Мария Магдалина

Ее повели на казнь, хотели забить камнями. Он ее спас. И она увидела в Нем больше, чем Спасителя. Евреи православные и католические потом назвали Его: Спаситель, Искупилеть и пр. синагога, приуроченная ко Христу. Она увидела в Нем любовь, какой нет на земле. Она влюбилась в Него. Она была чудодейственно полностью очищена Господом и стала величайшей из помазанниц.

Ей было открыто, что Он будет жить тысячу лет, что Он бессмертный Бог. И Она любила Его безумно, как Он того достоин. Она училась во всем у Марии Богородицы. Она смотрела на то, как Его видит Божия Матерь, и подражала Ей. Она видела Его Ее очами. Чем-то она даже превосходила в своей страстноoй, женомироносичной любви Иоанна Богослова.

Магдалина понимала, что Он рисковал жизнью, когда сказал иудеям: кто из вас без греха, первым бросьте в нее камень. Они могли бросить камень в Него. И она хотела умереть за Него. Умереть от любви к Нему. Она изнемогала в своем страстном: очищенная, девственная небесная влюбленность – вершина человеческого назначения.

Фарисеи злобились: как Он смел приходить к блудникам и мытарям! А Он их делал совершенными помазанниками! А синагога стала блудницей вавилонской, эта бывшая дева.

Мария Магдалина упоенно Его ждала, упоенно слушала каждое Его слово. Упоенно излила дорогое мирро из алавастрового сосуда, что вызвало злобу Иуды Искариота, и его поддержали в целом ученики. Зачем, мол, ты изливаешь такое драгоценное мирро Ему на главу? И Он сказал пророчески на века: “Мирро вы еще успеете раздать нищим, а Меня уже не будет. Она Меня подготовила к погребению в теле славы. Она умастила Меня к бессмертию и воскресению, и потому, где будет проповедано Евангелие, да будет упомянуто имя ее”, другой Марии.

Магдалина в этом страстноoм одержании узнает об аресте Господа в среду страстную в Гефсимании. Она узнает, что Ему связывают руки, плюют в лицо, над Ним издеваются. Она ничего не может понять. Тот, Который воскресил Лазаря, бессмертный Бог, вышняя любовь, какой нет на земле. Она безусловно верит Ему, эта первопомазанница Грааля и она не сомневается ничуть, что так и должно быть. Но этого никто не понимает, кроме их троих: Марии Богородицы, Магдалины, Иоанна, любимого влюбленного.

И она начинает буквально сходить с ума. Сумасшедшая любовь, сходящая с ума от любви – имя Марии Магдалине в Граале. “Как можно не сойти с ума, видя Его и слыша Его голос?” – говорила она другим очищенным Им девам мироносицам.

Но дальше она воистину почти сошла с ума, когда узнала, что злодеи Его приговорили к смертной казни! Она была убеждена, что Он просто разомкнет их ряды и как торжествующий кесарь пройдет среди них. Какая смертная казнь для Бога?

Но дальше она узнает, что Он не делает ничего этого ради той любви, какой нет на земле. И она думает: “О! Он очистил меня, проклятую блудницу сделал девой, миропомазанницей. Теперь Он хочет сделать это со всем Израилем и со всем человечеством! О!”

Ее состояние во время распятия Господа можно назвать вершиной страстного, не понятной миру. Мир вообще ничего не понимает в этом. Это любовь, какой нет на земле. Мария Магдалина словно превращается в ополоумевшую сомнамбулу. Всклокоченные волосы. Она в безумии, священнобезумица любви. Она находится в состоянии, которое в Граале называется смертная тоска по небесному Возлюбленному. Она буквально умирает, истаивает. Она ничего уже не понимает. У нее уходят последние силы. Она отдает их Ему. Она сораспята. Ее мучает смертная истаивающая тоска. Смертельная тоска – вершина страстного. И в этой смертельной тоске она переживает вместе с двумя распятыми разбойниками и женами-мироносицами Его Иерусалимскую Голгофу.

Он приходит к ней ночью в виде архангела – она настолько безумна, что не может узнать Его – и прободает ей сердце огненным копьем (кадуцей Премудрости). Мария Магдалина падает в обморок. А наутро рано-рано, как говорится в Евангелие от Иоанна, она спешит ко гробу первая, чтобы обнять Его, поцеловать, излить на Него свои мирровые слезы. Она становится живым алавастровым сосудом. О, везде, где будет проповедано Евангелие, да будет упомянуто имя ее.

Она уже готова войти в гробницу, когда видит ангела, говорящего ей: “Что ты здесь делаешь? Его здесь нет. Он воскрес”. Она ничего не понимает. Она в священном безумии любви. Ее Возлюбленный, где Он? Где Господь? Что вы сделали с Ним? Куда положили Его? Отдайте мне Его. Он принадлежит мне.

И Он тотчас пришел к ней. У Иоанна сказано: она не узнала Его. Когда Он пришел к ней, она увидела в Нем садовника в белых одеждах, эта священнобезумица любви. “Ах! Раввуни, – сказала она, – Жених мой”. И восхитилась над землей, преупокоенная. Она не узнала Его, потому что Он пришел к ней как Жених. Из Его сердца излилась сладчайшая мирровая Кровь.

Она хотела коснуться Его, хотя бы прикоснуться. Но Он сказал ей: “Не касайся Меня. Не касайся. Это произойдет так”. Ее охватило божественное облако. На метр она поднялась над землей – о, любовь, какой нет на земле, дарует новую жизнь. Мария Магдалина зачала непорочно от Господа, от Его голгофской Крови, от Его мессианистической мирровой Крови. От мессианистического семени зачала человечество Христово.

“Возлюбленный мой, я никогда Тебя больше не увижу. Что Ты сделал? Как же я без Тебя? Ты будешь жить тысячу лет. Ты никуда не уйдешь, правда? Ты со мной, – подобно Джульетте, затравленной Монтекки и Капулетти в драме Шекспира, повторяла она, сомнамбулистическая Мария Магдалина, как во сне. И Он утешал ее, реальный как никогда Христос из пакибытия, из Царствия, где и происходило это непорочное зачатие. Он говорил: “Мария, Я больше чем твой Жених. Я Муж славы. И Я больше, чем буду с тобой, Я буду в тебе, дочь Моя. И ты зачнешь второго Иисуса Христа, вылитого Меня, второго богочеловека. Ты станешь новой богородицей и матерью нового народа. Я передам тебе непорочное начало, какого нет на земле.

Я совершил Тайную вечерю с учениками в Иерусалиме и сказал “это Кровь и Плоть Мои” и дал им пить ее. С тобой Я совершу евхаристию Евангелия III. Назовем ее мессианистическая. Моя Кровь войдет в тебя, как семя. И Моя Плоть станет твоей плотью. И от нашего Брачного орда, дочь Моя, невеста, родится прекрасный мальчик. Назови его Иосифом Великолепным, четвертым после Прекрасного египетского, Обручника и Иосифа Аримафейского. Назови его так в честь Иосифа Обручника, бесконечно Мной любимого”.

Мария Магдалина говорит Ему: “Ах, Господь мой, Элои, я больше не увижу Тебя, да?” – “Нет, – Он отвечает, – Эммануэль! Я всегда с тобой”. “А-а. Я больше не увижу Тебя. Но в утешение Ты оставляешь мне мальчика. Я назову его Иосифом в честь Иосифа Обручника. Я буду смотреть на него, как Мария смотрела на Своего Богомладенца и утешаться. Я буду видеть в нем Тебя. Да?” Спаситель улыбнулся.

“Да, Мария, – сказал Он ей. – Но это будет очень недолго. Я совершу с тобой другое чудо, высочайшее”. – “Какое, Господи?” “Наш сын не заменит Мне тебя. Днем раньше Я обещал разбойнику взять его на небеса. Тебя Я возьму в Брачный чертог. Я возьму тебя туда прежде Марии Богородицы. И ты познаешь любовь, какой нет…” “Какой нет на земле, да, Господи?” – “Нет, Мария. Ты познаешь любовь, какой нет на небесах”.

И она родила, спустя девять месяцев после Его распятия и Его явления у гробницы, прекрасного мальчика и нарекла его Иосиф. А вскоре она умерла. Господь восхитил ее плотью и душой на небеса. И ничего не осталось от Марии Магдалины, кроме сына ее Иосифа, круглого сироты, как Господь наш, по сути. В семь лет его приобщил к чаше Иосиф Аримафейский которому Мария по благословению Господа, препоручила Иосифа младшего.

Иосиф Аримафейский принял Иосифа наследника в свою семью. И в древних эзотерических хрониках он фигурирует как двенадцатый сын Иосифа Джозеф младший. Он открыл ему Грааль, как никогда никому не открывал. Он говорил ему: “Это твой Отец”. И маленький Иосиф, глядя на зеркальную гладь Грааля, видел в ней Небо и говорил: “Да. Это мой Папа! Это мой небесный Папа! Авва, Авва, Авва”. Какой там апостол Павел в своих посланиях с этими “Авва Отче, Авва Гфа” (как иудейский Адонай, Элогим и т.п.) по сравнению с тем, как восклицал Иосиф: “Это мой небесный Папа! Авва Отче”.

Родился мальчик неземной красоты. Такой красоты нет на земле. Неземной любви. Такой любви нет на земле. Господь пришел к нему, когда мальчику исполнился один год и сказал: “Дитя Мое, Отец Мой украсил Меня венцом Царя неба и земли, а ты станешь Моим наследником, отцом мессианистической династии. Твои дети станут могущественными монархами Европы. Будучи Моей Крови и Моего начала, они унаследуют царские венцы Вышнего Израилева. Как совершенные пророки они будут видеть воочию Всевышнего. Как совершенные цари, помазанные свыше, они будут править согласно законам Премудрости. И как совершенные священники они будут совершать чин миропомазания и помазать невест к Брачному чертогу”.

Многие потомки Иосифа Сладчайшего, младшего (после Иосифа Аримафейского, первого Сладчайшего), станут потом Меровингами, Стюартами, а затем Романовыми (Николаем II и Михаилом, Серафимом Умиленным), хранителями чаши Грааля. Иосиф Сладчайший – новый Авраам. Отец сказал Аврааму: от тебя произойдет новое человечество. Ты станешь отцом новых народов! Их будет несметно много, как песка морского и звезд небесных.

А Иосифу младшему сказал Отец его, Господь наш Иисус Христос: тебе Я отдам все царства земные и небесные. И династия твоя будет править тысячелетия на земле, но иначе, чем приходившие до того языческие цари – проходя свое страстноoе, помазанничество в крест, пока мессианистическая династия наша не водворится и не победит на земле.

Это был Брачный одр, впервые, вершина Евангелия. Вот что сделал Христос. Неплодная рожает и неплодный зачинает. Небеса рукоплескали.