Филон Александрийский

Родным языком Ф.А. был греческий, и греческим же было его образование. Однако он не порывал с отеческой ветхозав. традицией, стремясь переосмыслить ее в духе *эллинизма. Ф.А. редко покидал Александрию, целиком погруженный в лит. труды, размышления и созерцание. Лишь дважды он прервал свои занятия, один раз посетив Иерусалим, где ему как наследственному иерею позволили принести жертву, и другой — возглавив посольство к имп. Калигуле с целью защитить иудеев от травли.

У Ф.А. как представителя иудейской александрийской школы были предшественники, но он является первым толкователем Библии, чьи труды дошли до нашего времени. Ф.А. был многим обязан Платону и стоикам, к-рые толковали греч. мифы с помощью *аллегорич. метода. Ф.А. терпимо относился к внебибл. религиям, усматривая зерно истины в самых различных верованиях и доктринах. Но гл. источником истины для него оставался ВЗ, интерпретируемый им в духе александрийской эллинистич. философии. Греч. идею Логоса (Слова) Ф.А. соединил с библ. учением о зиждительном Слове Сущего. Логос, по Ф.А., это сила Божья, обращенная к миру, "первородный Сын Божий", Он "является нашим Богом, Богом несовершенных людей". Богословие Ф.А. не было свободно от пантеистич. тенденций. Он понимал Логос как некую душу Вселенной. Ф.А. учил, что познание Бога совершается по ступеням, ведущим к высшему созерцанию Тайны Сущего. Точно так же толкователь Писания не должен подражать "софистам буквоедства" и ограничиваться только буквальной интерпретацией Библии. Ей присущ *полисемантизм. Глубочайший смысл Писания постигается с помощью аллегорич. метода, к-рый Ф.А. называет "мудрым архитектором". Принципы своей *герменевтики Ф.А. изложил в 3-х книгах "Правил аллегории".

Он задумал дать толкование на все *Пятикнижие, применяя эти принципы. Комментарий писался им в виде отд. книг, посвященных определ. темам ("О жертве Авеля и Каина", "О смешении языков", "О переселении Авраама", "О сотворении мира"). Кроме того, он написал книги о ветхозав. законодательстве, "Жизнь Моисея", "Вопросы и ответы на Бытие и Исход". Всего Ф.А. принадлежит ок. 30 экзегетич. трудов, но полностью комментария к Пятикнижию завершить ему не удалось. В экзегетике Ф.А. *историзм Свящ. Писания в значит. степени утрачен. События ВЗ превращаются в назидательные притчи, в к-рых почти полностью исчезает историч. смысл. Напр., явление Бога Аврааму при заходе солнца означает, по Ф.А., что Богопознание возможно лишь тогда, когда утихают земные страсти; камень под головой Иакова означает аскезу. Обряды, предписанные Торой, Ф.А. толкует в нравственном плане (свящ. хлебы — это знак воздержания; части жертвенного животного — добродетели). Антиисторизм Ф.А. привел к тому, что эсхатологический и мессианский элементы в его комментариях отошли на задний план. Антично-филос. отношение к обрядам Ф.А. сочетает с учением *профетизма.

"Бог, — пишет он, — не радуется жертвам, даже если Ему приносят гекатомбы, ибо все вещи принадлежат Ему... но Он радуется, когда посредством жертвоприношений люди выражают волю любить Его". Ритуал — лишь символ внутреннего устроения души; "истинным алтарем Божиим является благодарная душа, исполненная добродетелей". Вершиной духовной жизни Ф.А. считал отрешенность, аскезу и мистич. созерцание, к-рые он нашел у егип. *терапевтов.

Филоновская экзегеза почти не получила развития в *иудаизме. Зато она оказала влияние на отцов Церкви, особенно принадлежавших к *александрийской школе экзегезы. Большинство из них так или иначе использовали труды Ф.А. в своей экзегетике и богословии.

u В Париже выходит греко-франц. *билингва критич. изд. соч. Ф.А. (Les Oeuvres, t.1-36, P., 1961-73). Англ. пер. вышел в 10 тт. (Philo, with an English Translation, L.-N.Y., 1929-62), нем. пер. в 7 тт. (Philo von Alexandria: Die Werke in deutscher Ubersetzung, B., 1962-64). В рус. пер.: Филон Иудеянин о субботе и прочих ветхозав. праздниках, М., 1783; О жизни созерцательной, в кн.: Смирнов Н.П., Терапевты и соч. Филона Иудея "О жизни созерцательной", К., 1909; О неразрушимости и вечности мира, в кн.: Браш М., Классики философии, СПб., 1907; Фрагменты в ТК, т.1.

l Б ы ч к о в В.П., Эстетика Ф.А., ВДИ, 1975, ? 3; *В о р о н ц о в Е., Идея о предмирном первосвященнике — в ее раскрытии у Ф.А. и в Посл. к евреям, ВиР, 1906, ? 11; *Г л у б о к о в с к и й Н.Н., Благовестие св. ап. Павла по его происхождению и существу, СПб., 1910, т.2; Г у с е в Д.В., Учение о Боге и доказательство бытия Божия в системе Филона, ПС, 1881, т.III; ЕЭ, т.15; *И в а н и ц к и й В.Ф., Ф.А. Жизнь и обзор лит. деятельности, К., 1911 (единств. на рус. языке труд, где дана подробная характеристика творений Ф.); К о в е л ь м а н А.Б., Ф.А. о труде рабов и свободных в римском Египте, ВДИ, 1978, ? 3; Л о с е в А.Ф., История античной эстетики, т.6: Поздний эллинизм, М., 1980; М о н з о л е в с к и й И.Ф., Ф.А. и его миросозерцание, Харьков, 1895; *М у р е т о в М.Д., Философия Ф.А. в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе, М., 1885; е г о ж е, Учение о Логосе у Ф.А. и Иоанна Богослова, М., 1885; *Р е н а н Э., Ф.А. и его сочинения, пер. с франц., "Восход", 1894, ? 7; С в е т л о в Э. (прот.А.Мень), На пороге Нового Завета, Брюссель, 1983 (там же приведена библиогр.); Т р о и ц к и й А., Антропологич. и эсхатологич. учение Филона, ВиР, 1904, ? 18; Т р у б е ц к о й С.Н., Ф.А. и его предшественники, ВФП, 1897, ? 40-41; ФЭ, т.5; иностр. библиогр. до 1937 приведена в кн.: G o o d e n o u g h E., The politics of Philo Judaeus, New Haven-L., 1938; M a y e r G., Philon von Alexandria, B.-N.Y., 1974; см. также: C a z e a u x J., Philon d’Alexandrie, P., 1983; *D a n i № l o u J., Philon d’Alexandrie, P., 1958; W i l l i a m s o n R., Philo and the Epistle to the Hebrews, Leiden, 1970; DBSpl, 1966, t.7; ODCC, p.1083; RGG, Bd.5, S.341-47.

Из словаря Миня

***
Филон Александрийский или Ф. иудей (прибл. 20 до Р. Хр.-50 по Р. Хр.) - выдающийся представитель еврейского эллинизма, центром которого была Александрия, богослов, апологет иудейства и религиозный мыслитель, оказавший большое влияние на последующее богословие своим эксегетическим методом и своим учением о Логосе. Как философ, он был сторонником эклектического платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам, он видит в таком учении общую суть всей греческой философии и, вместе с тем, подобно другим иудеям-эллинистам, признает источником греческой мудрости священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали древние философы. Книги Моисея, боговдохновенные, по Ф., в каждой букве не только подлинника, но и того греческого перевода, которым пользуется Ф., заключают в иносказательной форме учение Платона, Пифагора, Зенона и Клеанфа.

Поэтому наиболее значительные сочинения Ф. представляют комментарий на св. книги (главным образом на кн. Бытия), дающий истолкование их в смысле популярной греческой философии того времени. Сверхчувственная истина, приспособляясь к человеческой немощи, облекается в иносказательную форму; все Писание есть аллегория, и задача толкователя - в том, чтобы раскрыть "духовный" смысл, скрытый в этой аллегории. Таким образом Ф. является посредником между философией и откровением - и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике , и в его учении о Логосе, сделала его учителем и предшественником последующих апологетов и богословов, особенно александрийской школы. Философское учение Ф. сводится к богословию. Божество познается путем отрицания всяких частных, конечных определений и; аргументы скептиков, направленные против таких определений, вполне основательны.

Оно выше всякого понимания; только тот, кто отрешается от всего конечного, от мира, от себя самого, от своих чувств и своего разума, находит Божество в момент экстаза. Ее имея никаких качественных определений, Божество не есть, однако, бессодержательная отвлеченность. Вместе с писанием Ф. приписывает Ему атрибуты благости, могущества, ведения и пр. в бесконечной степени; только он понимает их не как качества, общие Божеству с другими существами, а как свойственные Ему силы. Поскольку Оно есть существо всереальное, конечные существа могут приобщаться к отдельным Его силам и определяться ими, как качествами; само же оно, как полнота бытия, ничему не причастно, имеет в Себе все и всему дает от своей полноты: в этом состоит Его всемогущество. Таким образом, впервые в философии формулируется идея абсолютного монотеизма. Однако, отвлеченность греческой теологии, колебавшейся между пантеизмом стоиков и дуализмом платоников, отразилась и на учении Ф., который посредствует между ними.

Его Бог трансцендентен, безусловно отличен от мира по своему существу; но вместе с тем Он раскрывается в нем, имманентен, присущ ему в своих силах и своем слове. Поскольку Божество трансцендентно миру, последний является чуждым и противоположным Ему; он сотворен из предвечной материи, бесформенной, безвидной, косной, которая представляется как хаотическая масса вещества и противополагается Божеству, как пассивное начало - деятельному. Между миром и трансцендентным Божеством посредствуют силы Божества, образующие и проникающие мир: Его благость, могущество, справедливость, мудрость или слово. В учении об этих силах сказываются и философские , и религиозные традиции, монизм и дуализм, платонизм и стоицизм; отсюда сбивчивость и неясность понятий. Вопервых, помянутые силы, как чистые энергии Божества, не имеют по отношение к Нему никакой самостоятельности, особности, личности; во-вторых, они относятся к миру, как силы, действующие в нем, образующие его материю - подобно формам Аристотеля или "сперматическим логосам" стоиков; в третьих, они отличаются и от Бога, и от мира, являясь как бы тварно-личными посредниками между Богом и миром - духами, которых сам Ф. сравнивал с ангелами иудеев или демонами платоников. Все антропоморфизмы Писания, все конкретные образы Его относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховною из этих сил является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как и они, это Слово может рассматриваться с троякой точки зрения: как бессамостная энергия Божества, как душа и связь мира (стоический логос), как тварно-личный посредник между Богом и миром. Оно определяется как разум Божий, идея всех идей, образ Божества, первородный сын Божий, второй бог (JeoV, в отличие от o JeoV); оно есть, далее, первообраз вселенной, мирозиждительная сила, душа, облекающаяся телом мира; наконец, оно - верховный архангел, посредник, наместник Бога, царственный первосвященник.

В космологии Ф. развивает популярную теодицею стоиков, в психологии следует платонизирующим стоикам. Он толкует библейское сказание о грехопадении в платоническом смысле: души существуют до своего воплощения, которое рассматривается как падение и пленение. Тело есть могила, темница души, чувственность - корень греха; откуда аскетическая тенденция этики Ф., где он сближается не только со стоиками, но и с современными ему киниками, в стремлении к умерщвлению чувственности и упрощению жизни. Мораль Филона выходит, однако, за пределы всей греческой философии, получая новую, религиозную окраску. Она проникнута сознанием греховности человека, неспособного побороть чувственность и спастись собственными силами; единственным источником добра является Бог. Добродетели суть Его "насаждения", дары Его благодати; ему одному принадлежит хвала за них. Путь к добру есть послушание Богу, подражание Богу, отречение от всего конечного, самоотречение; высшая цель есть мистическое, непосредственное соединение с Богом в блаженстве экстаза. Литература. Главнейшие издания Филона: Margey (1742), Aucher (1822-26: соч., coхранившиеся в армянской версии), Cohn und Wendland (полное критическое издание, с 1896 г.). См. Zeiler, "Philos. d. Griechen", III, 3; Schurer, "Gesch. d. jud. Volkes im Zeitalter Jesu Christi" (1898, т. III, 487 и cл.); кн. С. Трубецкой, "Учение о Логосе" (1900, 77 сл.); Siegfried, "Philo v. Alexandrien als Ausleger des А. Т." (1875); Drummond, "Philo Judaeus" (т. I и II, 1888); Myретов, "Философия Ф. Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе" (1885). Кн. С. Н. Трубецкой.