Двенадцать апостолов

Тот факт, что только один из апостолов предал Иисуса, является

красноречивым свидетельством обаяния и праведности его земной

жизни, несмотря на то что время от времени он вдребезги разбивал надежды своих апостолов и не оставлял камня на камне от любого их устремления к собственному возвеличению.

Апостолы узнали от Иисуса о царстве небесном, а Иисус узнал от них о царстве человеческом – человеческой природе в том виде, в котором она существует в этом мире и других эволюционных мирах времени и пространства. Эти двенадцать мужчин представляли разные типы чело¬веческого темперамента, и образование не сделало их одинаковыми. В жилах многих из этих галилейских рыбаков текло немало языческой кро¬ви в результате принудительного обращения языческого населения Га¬лилеи в иудаизм за сто лет до того.

Было бы ошибкой считать апостолов абсолютно неве¬жест¬¬венными и необразованными людьми. Все они, за исключением близ¬нецов Алфе¬евых, были выпускниками синагогальных школ, хорошо знали писания иудеев и обладали многими самыми современными познаниями той эпохи. Семь из них закончили синагогальные школы Капернаума, и во всей Галилее не было лучших еврейских школ.

Когда ваши письменные свидетельства называют их «невежественны¬ми и необразованными», это означает лишь то, что они были простыми людьми, необученными доктринам раввинов и не владеющими методами раввинского толкования Писаний. У них не было так называемого высшего образования. Сегодня их наверняка посчитали бы необразованными, а в некоторых слоях общества даже некультурными. Ясно одно: не все они прошли жесткую, стандартную программу образования. С юношеских лет каждый из них учился жить самостоятельно.

АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ

Андрей, председатель апостольского корпуса царства, родился в Капернауме. Он был старшим ребенком в семье из пяти детей – кроме брата Симона у него было три сестры. Его отец, который к тому времени уже лежал в могиле, являлся компаньоном Зеведея в рыбокоптильном про¬мысле Вифсаиды – рыболовецкого порта Капернаума. Когда Андрей стал апостолом, он был не женат и жил в семье своего женатого брата, Симона Петра. Оба они были рыбаками и являлись ком¬паньонами Иакова и Иоанна – сыновей Зеведея.

В 26 году н. э., когда Андрей был избран апостолом, ему было 33 года – на целый год больше, чем Иисусу; он являлся самым старшим членом группы. Андрей имел прекрасную родословную и был наиболее способ¬ным из двенадцати апостолов. За исключением ораторского искусства, он ни в чём не уступал своим товарищам. Иисус не дал Андрею прозвища, брат¬ского эпитета. Однако подобно тому, как апостолы вскоре стали име¬новать Иисуса Учителем, в отношении Андрея они стали пользоваться прозви¬щем, соответствующим слову «Глава».

Андрей был хорошим организатором, но еще лучшим админист¬рато¬ром. Он входил во внутренний круг из четырех апостолов, но ввиду того, что Иисус назначил его руководителем апостольской группы, ему при¬ходилось исполнять свои обязанности среди собратьев, в то время как трое остальных пользовались возможностью тесного общения с Учителем. До самого конца Андрей оставался главой апостольского корпуса.

Хотя Андрей никогда не отличался талантом проповедника, он с ус¬пе¬хом занимался личным трудом, являясь пионером миссионерской де¬ятель¬ности во имя царства в том смысле, что, будучи первым избранным в качестве апостола, он сразу же привел к Иисусу своего брата, Симона, который впоследствии стал одним из величайших проповедников царства. Андрей был главным сторон¬ником политики Иисуса, состоявшей в использовании личного труда как метода для подготовки двенадцати по¬сланников царства.

Учил ли Иисус в тесном кругу своих апостолов или проповедовал тол¬пе, Андрей всегда был в курсе дел; он был понятливым исполнителем и умелым админис¬тратором. Он принимал быстрое решение по каждому вопросу, за исключением тех, которые, как он полагал, выходили за рамки его компетенции и которые он без промедления обсуждал с Иисусом.

Андрей и Петр были совершенно непохожи по характеру и темпера¬менту, од¬на¬ко следует поставить им в вечную заслугу то, что они пре¬красно ладили друг с другом. Андрей никогда не завидовал ораторскому таланту Петра. Нечасто можно встретить старшего человека типа Андрея, который оказывал бы столь огромное влия¬ние на своего талантливого млад¬¬шего брата. Казалось, что Андрей и Петр никог¬да и ни в малейшей степени не завидовали способностям и достижениям друг друга. Поздним вечером, в день Пятидесятницы, когда во многом благодаря страс¬т¬ной и воодушев¬ляющей проповеди Петра царство увеличилось на две тысячи новых душ, Андрей сказал своему брату: «Я был бы неспособен на это, но я рад, что у меня есть брат, которому это удалось». На что Петр ответил: «Но если бы ты не привел меня к Учителю и прочно не удерживал меня рядом с ним, я не смог бы сегодня этого сделать». Отношения Андрея и Петра были исключением из правила, доказыва¬ющим, что даже братья могут жить в мире и успешно сотруд¬ничать друг с другом.

После Пятидесятницы Петр стал известным человеком, однако Анд¬рея, кото¬рый был старше, никогда не раздражало, что до конца жизни его представляли как «брата Симона Петра».

Из всех апостолов Андрей лучше других разбирался в людях. Он знал, что Иуда Искариот замышляет недоброе еще тогда, когда никто из апосто¬лов не догадывался о том, что происходит с их казначеем. Но он никому не раскрыл своих опасений. Великой заслугой Андрея перед царством были его советы, данные Петру, Иакову и Иоанну относительно первых миссионеров, которых отправили в мир возвещать евангелие, а также реко¬мендации по организации административных дел царства, данные этим ранним руководителям. Андрей обладал огромным талантом видеть скры¬тые возможности и потенциальные способности молодых людей.

Почти сразу после вознесения Иисуса Андрей начал писать личные воспо¬минания о многих высказываниях и деяниях своего покойного Учи¬теля. После смерти Андрея списки этого частного свидетельства свободно ходили по рукам среди ранних учителей христианской церкви. Впослед¬ствии в эти черновые записи Андрея вносились поправки, изменения и дополнения, пока они не превратились в достаточно последовательный рассказ о жизни Учителя на земле. Последний из этих видоизмененных и исправленных экземпляров сгорел при пожаре в Александ¬рии спустя пример¬но сто лет после написания оригинала первым из двенадцати апос¬толов.

Андрей был человеком ясного понимания, логического мышления и твердых решений, чья огромная сила характера заключалась в несрав¬ненном постоянстве. Недостатком его темперамента было отсутствие эн¬тузиазма; много раз он оказы¬вался неспособным воодушевить своих това¬рищей словами благоразумной похвалы. Это сдержанное отношение к по¬хвале произрастало из его неприязни к лести и лицемерию. Андрей был одним из тех всесторонних, уравновешенных, удачливых и скромных лю¬дей, которые всего добиваются своим собственным трудом.

Все апостолы любили Иисуса, однако столь же истинным является то, что каждого из двенадцати влекла к нему какая-то определенная черта его личности, особенно импонировавшая тому или иному апостолу. Анд¬рей восхищался Иисусом из-за его неизменной искренности, его естест¬венного достоинства. Когда люди узнавали Иисуса, ими овладевало жела¬ние познакомить с ним своих друзей; они действительно хотели, чтобы его узнал весь мир.

Когда последующие гонения заставили апостолов окончательно поки¬нуть Иерусалим, Андрей прошел через Армению, Малую Азию и Македо¬нию, приведя в царство многие тысячи людей. Он был схвачен и распят в Патрах, в Ахайе. Прошло более двух дней, прежде чем этот могучий чело¬век скончался на кресте, и в эти трагические часы он продолжал убеди¬тельно возвещать благую весть о спасительном небесном царстве.

СИМОН ПЕТР

Когда Симон стал апостолом, ему было тридцать лет. Он был женат, имел трех детей и жил в Вифсаиде, неподалеку от Капер¬наума, вместе с братом Андреем и матерью своей жены. Как Петр, так и Андрей занимались рыболовством вместе с сыновьями Зеведея.

Учитель был знаком с Симоном в течение некоторого времени до того, как Андрей представил своего брата в качестве второго из апостолов. Ког¬да Иисус назвал Симона Петром, он сделал это с улыбкой; это имя должно было стать чем-то вроде прозвища. Все друзья Симона прекрасно знали, насколько неровным и импульсивным было его поведение. Правда, впо¬след¬ствии Иисус действительно вложил в это данное в шутку прозвище новый и важный смысл.

Симон Петр был импульсивным человеком, оптимистом. Он вырос, разрешая себе свободно предаваться сильным эмоциям. Он постоянно по¬падал в трудные ситуации, ибо упорно продолжал говорить, не подумав. Такая разновидность беспечности приносила постоянные неприятности всем его друзьям и товарищам и являлась причиной многих мягких по¬рицаний со стороны Учителя. Единствен¬ное, что спасало Петра от еще больших неприятностей из-за его неосторожных речей, было то, что он рано научился обсуждать многие свои планы и замыслы с братом Андреем, прежде чем решался публично высказать свои предложения.

Петр был хорошим оратором, красноречивым и выразительным. Кроме того, он являлся прирожденным и вдохновенным лидером, сообразитель¬ным, хотя и не глубокомысленным человеком. Он задавал много вопросов – больше, чем все остальные апостолы вместе взятые, – и хотя большинство его вопросов являлись удачными и уместными, многие из них были пус¬тыми и глупыми. Петр не обладал глубоким умом, однако он хорошо знал, чего хочет; поэтому ему были свойственны быстрые решения и внезапные поступки. Пока остальные, увидев Иисуса на берегу, в изумлении гово¬рили об этом, Петр прыгнул в воду и поплыл к берегу, чтобы попривет¬ствовать Учителя.

Той чертой Иисуса, которая больше других восхищала Петра, была его божест¬венная доброта. Петр никогда не уставал поражаться терпимос¬ти Иисуса. Он не забывал урока о прощении грешника – не до семи, а до семидесяти семи раз. В мрачные и безрадостные дни, насту¬пившие после его бездумного и неумыш¬ленного отречения от Иисуса во дворе у первосвященника, он много думал о том впечатлении, которое произвел на него великодушный характер Учителя.

Симон Петр мучительно страдал от нерешительности. Он мог бро¬саться из одной крайности в другую. Сначала он отказался от того, чтобы Иисус омыл его ноги, а затем, услышав ответ Учителя, начал упрашивать его, чтобы тот омыл его с головы до пят. И всё же Иисус знал, что не¬достатки Петра идут от ума, а не от сердца. Он представлял собой одно из самых непостижимых сочетаний отваги и трусости, которые когда-либо встречались на земле. Сильнейшей чертой его характера была предан¬ность, дружба. Петр действительно и искренне любил Иисуса. И тем не менее, несмотря на могучую силу его ревностного служения, он был столь неустойчивым и непостоянным, что позволил насмешкам служанки довес¬ти его до отречения от своего Господа и Учителя. Петр мог вынести пре¬сле¬дования и любую другую форму прямого оскорбления, но он сникал и пасовал перед насмешками. Он был храбрым воином при лобовой атаке, но превращался в дрожащего от страха труса при нападении с тыла.

Петр был первым из апостолов Иисуса, выступившим в защиту деятельности Филиппа среди самаритян и Павла среди иноверцев. Однако позднее, в Антиохии, столкнувшись с издевками ортодоксальных иудеев, он полностью изменил свое отношение к язычникам и на время покинул их, чем только навлек на себя бесстрашное осуждение Павла.

Первым среди апостолов он всецело признал в Иисусе соединение человеческого и божественного начал и первым, не считая Иуды, отрекся от него. Петр был не столько мечтателем, сколько человеком, не желавшим спускаться вниз с облаков самозабвения, расставаться с восторженным увлечением внешней эффект¬ностью и возвращаться в будничный и прозаичный мир реальности.

Идя за Иисусом, Петр – буквально и фигурально – либо возглавлял процессию, либо плелся в хвосте – «следуя на расстоянии». Однако из всех двенадцати апостолов он был самым выдающимся проповедником; не считая Павла, он сделал больше любого другого человека для уста¬новления царства небесного и в течение жизни одного поколения направил послан¬ников царства во все концы света.

После своих опрометчивых отречений от Учителя он пришел в себя и, под благожелательным и чутким руководством Андрея, первым вернулся к рыболовным сетям, пока остальные апостолы мешкали, пытаясь выяс¬нить, что произой¬дет после распятия. Когда он окончательно убедился в том, что Иисус простил его, и узнал, что Учитель снова принял его в свои ряды, огонь царства вспыхнул в его душе с такой силой, что он превра¬тился в великий и спасительный свет для тысяч людей, пребывавших во тьме.

Покинув Иерусалим, Петр много путешествовал. Прежде чем Павел стал ведущей духовной силой среди христианских церквей языческого мира, Петр посетил все церкви от Вавилона до Коринфа, побывав с про¬поведями и во многих церквах, основанных Павлом. Хотя Петр и Павел существенно отличались по своему темпераменту и образованию – и даже по теологии, – в последующие годы они дружно трудились над укреплением церквей.

Некоторые элементы стиля и учений Петра отражены в проповедях, частично записанных Лукой, а также в Евангелии Марка. Более верным отражением его энергичного стиля является письмо, известное как Первое Послание Петра; по крайней мере, это было так до того, как оно было изменено одним из учеников Павла.

Однако Петр упорствовал в своей ошибке, пытаясь убедить евреев в том, что Иисус всё же являлся действительным истинным еврейским Мессией. До самой смерти Симон Петр страдал превратными представле¬ниями об Иисусе, путая идеи еврейского Мессии – Христа как всемирного искупителя – и Сына Человеческого как откровения Бога, любящего Отца всего человечества.

Жена Петра была очень способной женщиной. Многие годы она успеш¬но трудилась в составе женского корпуса, а когда Петр был изгнан из Иерусалима, она сопровождала его во всех его путешествиях к церквам, равно как и во время его миссионерских поездок. И в тот день, когда ее прославленный муж расстался с жизнью, она была брошена диким зверям на арене в Риме.

Так этот человек, близкий друг Иисуса и один из членов его внутрен¬него круга, отправился в мир из Иерусалима и, пока не пробил его смерт¬ный час, со всей мощью и величием продолжал свое служение, возвещая благую весть царства. И он посчитал за высокую честь, когда его пле¬нители сообщили ему, что он должен умереть такой же смертью, как и его Учитель, – на кресте. Так Симон Петр был распят в Риме.

ИАКОВ ЗЕВЕДЕЕВ

Иаков являлся старшим из двух сыновей Зеведея, которых Иисус окрес¬¬тил «сынами грома». Когда он стал апостолом, ему было тридцать лет. Он был женат, имел четырех детей и жил рядом со своими родите¬лями в предместье Капернаума – Вифсаиде. Он был рыбаком и вместе с млад¬шим братом Иоанном занимался своим ремеслом в партнерстве с Анд¬реем и Симоном. Преимуществом Иакова и Иоанна было то, что они знали Иисуса дольше остальных апостолов.

В характере этого способного апостола сочетались противоречивые черты. Казалось, что он обладал двумя натурами, каждая из которых управ¬лялась сильными чувствами. Особой горячностью он отличался тогда, ког¬да в полной мере пробуждалось его негодо¬вание. Достаточно раздражен¬ный чем-то, он демон¬стрировал вспыльчивый нрав, однако когда страсти утихали, он всегда стремился найти предлог, пытаясь объяснить и оправ¬дать свой гнев тем, что он яв¬лялся лишь проявлением праведного него¬дования. За ис¬ключением этих периодических вспышек гнева, личность Иакова во мно¬гом напоминала личность Андрея. У него не было присущего Андрею благоразумия или понимания человеческой природы, но он отличался намно¬го большим красноречием. После Петра и, возможно, Матфея, Иаков был лучшим оратором среди апостолов.

Хотя Иакову была совершенно несвойственна капризность, он мог в один день быть сдержанным и неразговорчивым, а на другой день превращаться в прекрасного собеседника и рассказчика. Обычно он непринужденно разговаривал с Иисусом, однако в обществе двенадцати апостолов мог целыми днями хранить молчание. Эти периоды беспричинного молчания были его огромной слабостью.

Выдающейся чертой личности Иакова была его способность видеть все стороны проблемы. Из всех двенадцати он ближе других подошел к постижению подлинной важности и смысла учения Иисуса. Поначалу и он с трудом понимал Учителя, но еще до того, как апостолы завершили свою подготовку, у него сложи¬лось прекрасное представление об учении Иисуса. Иаков был способен понять людей самого разного толка. У него были хорошие взаимоотношения и с разно¬сторонним Анд¬реем, и с пылким Петром, и со своим замкнутым братом Иоанном.

Хотя Иаков и Иоанн сталкивались с некоторыми трудностями, пыта¬ясь рабо¬тать вместе, они прекрасно ладили друг с другом, что вооду¬шевляюще действовало на окру¬жающих. Их отношения несколько уступали отноше¬ниям Андрея и Петра, однако были значительно лучше того, что можно было бы ожидать от двух братьев, – особенно братьев, отличавшихся таким своеволием и решительностью. Но каким бы странным это ни по¬казалось, сыновья Зеведея были намного терпимей друг к другу, чем к посторонним. Они очень любили друг друга и всегда с удоволь¬стви¬ем иг¬ра¬ли вдвоем. Именно эти «сыны грома» хотели, чтобы огонь сошел с небес и истребил самаритян, проявивших неуважение к их Учителю. Од¬нако безвре¬менная смерть Иакова существенно смягчила бурный темпе¬рамент его младшего брата Иоанна.

Той чертой Иисуса, которой Иаков восхищался больше всего, была благожелательность. Его покоряла отзывчивость Иисуса, его интерес к простым и великим, богатым и бедным людям.

Мысли и планы Иакова Зеведеева отличались взвешенностью. Вместе с Андреем, он являлся одним из наиболее рассудительных членов апос¬тольской группы. Он был энергичным человеком, но никогда не спешил. Он служил прекрасным противовесом Петру.

Это был скромный и безыскусный человек – непритязательный тру¬женик, ежедневно делавший свое дело и не стремившийся к какому-либо особому возна¬граждению, после того как он осознал действительный смысл царства. Что же касается рассказа о матери Иакова и Иоанна, попро¬сившей Иисуса предоставить ее сыновьям место по правую и левую руку от него, то не надо забывать, что с этой просьбой обратилась именно мать. И следу¬ет признать, что выражая готовность взять на себя такую ответст¬венность, они осознавали всю опасность участия в воображаемом ими восстании Учителя против римской власти и были готовы ответить за это. Когда Иисус спросил их, готовы ли они испить чашу, они ответили утвердительно. Что касается Иакова, так буквально и произошло – он испил чашу вместе с Учителем, ибо вскоре, первым из апостолов, принял муче¬ни¬ческую смерть от меча Ирода Агриппы. Так Иаков стал первым из две¬надцати апостолов, пожертвовавшим своей жизнью в новых сражениях царства. Ирод Агриппа боялся Иакова больше, чем всех других апос¬толов. Он действительно нередко бывал спокойным и молчаливым, но стано¬вился храбрым и решительным, когда задевали и оспаривали его убеждения.

Иаков жил в полную силу, и когда пришел конец, даже его об¬винитель и доносчик, присутствовавший на суде и казни и до глубины души потрясенный его добродетелью и стойкостью, бросился прочь с места его кончины и примкнул к ученикам Иисуса.

ИОАНН ЗЕВЕДЕЕВ

Когда Иоанн стал апостолом, ему было двадцать четыре года от роду – он являлся самым младшим из двенадцати апостолов. Он не был женат и жил с родителями в Вифсаиде где вместе со своим братом Иаковом, занимался рыболовством в партнерстве с Андреем и Петром. И до, и после того как Иоанн стал апостолом, он действовал в качестве доверенного лица Иисуса в отношениях с его семьей, и он продолжал исполнять эти обязан¬ности, пока была жива Мария, мать Иисуса.

Поскольку Иоанн являлся самым младшим из апостолов и был тесно связан с Иисусом и его семьей, он был очень дорог Учителю. Однако было бы неправильно говорить, что он был «любимым учеником Иисуса». Вряд ли столь великодушную личность, как Иисус, можно было бы заподозрить в лицеприятстве – в том, что он любил одного из апостолов больше, чем других. Тот факт, что Иоанн являлся одним из трех личных помощников Иисуса, также способствовал формированию этого ошибочного представ¬ления, уже не говоря о том, что Иоанн, как и его брат Иаков, знал Иисуса дольше других.

Петр, Иаков и Иоанн были назначены личными помощниками Иисуса вскоре после того как они стали апостолами. Назначая Андрея руководи¬телем группы после избрания двенадцати апостолов, Иисус сказал ему: «А теперь я хотел бы, чтобы ты поручил двум или трем своим товарищам быть со мной и оставаться при мне, утешать и обслуживать меня. И Андрей посчитал, что лучшим решением будет предложить для этой особой роли трех следующих первозванных апос¬толов. Он хотел бы предложить для исполнения такой благо¬словенной службы себя, однако он уже получил задание от Учителя; поэтому Андрей сразу же распорядился о прикреплении к Иисусу Петра, Иакова и Иоанна.

У Иоанна Зеведеева было много привлекательных черт; к числу же не самых привлекательных относилось его чрезмерное, хотя и хорошо скры¬ва¬емое, самомнение. Длительное общение с Иисусом привело ко многим и глубоким переменам в его характере. Его самомнение существенно уба¬вилось, но когда Иоанн состарился и у него появились признаки некото¬рого инфантилизма, оно в опре¬деленной мере проявилось вновь. Поэтому, наставляя Нафана при написании Евангелия, которое носит теперь его имя, престарелый апостол, без колебания, периодически называл себя «лю¬бимым учеником Иисуса». Поскольку Иоанн ближе других смертных по¬дошел к тому, чтобы считаться приятелем Иисуса, а также учитывая то, что он был его избранным личным представителем в столь многих делах, неудивительно, что он стал воспринимать себя как «любимого ученика Иисуса», ибо он совершенно определенно знал, что являлся тем учеником, кото¬рому Иисус так часто доверял.

Сильнейшей чертой характера Иоанна была его надежность. Он был исполнительным и отважным, верным и преданным. Его величайшей слабостью было это свойственное ему самомнение. Он был самым младшим в своей семье и среди апостолов. Возможно, он был несколько избалован; быть может, ему слишком много потакали. Однако Иоанн последних лет своей жизни был совершенно непохож на того самовлюбленного и каприз¬ного молодого человека, который стал апостолом Иисуса в возрасте двад¬цати четырех лет.

Теми характерными чертами Иисуса, которые Иоанн ценил в нем больше всего, были любовь Учителя и его бескорыстие; эти черты произвели на него такое впечатление, что вся его последующая жизнь прошла под знаком любви и братской предан¬ности. Он говорил о любви и писал о любви. «Сын грома» превратился в «апостола любви»; и в Эфесе, когда престарелый епископ уже не мог стоять за кафедрой и выступать с проповедью и его приходилось вносить в церковь на стуле и когда, по окончании церемонии, его просили сказать несколько слов верующим, в течение многих лет его единственными словами были: «Дети мои малые, любите друг друга».

Иоанн был немногословен, если не считать тех случаев, когда в нём пробуждалось раздражение. Он много думал и мало говорил. С возрастом его характер стал более мягким и сдержанным, но он так и не преодолел своего нежелания говорить, не из¬бавил¬ся от своей молчаливости. Однако он был одарен за¬мечательным творчес¬ким воображением.

У Иоанна была еще одна черта, неожиданная для такого спокойного и самоуг¬лубленного человека: он отличался своего рода фанатичностью и крайней не¬тер¬¬пимостью. В этом отношении он и Иаков были очень похожи друг на друга – оба они хотели, чтобы огонь сошел с небес на головы непочтительных самари¬тян. Когда Иоанн столкнулся с незнакомцами, которые учили от имени Иисуса, он сразу же запретил им заниматься этим. Однако он был не единственным из двенадцати апостолов, страдав¬шим таким самомнением и сознанием собственного превосходства.

Громадное влияние на жизнь Иоанна оказало то обстоятельство, что у Иисуса не было своего угла, в то время как он знал, сколь преданно Иисус заботился о матери и родных. Иоанн также глубоко сочувствовал Иисусу из-за неспособ¬ности его родных понять его и видел их постепенное отчуж¬дение. Вся эта ситу¬а¬ция – при том, что Иисус подчинял малейшее свое желание воле небесного Отца и строил свою повседневную жизнь на бе¬зусловном доверии, – оказали на Иоанна столь огромное воздействие, что его характер претерпел явные и глубокие изменения, сохранявшиеся на протяжении всей его последующей жизни.

Мало кто из апостолов обладал такой же холодной и дерзкой отвагой, как Иоанн. Он был единственным из апостолов, кто сопровождал Иисуса в ночь ареста и не побоялся пойти за своим Учителем в самую пасть смерти. Он был рядом с Иисусом вплоть до его последнего земного часа и преданно исполнил свой долг по от¬ношению к его матери, готовый к получению дополнительных инструкций, которые Учитель мог дать в последние ми¬нуты своего смертного существования. Несомненно одно: на Иоанна мож¬но было полностью положиться. Когда двенадцать апостолов трапезни¬чали, он обычно сидел по правую руку от Иисуса. Первым из двенадцати он действительно и безоговорочно уверовал в воскресение, и он был первым, кто узнал Учителя, явившегося к ним на берегу моря после своего вос¬кресения.

В первые годы христианского движения этот сын Зеведея был тесней¬шим образом связан с Петром и стал одним из столпов иерусалимской церкви. Он был правой рукой Петра в день Пятидесятницы.

Спустя несколько лет после мученической смерти Иакова, Иоанн же¬нился на вдове своего брата. Последние двадцать лет жизни его опекала любящая внучка.

Несколько раз Иоанн попадал в тюрьму и был сослан на остров Патмос, где находился четыре года, пока в Риме не пришел к власти новый им¬ператор. Если бы не тактичность и благоразумие Иоанна, он наверняка был бы казнен, как и его более откровенный брат Иаков. Представая перед мировыми судьями, Иоанн и брат Господа, Иаков, с годами научились мудрому примирительному тону. Они обна¬ружили, что «кроткий ответ смиряет гнев». Они также научились представлять церковь как «духовное братство, посвященное социальному служению челове¬честву», а не как «царство небесное». Они проповедовали преданное служение, а не силу власти – царство и царя.

Находясь во временной ссылке на Патмосе, Иоанн написал Книгу Откровения, дошедшую до вас в чрезвычайно сокращенном и искаженном виде. В этой Книге Откровения сохранились некоторые фрагменты вели¬кого откровения. После того как она была написана Иоанном, большие куски были утеряны, а другие изъяты. Она сохранилось лишь в отрывоч¬ном и фальсифицированном виде.

Иоанн много путешествовал и работал не покладая рук. Став еписко¬пом азийских церквей, он поселился в Эфесе. Здесь, в возрасте девянос¬то девяти лет, он руководил своим помощником Нафаном при написа¬нии так называемого «Евангелия от Иоанна». Из всех двенадцати апостолов только Иоанн Зеведеев в итоге стал выдающимся теологом. Он умер естественной смертью в Эфесе в 103 году н. э. в возрасте ста одного года.

ЧЕСТНЫЙ НАФАНАИЛ

Нафанаил – шестой и последний из апостолов, избранных Учителем лично, – был приведен к Иисусу его другом Филиппом. Он был компань¬оном Филиппа в нескольких коммерческих предприятиях и направлялся вместе с ним к Иоанну Крестителю, когда они повстречали Иисуса.

Нафанаил стал апостолом в возрасте двадцати пяти лет и, после Иоан¬на, был самым молодым членом группы. Младший ребенок из семи детей, он не был женат и служил единственной опорой престарелым и немощным родителям, вместе с которыми жил в Кане. Некоторые из его братьев и сестер лежали в могиле. У других были свои семьи, но ни один из них не жил в родном селении. Нафанаил и Иуда Искариот были наиболее образо¬ванными из двенадцати апостолов. Ранее Нафанаил собирался стать куп¬цом.

Сам Иисус не дал Нафанаилу прозвища, но двенадцать апостолов вско¬ре начали называть его словами, означавшими честность, чистосердечие. Он был «без лукавства». И это являлось его огромным достоинством; он был и честным, и чистосердечным человеком. Недостатком его характера была гор¬дость: он очень гордился своей семьей, своим городом, своей репутацией и своим народом. Всё это похвально, пока не заходит слишком далеко. Однако в своих личных предубеждениях Нафанаил был склонен доходить до крайностей. Он имел обыкновение предвзято судить о других людях, исходя из собственных представлений. Еще до того, как увидеть Иисуса, он первым делом спросил: «Разве может что-нибудь хорошее выйти из Назарета?» Но, несмотря на свою гордость, Нафанаил не был упрямцем. Он сразу же изме¬нил свое отношение к Иисусу, как только посмотрел ему в глаза.

Во многих отношениях Нафанаил являлся странным гением апостоль¬ской семьи. Он отличался философским складом ума и мечтательностью, но это был весьма практичный тип мечтателя. Глубокие философские раз¬мыш¬¬¬ления сменя¬лись у него периодами редкого и причудливого юмора. Когда Нафанаил был в подходящем настроении, он, возможно, являлся лучшим рассказчиком среди апос¬толов. Иисус очень любил слушать и серьезные, и шутливые рассуждения Нафанаила. Постепен¬но Нафанаил начал более серьезно вос¬при¬нимать Иисуса и царство, но он никогда не относился серь¬езно к себе.

Все апостолы любили и уважали Нафанаила, и у него были превос¬ходные отношения со всеми, кроме Иуды Искариота. Иуда считал, что Нафанаил недос¬таточно серьезно относится к своим обязанностям апос¬тола, и однажды он осме¬лился втайне от других прийти к Иисусу и пожало¬ваться на Нафанаила. Иисус сказал: «Иуда, не оступись, не кичись своим положением. Кто из нас вправе судить своего брата? Воля Отца – не в том, чтобы его дети занимались в своей жизни только серьезными делами. Позволь повторить: я пришел для того, чтобы мои братья во плоти смогли получить больше радости, веселья и жили более полно¬кровной жизнью. А потому ступай, Иуда, и выполняй добросовестно то, что тебе поручено, а Нафанаилу, своему брату, позволь самому отчитываться перед Богом». И память об этом и многих других схожих случаях долго жила в лживой душе Иуды Искариота.

Не раз, когда Иисус находился в горах с Петром, Иаковом и Иоанном, и от¬ношения между апостолами становились натянутыми и сложными, ког¬да даже Андрей не знал, что сказать своим помрачневшим собратьям, На¬фа¬наил раз¬ряжал обстановку философским замечанием или своей иск¬ро¬мет¬ной и доб¬рой шуткой.

В обязанности Нафанаила входило ухаживать за семьями апостолов. Он часто отсутствовал на апостольских собраниях, ибо когда он узнавал о болезни или чрезвычайном происшествии с кем-то из его подопеч¬ных, он немедля отправ¬лялся на помощь. Имея такого человека, как Нафа¬наил, апостолы могли быть уверены в благополучии своих семей.

Нафанаил больше всего уважал Иисуса за его терпимость. Он неустан¬но размышлял о широте и великодушной благожелательности Сына Чело¬ве¬ческого.

Отец Нафанаила (Варфоломей) умер вскоре после Пятидесятницы, после чего этот апостол отправился в Месопотамию и Индию, где воз¬вещал благую весть о царстве и крестил верующих. Его собратья так и не узнали, что стало с их прежним товарищем, – философом, поэтом и юмо¬ристом. Однако он также был великом человеком в царстве и сделал мно¬гое для распространения учений Иисуса, хотя он и не принимал участия в последующей организации христианской церкви. Нафа¬наил умер в Индии.

МАТФЕЙ ЛЕВИЙ

Матфей, седьмой апостол, был избран Андреем. Матфей принадлежал к семье сборщиков податей, или мытарей; сам же он являлся сборщиком налоговых пошлин в своем родном городе, Капернауме. Он был тридцати одного года от роду, женат и имел четырех детей. Матфей обладал не¬большим состоянием, являясь един¬ственным сколько-нибудь обеспечен¬ным человеком из всего апостольского кор¬пу¬са. Это был предприимчивый и компанейский человек, наделенный способностью дружить и поддер¬живать хорошие отношения с самыми различными людьми.

Андрей назначил Матфея финансовым представителем апостолов. В некотором смысле, он являлся финансовым агентом и публичным представителем апос¬тольской органи¬зации. Он хорошо разбирался в людях и был пре¬красным про¬пагандистом. Его личность плохо поддается описанию, одна¬ко он являлся весьма добросовестным учеником и всё больше верил в миссию Иисуса и несомненность царства. Иисус не дал Левию прозвища, но товарищи обычно называли его «добыт¬чиком денег».

Сильной чертой его характера была безраздельная преданность обще¬му делу. То, что он, мытарь, был принят Иисусом и апостолами, служило причиной благо¬дарности, переполнявшей бывшего сборщика налогов. Но потребовалось некоторое время, прежде чем остальные апостолы – в осо¬бенности Симон Зелот и Иуда Искариот – примирились с присутствием среди них сборщика податей. Слабостью Матфея был его близорукий и матери¬алистический взгляд на жизнь. Однако со временем он добился огромного прогресса во всех этих отношениях. Конечно, ему приходилось пропус¬кать многие из самых ценных периодов обучения, ибо его обязанностью было следить за пополнением казны.

Больше всего Матфей ценил в Учителе его всепрощение. Он непре¬стан¬но вспоминал о том, что для обретения Бога достаточно одной только веры. Он любил говорить о царстве как об «этом деле обретения Бога».

Хотя на Матфее лежало бремя прошлого, он зарекомендовал себя с луч¬шей стороны, и постепенно его товарищи стали гордиться поступками мы¬таря. Он являлся одним из тех апостолов, которые записывали многие изречения Иисуса, и эти записи легли в основу последующего рассказа Исадора о высказываниях и делах Иисуса, известного как Евангелие от Матфея.

Вслед за Матфеем – деловым человеком и сборщиком податей, прожившим прекрасную и полезную жизнь, – многие тысячи дело¬вых людей, государ¬ственных служащих и политических деятелей после¬дую¬щих веков услышали подкупающий голос Учителя: «Следуй за мной». Матфей действительно был расчетливым политиком, однако он хранил исключительную верность Иисусу и был в высшей степени предан своему долгу – заботе о том, чтобы у посланников грядущего царства было до¬статочно средств.

Присутствие Матфея среди двенадцати апостолов позволило широко распах¬нуть двери царства для множества павших духом и отвергнутых душ, давно уже считавших себя лишенными того утешения, которое дает религия. Толпы отверженных и отчаявшихся мужчин и женщин стремились услышать Иисуса, и он не отвернулся ни от одного из них.

Матфей принимал пожертвования от всех желающих из числа верую¬щих учеников и слуша¬телей, присутствовавших на проповедях Учителя, однако он никогда не проводил массовых сборов средств. Вся его деятель¬ность, связанная с финансированием, осуществлялась им втайне и лично; большей частью деньги собирались среди представителей наиболее со¬сто¬¬я¬тельного класса заинтересован¬ных верующих. Практически всё свое скром¬ное состояние он потратил на нужды Учителя и его апостолов, но они так и не узнали о его щедрости, – за исклю¬чением Иисуса, который знал об этом всё. Матфей не решался открыто вносить свои деньги в апос¬тольскую казну из-за боязни, что Иисус и его товарищи посчитают их гряз¬ны¬ми; поэтому он часто давал деньги от имени других верующих. В пер¬вые месяцы, когда Матфей знал, что его присутствие среди апостолов являлось опре¬деленным испытанием, он чувствовал сильное искушение намекнуть им на то, что нередко они кормятся на его средства, однако он подавлял этот соблазн. В тех случаях, когда проявлялось презрительное отношение к мытарю, Левий сгорал от желания раскрыть им свою щед¬рость, но ему всегда удавалось промолчать.

Если оказывалось, что имевшихся в наличии средств недостаточно для покры¬тия недельных расходов, Левий часто брал крупные суммы из лич¬ных сбережений. Точно так же иногда, когда у него появлялся огромный интерес к учению Иисуса, он предпочитал остаться с остальными и послушать Учителя, даже если знал, что из-за этого ему придется самому внести нужную сумму. Но как же ему хотелось, чтобы Иисус узнал о том, что значительную часть денег он берет из собственного кармана! Он и не догадывался, что Учитель прекрасно это знает. Ни один из апостолов так никогда и не узнал, что Матфей являлся их благотворителем, причем в такой степени, что когда, с началом преследований, он отправился пропо¬ведовать евангелие царства, он остался практически без гроша.

Когда эти преследования заставили апостолов покинуть Иерусалим, Матфей отправился на север, проповедуя евангелие царства и крестя ве¬рую¬щих. Его прежние товарищи-апостолы утратили с ним связь, однако он продолжал идти вперед, проповедуя и крестя, через Сирию, Каппадо¬кию, Галатию, Вифинию и Фракию. Именно здесь, во фракийском городе Лисимахии, в результате сговора группы неверующих иуде¬ев с римскими солдатами, он встретил свою смерть. Так этот возрож¬ден¬ный мытарь погиб победителем – с верой в спасение, столь прочно усво¬ен¬ной им из учений Иисуса за время недавнего пребывания Учителя на земле.

ФОМА ДИДИМ

Фома был восьмым апостолом, и он был избран Филиппом. В после¬дующие времена он стал известен как «Фома неверующий», однако его товарищи-апостолы вряд ли считали его неисправимым скептиком. Дей¬ствительно, он обладал логи¬ческим и скептическим складом ума, но его отважная преданность не позволяла близко знавшим его людям считать Фому банальным скептиком.

Когда Фома присоединился к апостолам, ему было двадцать девять лет. Он был женат и имел четырех детей. Поначалу он работал плотником и ка¬менщиком, но впоследствии стал рыбаком и поселился в Тарихее, находившейся на западном берегу Иордана у того места, где он вытекает из Галилейского моря. Фома был известным человеком в своем небольшом селе. Он был мало образован, но обладал острым и логическим умом и являлся сыном прекрасных родителей, живших в Тивериаде. Из всех апос¬толов только Фома обладал действи¬тельно аналитическим складом ума. Он был настоящим ученым апос¬толь¬ской группы.

Детство Фомы было несчастливым. Брак его родителей нельзя назвать удачным, что отразилось на нем в зрелом возрасте. Фома приобрел очень тяжелый и свар¬ливый характер. Даже его жена была довольна, когда он стал одним из апостолов: она радовалась тому, что большую часть времени сможет не видеть своего пес¬симистически настроенного мужа. Кроме того, ему была присуща некоторая подозрительность. Поэтому с ним было трудно ужиться. Поначалу Петр был весьма разочарован Фомой и жало¬вался на него своему брату Андрею, называя его «подлым, противным и вечно подозрительным». Но чем лучше товарищи Фомы узнавали его, тем больше он им нравился. Они убедились в его абсолютной честности и непоколебимой преданности. Фома был в высшей степени искренним и правдивым человеком, однако он был от природы придирчив и вырос на¬стоящим пессимистом. Проклятьем его аналитического ума была подозри¬тельность. Он уже терял веру в людей, когда познакомился с апостолами и, таким образом, сопри¬коснулся с благородной личностью Иисуса. Эта связь с Учителем сразу же начала преобразовывать весь характер Фомы, что привело к огромной перемене в его отно¬шениях с другими людьми.

Огромной силой Фомы был его прекрасный аналитический ум в соче¬тании с непреклонным мужеством – если он приходил к какому-то ре¬шению. Его огромной слабостью была подозрительность в сочетании с нерешительностью, которую он так и не преодолел за всю свою жизнь во плоти.

В организации двенадцати апостолов в обязанности Фомы входило состав¬ление маршрутов и руководство путешествиями, и он был умелым управ¬ляющим работой и передвижениями апостольского корпуса. Он был хорошим исполнителем, великолепным предпринимателем, однако ему мешало его переменчивое настро¬ение; сегодня он был одним человеком, завтра – другим. Когда Фома присое¬динился к апостолам, он был склонен к меланхолии, но общение с Иисусом и другими апостолами в значитель¬ной мере излечило его от этого болезненного погружения в себя.

Иисусу очень нравился Фома, с которым он провел много длительных бесед с глазу на глаз. Его присутствие среди апостолов было огромным утешением для всех честных скептиков и помогло многим смущенным умам войти в царство, даже если они не могли целиком понять всех духов¬ных и философских аспек¬тов учений Иисуса. Апостольство Фомы было неизменным свидетельством того, что Иисус любит и честных скептиков.

Если другие апостолы чтили Иисуса из-за какой-то особенной и выдаю¬щейся черты его многогранной личности, то Фома почитал своего Учителя из-за его в высшей степени гармоничного характера. Фома всё больше восхищался и уважал того, кто был столь ласковым и милосердным – и столь непреклонно справедливым и беспристрастным; столь твердым, но лишенным упрямства; столь спокойным, но лишенным безразличия; столь полезным и участливым, но лишенным навязчивости или безапелляцион¬ности; столь сильным – и одновременно столь добрым; столь уверенным, но лишенным грубости или резкости; столь мягким, но столь чуждым нерешительности; столь чистым и невинным – и в то же время столь живым, энергичным и волевым; столь истинно мужественным, но лишен¬ным опромет¬чи¬вости или безрассудства; столь любящим природу, но столь свободным от какого-либо поклонения ей; столь веселым и шутливым, но столь лишенным легко¬мыс¬ленности и фривольности. Именно эта несрав¬ненная гармоничность личности поко¬рила Фому. Из всех апостолов он, возможно, обладал лучшим интеллек¬туаль¬ным пониманием Иисуса и спо¬соб¬ностью по достоинству оценить его личность.

В советах двенадцати апостолов Фома всегда был осмотрителен и на¬стаивал на соблюдении осторожности, однако если его консервативная линия не встречала достаточной поддержки или отвергалась, он всегда был первым, кто бесстрашно отправлялся исполнять принятый план. Вновь и вновь он выступал против какой-нибудь идеи, считая ее прояв¬лением безрассудства и излишней самоуверенности; он спорил до самого конца, но когда Андрей выносил вопрос на голосование и апостолы решали сде¬лать то, против чего он столь упорно возражал, Фома был первым, кто говорил: «Пошли!» Он умел проигрывать. Он не был злопамятным и не таил оскорбленных чувств. Раз за разом он возражал против того, чтобы Иисус подвергал себя опасности, но если Учитель решал пойти на риск, Фома неизменно сплачивал апостолов своим отважным призывом: «Впе¬ред, друзья – пойдем же на смерть вместе с ним».

В некоторых отношениях Фома был похож на Филиппа; он тоже хотел, чтобы ему «показали», однако его внешние проявления сомнения основы¬вались на совершенно иных мыслительных процессах. Фома был анали¬тиком, а не просто скептиком. Что касалось личной физической отваги, он был одним из самых храбрых среди двенадцати апостолов.

У Фомы бывали очень тяжелые дни; временами он становился мрач¬ным и унылым. Утрата сестры-близнеца в возрасте девяти лет во многом стала причиной его юношеской печали и усугубила проблемы его харак¬тера в более поздний период жизни. Когда Фома погружался в мрачное настроение, то иногда ему помогал прийти в себя Нафанаил, иногда – Петр, а нередко – один из близнецов Алфеевых. К сожалению, в периоды на¬ибольшей подавленности он всегда избегал прямого контакта с Иисусом. Однако Учитель знал об этом всё и с понимающим сочувст¬вием относился к страдавшему меланхолией и одолеваемому сомнениями апостолу.

Иногда Фома получал от Андрея разрешение покинуть остальных и уединиться на один-два дня. Но вскоре он понял неразумность такого пути. Он быстро убедился в том, что лучшее средство в период подав¬ленности – продолжать работать и держаться своих товарищей. Однако какие бы чувства ни владели им, он оставался настоящим апостолом. Ког¬да приходило время действовать, именно Фома всегда говорил: «Пошли!»

Фома служит прекрасным примером человека, который испытывает сомнения, вступает с ними в борьбу и побеждает. Он обладал велико¬лепным умом; он не был язвительным критиканом. Это был человек логичес¬кого склада ума, мыслитель; он являлся пробным камнем для Иисуса и своих товарищей-апостолов. Если бы Иисус и его труд не были подлин¬ными, такого человека, как Фома, невозможно было бы удержать от начала до конца. Он обладал острым и безошибочным чувством истины. При пер¬вом признаке мошенничества или обмана Фома покинул бы их. Ученые могут не до конца понимать Иисуса и его труд на земле, однако с Учителем и его человеческими соратниками жил и трудился человек, обладавший у¬мом настоящего ученого, – Фома Дидим, и он верил в Иисуса Назарянина.

Дни суда и распятия стали тяжелым испытанием для Фомы. На какое-то время он впал в глубокое отчаяние, но собрался с силами, остался с апостолами и вместе с ними приветствовал Иисуса на Галилейском море. На время он поддался сомне¬ниям и депрессии, но в итоге вновь обрел веру и мужество. После Пятидесятницы он помогал апостолам мудрым советом и, когда преследования рассеяли верующих, прошел Кипр, Крит, побережье Северной Африки и Сицилию, проповедуя благую весть цар¬ст¬ва и крестя верующих. Фома продолжал проповедовать и крестить, пока, по приказу Рима, не был схвачен и казнен на Мальте. Всего за несколько недель до смерти он приступил к описанию жизни и учений Иисуса.

ИАКОВ И ИУДА АЛФЕЕВЫ

Близнецы Иаков и Иуда, сыновья Алфея, были рыбаками и жили непо¬да¬леку от Хересы; Иаков и Иоанн Зеведеевы избрали их девятым и де¬сятым апостолами. Им было по двадцать шесть лет, и они были женаты; у Иакова было трое детей, у Иуды – двое.

Мало что можно сказать об этих простых рыбаках. Они любили своего Учителя, и Иисус любил их, однако они никогда не прерывали его рассуж¬дений вопросами. Они плохо понимали философские беседы и теологи¬ческие дебаты других апос¬толов, но они радовались тому, что оказались среди столь могущественных людей. Оба они были практически идентич¬ны по своему внешнему облику, умственным способностям и духовному восприятию. То, что можно сказать об одном, спра¬ведливо и для другого.

Андрей поручил им следить за порядком. Они являлись главными блюсти¬телями порядка во время проповедей и, фактически, широко ис¬пользовались апостолами в качестве слуг и посыльных. Они помогали Филиппу со снабжением, относили деньги семьям вместо Нафанаила и всегда были готовы помочь любому из апостолов.

Толпы простых людей испытывали огромное воодушевление, когда видели среди апостолов таких же, как они, простолюдинов, удостоенных столь высокой чести. Уже то, что эти недалекие близнецы были приняты в апостолы, привлекало в царство множество нерешительных верующих. И, кроме того, простые люди более благосклонно относились к тому, что ими руководили и управляли официальные блюстители поряд¬ка, во многом похожие на них самих.

Иаков и Иуда, которых также называли Фаддеем и Леввеем, не имели ни сильных, ни слабых сторон. Прозвища, данные им апостолами, были добродушным обозначением заурядности. Они были «меньшими из всех апостолов». Они знали это и не расстраивались.

Иаков Алфеев особенно любил Иисуса из-за его простоты. Эти близ¬нецы не могли постичь разум Иисуса, однако они действительно чувст¬вовали, что связаны с сердцем Учителя узами благожелательности. Они не обладали большим умом; при всём уважении к ним, их можно было бы назвать даже глупыми, но в своей духовной сущности они обладали на¬стоя¬щим опытом. Они верили в Иисуса; они являлись сынами Божьими и собратьями в царстве.

Иуду Алфеева притягивала к Иисусу непоказная скромность Учителя. Такая скромность в сочетании с таким личным достоинством чрезвычайно импонировала Иуде. То, что Иисус всегда умалчивал о своих необычных деяниях, производило огромное впечатление на этого простодушного ди¬тя природы.

Близнецы были добродушными и бесхитростными помощниками, и все любили их. Иисус пригласил этих молодых людей одного таланта занять почетное место в царстве, – войти в его личное окружение, – потому что в пространственно-временных мирах существуют бесчисленные мил¬лионы таких же простодушных и охваченных страхом душ, которым он также предлагает активное веро¬ис¬поведное общение с ним и его излитым Духом Истины. Иисус презирает не незначительность, а зло и грех. Иаков и Иуда были незначительны, но они были верны. Они были простыми и невежественными людьми, но они обладали большим сердцем, добротой и великодушием.

И сколь преисполнены благодарной гордостью были эти скромные лю¬ди в тот день, когда Учитель отказался принимать некоего богатого человека в качестве проповедника евангелия, пока тот не продаст свое имение и не поможет бедным! Когда бедняки слышали это и видели близнецов среди его советников, они знали доподлинно, что Иисус нелицеприятен. Только божественный институт – царство небесное – мог быть построен на столь заурядном человеческом фундаменте!

Лишь один или два раза за всё их общение с Иисусом близнецы реши¬лись обратиться с вопросом в присутствии других. Проснувшийся у Иуды интерес побудил его задать вопрос после того, как Учитель сказал о глас¬ном раскрытии себя миру. Иуда был несколько разочарован тем, что у двенадцати апостолов не останется секретов, и решился спросить: «Но Учитель, когда ты таким образом раскроешь себя миру, как выделишь ты нас особым проявлением своей добродетели?»

Близнецы добросовестно служили до самого конца – до черных дней суда, распятия и отчаяния. В своих сердцах они никогда не теряли веру в Иисуса и (не считая Иоанна) первыми поверили в воскресение. Но они не могли понять установ¬ления царства. Вскоре после того как их Учитель был распят, они вернулись к своим семьям и сетям; их труд был завершен. Они не обладали способностями, необходимыми для более сложных сра¬же¬ний во имя царства. Однако они жили и умерли с сознанием того, что были удостоены и благословлены четырьмя годами тесной и личной связи с Сыном Божьим, – полновластным творцом вселенной.

СИМОН ЗЕЛОТ

Симон Зелот, одиннадцатый апостол, был избран Симоном Петром. Это был способный человек с хорошей родословной, который жил вместе со своей семьей в Капернауме. Когда он присоединился к апостолам, ему было двадцать восемь лет. Он являлся пламенным агитатором, кроме того, это был человек, который много говорил, не подумав. До того, как посвятить всего себя патриотической органи¬зации зелотов, он был купцом в Капер¬науме.

Симон Зелот отвечал за развлечения и отдых апостольской группы, и он был прекрасным организатором досуга и отдыха двенадцати апостолов.

Сильной стороной характера Симона была его воодушевляющая пре¬данность. Если апостолы находили мужчину или женщину, которые тер¬зались сомнениями относительно вступления в царство, они посылали Симона. Обычно этому вдох¬новенному стороннику спасения через веру в Бога требовалось не более пятнадцати минут, чтобы развеять все сомне¬ния и устранить любые колебания, увидеть рождение новой души в «сво¬боде веры и радости спасения».

Огромной слабостью Симона был его материалистический склад ума. Он не мог быстро превратиться из еврейского националиста в духовного интернационалиста. Четыре года – слишком короткий срок для такой интеллектуальной и эмоцио¬нальной трансформации, однако Иисус всегда терпеливо относился к нему.

Больше всего Симона восхищало в Иисусе спокойствие Учителя, его уверен¬ность, выдержка и непостижимое самообладание.

Хотя Симон был пламенным революционером, бесстрашным бунтовщиком, он постепенно укрощал свою пылкую натуру, пока не пре¬вратился в яркого и убедительного проповедника «мира на земле и доброй воли среди людей». Симон был искусным спорщиком; он действительно любил поспорить. И когда приходилось иметь дело с законничеством обра¬зованных евреев или с интел¬лектуальными софизмами греков, это всегда поручалось Симону.

Он был мятежником по своей природе и борцом с традиционными верованиями по воспитанию, однако Иисус привлек его на свою сторону для проповеди высоких идей небесного царства. Симон всегда отождествлял себя с партией протеста; теперь же он присоединился к партии прогресса – неограниченного и вечного прогресса в духе и истине. Он был челове¬ком огромной верности и горячей личной преданности, и он действительно глубоко любил Иисуса.

Иисус не боялся общаться с коммерсантами, трудовым людом, опти¬мис¬тами, пессимистами, философами, скептиками, мытарями, полити¬ками и патриотами.

Учитель часто беседовал с Симоном, но ему так и не удалось превра¬тить этого ревностного еврейского националиста в интернационалиста. Иисус часто говорил Симону, что человеку свойственно желать улуч¬шения социального, экономи¬ческого и политического положения, однако он неизменно добавлял: «Это не имеет отношения к небесному царству. Мы должны посвятить себя исполнению воли Отца. Наше дело – быть посланниками небесного духовного правительства, и мы не должны непо¬средственно заниматься чем-либо иным, кроме представления воли и ха¬рак¬¬тера божественного Отца, возглавляющего правительство, посланниками которого мы являемся». Симону было трудно понять всё это, но постепенно он стал постигать некоторый смысл учения Иисуса.

Когда иерусалимские преследования рассеяли учеников, Симон времен¬но пре¬кратил свою деятельность. Он был буквально сломлен. Как патриот-национа¬лист, он отказался от всего ради учений Иисуса; и вот, всё было кончено. Он впал в отчаяние, но через несколько лет вновь испол¬нился надеждой и отправился в путь, возвещая евангелие царства.

Он прибыл в Александрию и, поднявшись к верховьям Нила, проник в глубин¬ные районы Африки, повсюду проповедуя евангелие Иисуса и крес¬¬тя верующих. Так он трудился, пока не превратился в немощного старика. Он умер и был похоронен в сердце Африки.

ИУДА ИСКАРИОТ

Иуда Искариот, двенадцатый апостол, был избран Нафанаилом. Он родился в Кериоте – небольшом городке в южной Иудее. Когда он был под¬ростком, родители перебрались в Иерихон, где он жил и служил в раз¬личных коммерческих пред¬приятиях своего отца, пока не заинтересовался проповедью и деятельностью Иоанна Крестителя. Родители Иуды были сад¬¬¬¬¬ду¬кеями, и когда их сын примкнул к ученикам Иоанна, они отреклись от него.

Нафанаил встретил Иуду в Тарихее, где тот искал работу на рыбосу¬шильном предприятии у южной оконечности Галилейского моря. Когда он примкнул к апосто¬лам, ему было тридцать лет и он не был женат. Он был, возможно, самым образованным из двенадцати апостолов и являлся един¬ственным в апостольской семье Учителя выходцем из Иудеи. Лич¬ность Иуды не отличалась какими-либо яркими чертами, хотя он обладал многими внеш¬ними признаками культурного и воспитанного человека. Он обладал хорошим умом, но этот ум не всегда был по-настоящему искрен¬ним. Иуда, в сущности, не понимал себя; он не был откровенным в от¬ношениях с самим собой.

Андрей назначил Иуду апостольским казначеем; он полностью соот¬вет¬ствовал своей должности и – вплоть до того дня, когда он предал своего Учителя, – исполнял обязанности честно, преданно и чрезвычайно успешно.

В Иисусе не было какой-либо особой черты, которая восхищала бы Иуду и которую он выделял бы из всесторонне привлекательной и чрез¬вы¬чайно обая¬тельной личности Учителя. Иуда так и не смог возвыситься над свои¬ми предвзя¬тыми мнениями иудея¬нина о своих товарищах-галилеянах. Про себя он критиковал многое даже в Иисусе. Не раз этот самодовольный иудеянин осмеливался в глубине души подвергать критике даже того, на кого одиннадцать апостолов смотрели как на совершенного человека, ко¬то¬рый «абсолютно прекрасен и выделяется из десяти тысяч других». Он дей¬стви¬тель¬но считал, что Иисус проявляет робость и в некотором смысле боится утвердить собственное могущество и власть.

Иуда был хорошим коммерсантом. Требовался такт, способности, тер¬пе¬ние, равно как и неукоснительная приверженность своему делу, для то¬го чтобы вести финансовые дела такого идеалиста, как Иисус, не говоря уже о борьбе с безалаберностью некоторых апостолов в деловых вопросах. Иуда был действи¬тельно хорошим исполни¬телем, дальновидным и способ¬ным финансистом. И он являлся активным сторонником организации. Ни¬кто из двенадцати никогда не критиковал Иуду. Насколько они могли понять, Иуда Искариот был непрев¬зойденным казначеем, образованным и лояль¬ным (хотя иногда критически настро¬ен¬ным) апостолом и во всех отно¬шениях преуспева¬ющим человеком. Апостолы любили Иуду. Он дей¬ст¬ви¬тельно был одним из них. Должно быть, он верил в Иисуса, однако мы сомневаемся, чтобы он дейст¬вительно любил Учителя всем сердцем. Судь¬ба Иуды иллюстрирует справед¬¬ли¬¬вость выражения: «Иной путь кажется человеку правильным, но в конце пути – смерть». Человек легко становится жертвой незаметного обмана – приятного приспособления к пу¬тям гре¬ха и смерти. Не сомневайтесь в том, что в финансовом отношении Иуда всегда был лоялен по отношению к Учителю и своим товарищам-апостолам. День¬ги никогда не могли бы стать мотивом его предательства.

Иуда являлся единственным сыном недальновидных родителей. В очень юном возрасте его баловали и ласкали; он был испорченным ребен¬ком. Когда он вырос, у него сложилось преувеличенное представление о соб¬ственной значимости. Он не умел проигрывать. Его представления о спра¬ведливости были расплывчатыми и преврат¬ными. Он лелеял в себе чув¬ства ненависти и подозрительности. Он был мастером превратного толко¬вания слов и поступков своих друзей. И всю свою жизнь Иуда куль¬ти¬вировал в себе привычку сводить счеты с теми, кто, как ему представля¬лось, плохо обходился с ним. Он обладал извращенным представлением о ценнос¬тях и предан¬ности.

Для Иисуса Иуда являлся подвигом веры. С самого начала Учитель пре¬красно понимал слабости этого апостола и хорошо видел, какой опас¬ностью чревато принятие его в братство. Однако в природе Сынов Божьих – давать каждому созданному существу полную и равную возможность спасения и продолжения жизни. Иисус хотел, чтобы не только смертные данного ми¬ра, но и наблюдавшие существа в бессчетных других мирах знали, что когда возникает сомнение в искренней и беззаветной предан¬ности созда¬ния царству, неизменной практикой стоящих над людьми Су¬дей является полное принятие сомнительного кандидата. Дверь в вечную жизнь широко открыта для всех; «жаждущий пусть приходит»; нет никаких огра¬ни¬чений или условий, кроме веры входящего.

Именно поэтому Иисус позволил Иуде продолжать свою деятельность до самого конца, всегда делая всё возможное чтобы изменить и спас¬ти этого слабого и запутавшегося апостола. Однако если человек не¬спо¬собен честно принять свет и оправдать его своей жизнью, то в душе такого человека этот свет превращается в тьму. Иуда стал лучше пони¬мать царст¬во на интеллектуальном уровне, но, в отличие от остальных апостолов, он не достиг прогресса в обретении духовного характера. Ему не удалось добиться удовлетворительного личного прогресса в своем ду¬хов¬ном опыте.

Иуда всё глубже погружался в мрачные размышления о собственных разоча¬ро¬ваниях и в итоге пал жертвой затаенной злобы. Он часто считал себя обиженным и начал относиться с патологической подозрительностью к своим лучшим друзьям – и даже к Учителю. Вскоре его поглотила идея сведения счетов; он был готов пойти на всё, чтобы отомстить за себя, – да, вплоть до предательства своих товарищей и Учителя.

Однако эти порочные и опасные мысли приняли окончательную фор¬му только в тот день, когда благодарная женщина возлила сосуд с дорогим благовонием Иису¬су на ноги. Иуда счел это расточительством, и когда его открытый протест был сразу же и во всеуслышание отвергнут Иису¬сом, чаша терпения Иуды переполни¬лась. Это событие пробудило в нем накопившиеся за всю жизнь ненависть, обиду, злобу, мстительность, рев¬ность и жажду мести, и он решил расквитаться, еще даже не зная с кем; но он сосредоточил всё свое зло на единственном невинном человеке во всей презренной драме его не¬счастной жизни только потому, что Иисус оказался главным действующим лицом в том эпизоде, которым ознаме¬новался переход Иуды из эволю¬ци¬онирующего царства света в избранные им самим владения тьмы.

Много раз Учитель как наедине, так и публично предупреждал Иуду о том, что он встал на скользкий путь, однако обычно божественные пре¬до¬сте¬режения бесполезны, если они наталкиваются на озлобленную чело¬ве¬ческую природу. Иисус сделал всё возможное, не противоречащее нрав¬ст¬венной свободе человека, чтобы удержать Иуду от заблуждения. Нако¬нец настал час великого испытания. Сын злобы пал; он уступил отвра¬титель¬ным и презренным велениям надменного, мстительного, отличавшегося ги¬пер¬трофированным самомнением разума и стреми¬тель¬но погрузился в смятение, отчаяние и порок.

И тогда Иуда вступил в подлый и позорный сговор с целью предатель¬ства своего Господа и Учителя и быстро привел в исполнение этот гнусный заговор. При осущест¬влении своих порожденных злобой планов коварного предательства он испытывал мгновения сожаления и стыда, но в такие периоды ясного сознания он, в собственное оправдание, малодушно вооб¬ражал, что Иисус, быть может, восполь¬зуется своим могуществом и в последнее мгновение освободит себя.

Когда всё было позади – когда презренный и греховный поступок был совер¬шен, – этот ставший предателем смертный, которому ничего не стоило продать своего друга за тридцать сребреников для удовлетворения древней жажды мести, бросился вон и исполнил последний акт в драме бегства от реальностей смертного существования, покончив с собой.

Одиннадцать апостолов ужаснулись, они были потрясены. Иисус ис¬пы¬тывал к предателю одну только жалость. Миры не смогли простить Иуду, и с тех пор его имя стало табу по всей обширной вселенной.

Религии Христианство Двенадцать Апостол