутствие самости встречается с отсутствием самости. Другими словами, когда открытость встречается с открытостью. Это случается очень редко, но все-таки случается. Слово «взаимоотношения» к такой встрече можно применить лишь условно. Кто с кем вступает в отношения? Можно ответить, что ни-кто с ни-кем. Поэтому для такого состояния не существует слов. Как сказал Третий патриарх, в такой вневременной любви и сострадании «нет ни вчера, ни завтра, ни сегодня».