Как уже упоминалось, современные исследования показали несостоятельность гиперкритицизма и надежность римской традиции, хотя, пожалуй, в том, что касается ранней религии, сведения о ее архаической стадии в большей мере, чем другие данные, были затемнены попытками осмысления того, что стало непонятно в более поздние времена, и философскими спекуляциями.
О наиболее древних верованиях италийских племен известно мало, и интерпретация соответственных археологических данных зависит отчасти от общих точек зрения авторов на этнический состав древнего населения Италии, в частности на соотношение индоевропейцев и предшествовавшего им неиндоевропейского субстрата, к которому относят и занимавших довольно значительную часть Италии и самого Лация лигуров, хорошо известных в исторические времена. Но, как бы ни решался вопрос об атрибуции археологически засвидетельствованных культов тому или иному этносу, важно, что в древнейшей Италии найдены как следы культа богинь-матерей (изображавшие их статуэтки), так и солярные символы (колесо с лучами и крест). К культу небесного, солнечного и вместе с тем военного бога (или героизированного вождя) относится и найденный на территории племени вестинов “всадник из Капестрина” — бог в военной одежде, в шлеме и с ореолом вокруг головы. Культ животных засвидетельствован как их статуэтками, так и названиями таких племен, как гирпины (от hirpus — волк), пицены (от picus — дятел), бовнапы (от bos — бык), тогда как названия других племен происходили от имен богов: от Марса — марсы и мамертины, от One — оски, от Весты — востины, от Вулкана — вольски. Видимо, это были древнейшие божества, как уже упоминавшиеся Акка, Купра и соответствовавшая ей Bona dea. Очевидно, сюда же можно причислить арицийскую Диану с ее святилищем на озере Нема, типичную богиню плодородия, леса, “хозяйку зверей” с ее погибшим и воскресшим смертным любовником Вирбием, впоследствии отождествленным с греческим Иппогитом, растоптанным конями, воскрешенным Асклепием по просьбе Артемиды и перенесенным ею в лес, где он почитался как прислуживавшее Диане младшее божество (Ovid. Metamorph. XV, 443, 497, 545; Serv, Aen. V, 95; VI, 348; VII, 84, 761).
Почитание Солнца, видимо, впоследствии большой роли не играло. Согласно традиции, только род Аврелиев имел своим богом Sol (Fest. s. v. Auselii). Его связывают с сабипами, поскольку Аврелии-Аузелии (от ausol — сабинское Sol) были сабинским родом. Известна также надпись (CIL. I, 324), упоминающая праздник Sol Indiges, известный также из календаря. Эпитет этот вызывал разные толкования в связи с неясностью уже самим римлянам значения термина “индигеты”. Наиболее полно вопрос о культе солнца и о богах индигетах проанализирован в работе К. Коха “Почитание светил в древней Италии”. В пользу существования культа Солнца в древнейшей Италии, по мнению Коха, свидетельствует обычай авгуров ориентироваться на восток и юг — например, круговое движение при молитвах справа налево имитировало движение солнца; круговой обход при люстрации и возможная связь слова “люстрация” со словом “lux” — “свет”. Корень ausaur, пишет автор, встречается и в италийских диалектах, и у этрусков, на зеркалах которых уже в VI—V вв. до н. э. изображалось заимствованное у италиков солнечное божество, и означал “солнце”. Впоследствии тот же корень сохранился в словах “aurora” и “aurum”. Культ Солнца, некогда родовой культ Аврелиев, затем стал общественным, так как в календаре на 9 августа значилось: Soli Indigeti in colle Quirinale sacrificium publicum. Кох отмечает связь цирковых игр с Солнцем и Луной и предполагает, что она обусловливалась первоначальной неразрывностью культа Солнца с культом Юпитера, которому затем посвящались игры. На связь Солнца и Юпитера, замечает автор, указывает обычный символ Солнца колесо, помещавшийся в храме Dius Fidius — Юпитера, и то, что жрец, принося жертву отождествленному с Юпитером Фидием Semo Sancus, держал в руке круг, причем и колесо, и круг были символами союза, скрепленного клятвой. На то жо указывает и лучистая корона, которую, по Вергилию, носил царь Латин. Особенно выделяет Кох тот факт, что и Sol, и Юпитер именовались Индигетами, и чрезвычайно детально исследует все упоминания этого термина, начиная с отмеченного в календаре agonium (т. е. жертвоприношения) Индигетам, предназначавшегося, по его мнению, Солнцу Индигету, по-гречески Генарху, т. е. родоначальнику. Рассмотрев затем упоминания об Индигетах у древних авторов, К. Кох приходит к хорошо фундированному выводу о том, что Индигеты принадлежали к древнейшему слою римской религии, в одном ряду с Вестой, пенатами, Фавном, Энеем, Ромулом как наиболее чтимые божества. Опираясь на сообщение Диодора о клятве, принесенной италиками Ливию Друзу, включавшую и богов Рима, и богов Италии — Юпитера, Весту, Марса, Землю и Sol Indiges, Кох заключает, что культ последнего в Италии был популярен и живуч. Индигеты, считает он, были древними царями и родоначальниками, им и был посвящен агоний, параллельный материнскому празднику Матралип. Культ Отца Индигета и Весты был основным в Лавинии, где Индигет был связан с культом вод, в частности — реки Нумика, в которой по преданию утонул Эней, обожествленный под именем Юпитера Индигета. Там Sol Indiges и luppiter Indiges были одним и тем же богом, слившимся с прародителем Энеем. Солнце было и прародителем сабинян. Сам термин “indigetamenta”, “indigetare” первоначально означал обращение к прародителям, затем стал означать записанный в понтификальных книгах порядок обращения к богам вообще. Выводы Коха представляются очень убедительными.
Спорен и вопрос о древности культа Луны. Традиция приписывала основание ее храма на Авентине Сервию Туллию, основавшему также храм Дианы. Поскольку Диана впоследствии отождествлялась с Луной, оба храма могли идентифицироваться. По Псевдоакрону, крестьянки в новолуние возносили мольбы к небу (Pseudoacr. Carm. Ill, 23, 2). Сам обычай совершать публичные и частные жертвоприношения в календы, иды п ионы, совпадавшие с фазами луны, возможно, говорит о древности ее культа, затем, видимо, отчасти утратившего свое значение до нового оживления при Империи. Некоторые факты позволяют предположить и вероятное наличие в глубокой древности культа звезд. Так, когда авгуры очищали предназначенное для их наблюдений место от всех ранее связанных с ним сакральных обязательств (так называемая инавгурация), могущих им помешать, то на этом месте (templum) клалась сделанная из листка меди звезда, которая означала счастливый и благоприятный авгурий (Fest. s. v, stella). Звезды же изображались на шкуре козла, опоясывавшей луперков. Интересен в этом плане ритуал augurium canarium, вызывающий разные толкования. Он совершался при восходе находившегося в голове созвездия Большого Пса Сириуса и заключался в жертвоприношении рыжих, близких к красному цвету собак для спасения посевов от засухи и жары, наступавших с появлением Сириуса (Fest. s. v. rutilae). П. Каталано, собравший все сведения источников об этом обряде, приходит к выводу, что авгуры определяли день, благоприятный для жертвоприношения, и приносили жертву с мольбой об отвращении злае. Никакого упоминания о боге, которому предназначалась жертва, нет. Но, учитывая, что цвет жертвенных животных должен был соответствовать природе божеств, которым они приносились, можно полагать, что здесь с мольбой и жертвой, по крайней мере некогда, обращались к самому красному Сириусу. Овидий, рассказывая об augurium canarium в “Фастах”, пишет, что собаки возлагались на алтарь ради “звездного пса” (Ovid. Fast. IV, 938—994). Именно поэтому не понтифики, а авгуры, наблюдавшие за небом и, следовательно, определявшие день восхода Сириуса, совершали жертвоприношение. Возможно, этот составлявший исключение из правила обычай был связан также с тем, что коллегия авгуров, существовавшая и в других городах Италии, была древнее коллегии понтификов, почему и совершала это восходившее к глубокой старине жертвоприношение, причем впоследствии было забыто, кому оно предназначалось.
Сходный обряд жертвоприношения собаки в день, укачанный аналогичными авгурам “братьями Атиедиями”, имел место и у умбров. П. Каталано считает, что ausurium canarium не был связан с наблюдением за восходом Сириуса, так как астрономические наблюдения не входили в компетенцию авгуров, задачей которых было лишь определить по полету птиц, угоден ли богам данный день для совершения жертвоприношения. Однако сам П. Каталано приводит цитату из Феста о том, что авгуры совершали некие тайные жертвоприношения, настолько недоступные знанию непосвященных, что иx даже не доверяли записям, но передавали преемникам по памяти. Что это были за тайные знания, неизвестно, но допустимо предположить, что именно авгуры, следившие за полетом птиц, наблюдали и за небесными светилами и держали свои знания в тайне, как первоначально втайне держалось и все, касавшееся календаря. Наблюдения за небесными светилами, несомненно, имели место издревле (по мнению археологов, некоторые доримскне сооружения в Италии предназначались именно для этой целк). Г. Гундель, специально исследовавший знания римлян о светилах, доказывал, что Каникула, т. е. Сириус, была известна римлянам с древнейших времен, так же как и те звезды и созвездия, которые носили не греческие, а латинские названия: Юбар и Весперуга (Венера как вечерняя и утренняя звезда), Югула — ключица (Орион), Септемтрионы — повозка, запряженная быками (Большая Медведица), Вергилии — ветка, ягоды, виноград (Плеяды), Сукули — свинки (Гиады). Все эти светила, по мнению Гунделя, и в архаические, и в последующие времена были особенно важны для определения времени земледельческих работ. Каникула же имела особое значение из-за начала губительной для посевов и животных жары. Такую же роль она играла в верованиях других италиков: автор ссылается на Валерия Флакка, писавшего, что, когда в Калабрии Сириус губил скот и поля, толпы сельчан шли в священную рощу и жрец сообщал им, какие надо принести обеты. Наблюдали восход Каникулы и приносили по указаниям жрецов жертвы также египтяне, тавры, жители острова Кеоса и др. Связь Сириуса с губительной жарой требовала искупительных жертв для отвращения зла. По словам Феста, жертвоприношение рыжих собак совершалось для умилостивления звезды Каникулы, чтобы плоды созрели, так как она враждебна плодам.
Высказывалось предположение, что созвездия Пса, Орион, Медведица были известны ариям еще до их разделения. У них небесные псы стерегли ворота Неба или мосты, разделявшие небесную и подземную сферы, и отсюда вели свое начало представления о созвездиях Большого и Малого Пса с Сириусом, так же как греческие мифы о Кербере, Орионе и др.
Стоит упомянуть также пролог к “Rudens” Плавта. Часто у него прологи произносят боги или персонифицированные понятия: в “Aulularia” — фамильный Лар, в “Cistelaria” — божество Auxilium, в “Trinummus” — Luxuria и Inopia, в “Poenulus” — Приап. В “Rudens” в таком же качестве выступает звезда Арктур. Она говорит, что движет все племена, моря и земли и принадлежит к гражданам города богов. По ночам, белая и блестящая, она пребывает среди небожителей. Повелитель неба Юпитер распределил звезды между племенами, предназначив каждому свою звезду, чтобы они узнавали дела и нравы людей. Имена тех, кто творит несправедливости, звезды записывают и докладывают Юпитеру, и тот их карает. Имена хороших людей записаны на других таблицах, и он к ним благосклонен. Заканчивает Арктур призывом соблюдать pietas и fides. Конечно, весь довольно длинный монолог звезды носит шуточный характер (например, среди “неправедных” называются сутяги), но он не имел бы смысла, если бы у зрителей не было некоего смутного представления о близости звезд к богу, хотя бы и занимавших более низкое место в божественной иерархии, как Лар и Приап,— представления, ставшего впоследствии питательной средой для успехов астрологии. Все эти данные позволяют высказать догадку о наличии в Италии и Риме в древнейшие времена культа светил, свойственного и многим другим примитивным народам, в частности кельтам и иллирийцам, вошедшим в этногенез Италии.
Почитание Солнца, видимо, впоследствии большой роли не играло. Согласно традиции, только род Аврелиев имел своим богом Sol (Fest. s. v. Auselii). Его связывают с сабипами, поскольку Аврелии-Аузелии (от ausol — сабинское Sol) были сабинским родом. Известна также надпись (CIL. I, 324), упоминающая праздник Sol Indiges, известный также из календаря. Эпитет этот вызывал разные толкования в связи с неясностью уже самим римлянам значения термина “индигеты”. Наиболее полно вопрос о культе солнца и о богах индигетах проанализирован в работе К. Коха “Почитание светил в древней Италии”. В пользу существования культа Солнца в древнейшей Италии, по мнению Коха, свидетельствует обычай авгуров ориентироваться на восток и юг — например, круговое движение при молитвах справа налево имитировало движение солнца; круговой обход при люстрации и возможная связь слова “люстрация” со словом “lux” — “свет”. Корень ausaur, пишет автор, встречается и в италийских диалектах, и у этрусков, на зеркалах которых уже в VI—V вв. до н. э. изображалось заимствованное у италиков солнечное божество, и означал “солнце”. Впоследствии тот же корень сохранился в словах “aurora” и “aurum”. Культ Солнца, некогда родовой культ Аврелиев, затем стал общественным, так как в календаре на 9 августа значилось: Soli Indigeti in colle Quirinale sacrificium publicum. Кох отмечает связь цирковых игр с Солнцем и Луной и предполагает, что она обусловливалась первоначальной неразрывностью культа Солнца с культом Юпитера, которому затем посвящались игры. На связь Солнца и Юпитера, замечает автор, указывает обычный символ Солнца колесо, помещавшийся в храме Dius Fidius — Юпитера, и то, что жрец, принося жертву отождествленному с Юпитером Фидием Semo Sancus, держал в руке круг, причем и колесо, и круг были символами союза, скрепленного клятвой. На то жо указывает и лучистая корона, которую, по Вергилию, носил царь Латин. Особенно выделяет Кох тот факт, что и Sol, и Юпитер именовались Индигетами, и чрезвычайно детально исследует все упоминания этого термина, начиная с отмеченного в календаре agonium (т. е. жертвоприношения) Индигетам, предназначавшегося, по его мнению, Солнцу Индигету, по-гречески Генарху, т. е. родоначальнику. Рассмотрев затем упоминания об Индигетах у древних авторов, К. Кох приходит к хорошо фундированному выводу о том, что Индигеты принадлежали к древнейшему слою римской религии, в одном ряду с Вестой, пенатами, Фавном, Энеем, Ромулом как наиболее чтимые божества. Опираясь на сообщение Диодора о клятве, принесенной италиками Ливию Друзу, включавшую и богов Рима, и богов Италии — Юпитера, Весту, Марса, Землю и Sol Indiges, Кох заключает, что культ последнего в Италии был популярен и живуч. Индигеты, считает он, были древними царями и родоначальниками, им и был посвящен агоний, параллельный материнскому празднику Матралип. Культ Отца Индигета и Весты был основным в Лавинии, где Индигет был связан с культом вод, в частности — реки Нумика, в которой по преданию утонул Эней, обожествленный под именем Юпитера Индигета. Там Sol Indiges и luppiter Indiges были одним и тем же богом, слившимся с прародителем Энеем. Солнце было и прародителем сабинян. Сам термин “indigetamenta”, “indigetare” первоначально означал обращение к прародителям, затем стал означать записанный в понтификальных книгах порядок обращения к богам вообще. Выводы Коха представляются очень убедительными.
Спорен и вопрос о древности культа Луны. Традиция приписывала основание ее храма на Авентине Сервию Туллию, основавшему также храм Дианы. Поскольку Диана впоследствии отождествлялась с Луной, оба храма могли идентифицироваться. По Псевдоакрону, крестьянки в новолуние возносили мольбы к небу (Pseudoacr. Carm. Ill, 23, 2). Сам обычай совершать публичные и частные жертвоприношения в календы, иды п ионы, совпадавшие с фазами луны, возможно, говорит о древности ее культа, затем, видимо, отчасти утратившего свое значение до нового оживления при Империи. Некоторые факты позволяют предположить и вероятное наличие в глубокой древности культа звезд. Так, когда авгуры очищали предназначенное для их наблюдений место от всех ранее связанных с ним сакральных обязательств (так называемая инавгурация), могущих им помешать, то на этом месте (templum) клалась сделанная из листка меди звезда, которая означала счастливый и благоприятный авгурий (Fest. s. v, stella). Звезды же изображались на шкуре козла, опоясывавшей луперков. Интересен в этом плане ритуал augurium canarium, вызывающий разные толкования. Он совершался при восходе находившегося в голове созвездия Большого Пса Сириуса и заключался в жертвоприношении рыжих, близких к красному цвету собак для спасения посевов от засухи и жары, наступавших с появлением Сириуса (Fest. s. v. rutilae). П. Каталано, собравший все сведения источников об этом обряде, приходит к выводу, что авгуры определяли день, благоприятный для жертвоприношения, и приносили жертву с мольбой об отвращении злае. Никакого упоминания о боге, которому предназначалась жертва, нет. Но, учитывая, что цвет жертвенных животных должен был соответствовать природе божеств, которым они приносились, можно полагать, что здесь с мольбой и жертвой, по крайней мере некогда, обращались к самому красному Сириусу. Овидий, рассказывая об augurium canarium в “Фастах”, пишет, что собаки возлагались на алтарь ради “звездного пса” (Ovid. Fast. IV, 938—994). Именно поэтому не понтифики, а авгуры, наблюдавшие за небом и, следовательно, определявшие день восхода Сириуса, совершали жертвоприношение. Возможно, этот составлявший исключение из правила обычай был связан также с тем, что коллегия авгуров, существовавшая и в других городах Италии, была древнее коллегии понтификов, почему и совершала это восходившее к глубокой старине жертвоприношение, причем впоследствии было забыто, кому оно предназначалось.
Сходный обряд жертвоприношения собаки в день, укачанный аналогичными авгурам “братьями Атиедиями”, имел место и у умбров. П. Каталано считает, что ausurium canarium не был связан с наблюдением за восходом Сириуса, так как астрономические наблюдения не входили в компетенцию авгуров, задачей которых было лишь определить по полету птиц, угоден ли богам данный день для совершения жертвоприношения. Однако сам П. Каталано приводит цитату из Феста о том, что авгуры совершали некие тайные жертвоприношения, настолько недоступные знанию непосвященных, что иx даже не доверяли записям, но передавали преемникам по памяти. Что это были за тайные знания, неизвестно, но допустимо предположить, что именно авгуры, следившие за полетом птиц, наблюдали и за небесными светилами и держали свои знания в тайне, как первоначально втайне держалось и все, касавшееся календаря. Наблюдения за небесными светилами, несомненно, имели место издревле (по мнению археологов, некоторые доримскне сооружения в Италии предназначались именно для этой целк). Г. Гундель, специально исследовавший знания римлян о светилах, доказывал, что Каникула, т. е. Сириус, была известна римлянам с древнейших времен, так же как и те звезды и созвездия, которые носили не греческие, а латинские названия: Юбар и Весперуга (Венера как вечерняя и утренняя звезда), Югула — ключица (Орион), Септемтрионы — повозка, запряженная быками (Большая Медведица), Вергилии — ветка, ягоды, виноград (Плеяды), Сукули — свинки (Гиады). Все эти светила, по мнению Гунделя, и в архаические, и в последующие времена были особенно важны для определения времени земледельческих работ. Каникула же имела особое значение из-за начала губительной для посевов и животных жары. Такую же роль она играла в верованиях других италиков: автор ссылается на Валерия Флакка, писавшего, что, когда в Калабрии Сириус губил скот и поля, толпы сельчан шли в священную рощу и жрец сообщал им, какие надо принести обеты. Наблюдали восход Каникулы и приносили по указаниям жрецов жертвы также египтяне, тавры, жители острова Кеоса и др. Связь Сириуса с губительной жарой требовала искупительных жертв для отвращения зла. По словам Феста, жертвоприношение рыжих собак совершалось для умилостивления звезды Каникулы, чтобы плоды созрели, так как она враждебна плодам.
Высказывалось предположение, что созвездия Пса, Орион, Медведица были известны ариям еще до их разделения. У них небесные псы стерегли ворота Неба или мосты, разделявшие небесную и подземную сферы, и отсюда вели свое начало представления о созвездиях Большого и Малого Пса с Сириусом, так же как греческие мифы о Кербере, Орионе и др.
Стоит упомянуть также пролог к “Rudens” Плавта. Часто у него прологи произносят боги или персонифицированные понятия: в “Aulularia” — фамильный Лар, в “Cistelaria” — божество Auxilium, в “Trinummus” — Luxuria и Inopia, в “Poenulus” — Приап. В “Rudens” в таком же качестве выступает звезда Арктур. Она говорит, что движет все племена, моря и земли и принадлежит к гражданам города богов. По ночам, белая и блестящая, она пребывает среди небожителей. Повелитель неба Юпитер распределил звезды между племенами, предназначив каждому свою звезду, чтобы они узнавали дела и нравы людей. Имена тех, кто творит несправедливости, звезды записывают и докладывают Юпитеру, и тот их карает. Имена хороших людей записаны на других таблицах, и он к ним благосклонен. Заканчивает Арктур призывом соблюдать pietas и fides. Конечно, весь довольно длинный монолог звезды носит шуточный характер (например, среди “неправедных” называются сутяги), но он не имел бы смысла, если бы у зрителей не было некоего смутного представления о близости звезд к богу, хотя бы и занимавших более низкое место в божественной иерархии, как Лар и Приап,— представления, ставшего впоследствии питательной средой для успехов астрологии. Все эти данные позволяют высказать догадку о наличии в Италии и Риме в древнейшие времена культа светил, свойственного и многим другим примитивным народам, в частности кельтам и иллирийцам, вошедшим в этногенез Италии.
Обсуждения Римская религия