Не кажутся нам во снах самые нелепые мысли нелепыми. Не ставим мы рамки, загоняя сами себя в угол, лишенный абстрактности свободного мышления, арифметически-точный, холодный, стерильный угол здравого смысла. Ставим рамки утром, когда, стряхнув с себя очаровательное обаяние мыслей о полнейшей возможности чего-либо, с угрюмыми лицами садимся в транспортное средство и отправляемся по своим клеткам.
И сидим там, в углах, вжавшись в стену, выстроенную годам к тридцати. Уверенные в том, что спина наша надежно защищена стеной, что яркий свет с улицы, преломляясь в прутьях нашей клетки и серой тряпицей падая на наше такое же серое лицо, не тускнеет, а лишь приобретает более полезные свойства.
Почему мы живем зачастую не так, как нам хочется, а так, как «надо»? И те из нас, кто говорит, что живет так, как хочется, лукавят и играют в жизнь. Актеры на огромной, в 514457600 кв. км сцене, талантливые и не очень, знаменитые на весь театр, или звезды в своем сельском клубе, удачливые, знающие «секрет счастья» и, покуривая сигаретку, попивая коньячок, делящиеся с аудиторией газет, журналов и телевидения этим своим «секретом». А малоизвестные и вовсе никому не известные актеры, поражающие своим мастерством лишь кучку поклонников в кругу семьи и на работе, жадно вчитываются в строчки глянца, близоруко прищуриваясь на яркое сияние тайны, спрятанной за кодом красивых предложений и витиеватых фраз…
У меня был друг. Как-то он пригласил меня на собрание баптистов. Я был немало удивлен, услыхав от него предложение сходить в баптистскую церковь, но еще большее удивление довелось пережить мне, когда я увидел друга, матерящегося через слово в быту и курящего анашу перед сном, в самой церкви, смиренно стоящего на коленях и молящегося с лицом агнца. Я был приятно удивлен и пребывал в состоянии некоторого благолепия до тех пор, пока друг не ответил мне на мой вопрос фразой:
- Да… Баптисты… Ты знаешь, самые богатые люди на Земле – баптисты. Буш - баптист… И я вот решил… Присоединиться…
Это если бы кто-то пытался зафиксировать в одном положении клонящиеся к земле деревья на улице для того, чтобы прекратить бурю. Полнейший идиотизм! Но людям кажется, что разгадка «тайны успеха» рядом, что они смогли с помощью своего гениального ума раскрыть сверхсекретный код, нащупать тропинку к золотым горам и серебряным ручьям, в которых плещутся обнаженные нимфы, готовые броситься в объятия к счастливому обладателю золотого ключика от ящика с дарами для избранных счастливцев. Как часто мы можем читать советы всевозможных «тренеров по успеху» и «учителей по счастью», а потом находить людей, лично знающих подобных «знатоков и профессионалов». И люди эти, лично знакомые с теми, чьими фразами мы зачитываемся и чьи «формулы успеха» заучиваем назубок, рассказывают нам удивительные вещи.
Оказывается, брак у того, кто «все знает об обустройстве личной жизни», третий, и машина у того, кто дает советы по заработку миллионов, плохонькая, и дети «великого психолога» не желают разговаривать с отцом уже несколько лет. Удивительно? Ничуть. Люди попросту зарабатывают деньги, и чем больше есть на свете неудовлетворенных судьбой, тем больше шансов у неудачников – «тренеров по удаче» пересесть за руль приличных авто. Не может ведь подобный тренер по успеху сказать перед своей аудиторией, приготовивщейся записывать «золотые слова»:
- Мой секрет успеха в том, что я смог убедить вас, будто я знаю правила успеха. Если честно, ни черта я не знаю. Уж простите великодушно…
Не простят. И не денег (весьма существенные суммы), потраченных на «курсы счастья», пожалеют. Не смогут простить чудовищного обмана. Говоришь маленькому ребенку:
- Лапландия есть.
Он верит. Он уже представил себе эту волшебную страну, где никогда не тает мягкий пушистый снег, где на деревьях перекрикиваются белки с очаровательными мордочками и откуда мохнатые веселые олени с раскидистыми рогами несут под Новый год на санях волшебные подарки детям. Он поверил.
Потом говоришь ребенку:
- Лапландии нет.
И он не хочет слушать и слышать. Давно одноклассники смеются, давно уж сестра выдала страшную тайну о возникновении подарков под елкой. А он не хочет знать, что его вера – иллюзия, что страна, так ярко прорисованная в его детском мозге, нереальна…
Недавно прочел в одном издании привлекательный заголовок. Такие заголовки сродни изображению голой женщины, вывешенному в тюрьме на утреннем разводе. Заметят все. Обговорят, обмусолят, вспоминать будут. Внимание плакат привлечет однозначно. Такого рода заголовки в стране с уровнем жизни, подобным нашему, незамеченными не останутся. «Как стать богатым за год?» Во как! Открываю. Читаю. Все то же. «Вы должны поверить в то…», «вы должны сделать так, чтобы…» Ничего нового. Кто-то кому-то всегда что-то должен. Просеивая песок слов, мы выискиваем крупицы золота и бережливо кладем их за пазуху, надеясь купить счастья. Потом. Когда-нибудь. Когда сможем скопить достаточно советов для того, чтобы понять, в чем секрет успеха и счастья.
Копим-копим, а счастье все не приходит. И успех опаздывает, спеша к нам на огненно-красном Феррари сквозь пробки на дорогах жизни. А на дорогах жизни столько автомобилистов без автомобилей! Столько пешеходов, жадно провожающих взглядами Феррари, спешащую к вам! Когда-нибудь приедет, конечно. Зарулит в ваш дворик, посигналит на зависть соседям, мигом вдавившимся лбами в стекла окон. Вы спуститесь, не спеша пройдете к шикарному авто, на котором примчались к вам счастье и успех. И будет вам слегка «за», и седина будет пробиваться на висках, и рот ваш будет сиять металлокерамическими зубами. Все это обязательно будет. Когда-нибудь. А может быть, и не будет. И тогда вы, лежа на смертном одре, будете проклинать негодяйку судьбу за коварный удар в спину, за ложь, за неисполненную надежду. И поймете вы, что счастье не спешило к вам, что благосостояние (известность, успешность), вот-вот должные появиться из-за поворота жизни, были лишь иллюзией, миражом. Поймете, но будет слишком поздно…
У меня есть свой рецепт счастья. Я дарю его вам бесплатно. Я не провожу курсов по «успеху», не веду телевизионных программ по «привлечению благосостояния в жизнь». И я отлично понимаю, что мой рецепт кто-нибудь ошибочно посчитает панацеей, а кто-то пройдет мимо, презрительно плюнув в сторону моих слов. Это не аксиома. Это то, что понял я. В юности читал «Войну и мир» Толстого, и один отрывок врезался в память, не выцвел с годами, не покрылся пылью. «Над ним не было ничего уже, кроме неба - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками. "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, - совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме него. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..»
Вот так… Однажды мы понимаем вдруг, что дыхание весны – бесценно. Что воздух, напоенный ароматом трав и цветов, стоит целое состояние. А сколько стоит небо? А звезды, дарящие нам свой свет ночью? Какова стоимость самой ночи? А почем нынче детский смех? А улыбка любимого человека? Но мы нетерпеливо убираем нежную руку с плеча, торопливо отвечаем на поцелуй, глотаем слова, разговаривая с близкими, и механически выплевываем фразы поздравлений родителям. Мы мчимся к эфемерной дымке, но, пока добегаем, дымка растворяется, и мы бродим по полянке с пнями от бывших когда-то молодыми березок и понимаем, что бежали в никуда. И ни за чем. Счастье в том уже, что мы живы, что мыслим и любим, что умеем сострадать и радоваться. Особенно остро понимают счастье самого бытия те, кто испытал на себе близкую возможность смерти. Я разговаривал с людьми, прошедшими Афганистан. Мне запомнилось многое, но некоторые фразы я записал. Чтобы не забыть никогда:
«Я лежал на дне окопчика, а надо мною ходили духи. Перебили, по-моему, всех. Я был ранен в предплечье, но боли не было. Был страх. Ужас. Я боялся дышать, боялся даже думать, чтобы они не услышали мои мысли. Такой вот бред… В тот момент я мечтал стать букашкой, муравьем. Чтобы спастись, уползти незаметно. А они долго стояли, разговаривали, смеялись. Я знал, что со мной могут сделать, если найдут. И я тогда понял кое-что… знаешь, я понял, что был счастлив всегда. Что мне ничего не мешало стать киноактером, допустим, или путешественником. Что я мог стать известным на весь мир, а теперь сгину здесь, в этой помойной яме, и тела моего не найдут даже искромсанного. Я молился тогда впервые, по-моему, в жизни. Просил Бога спасти меня. Обещал, что стану жить по-другому, что буду наслаждаться каждым глотком воздуха. Тебе не понять этой безысходности… И они ушли. А я? Что я… Тот момент стал переломным – точно. Я теперь совсем иначе отношусь к неприятностям. Ну, к тому, что мы считаем неприятностями. Я счастлив. Уж сколько лет прошло, но я помню то ощущение спасения. И я ценю жизнь…»
Оказывается, острее всего счастье способны прочувствовать те, кто мог потерять единственное непреложное счастье, что есть у каждого – счастье жизни. Я сам бежал за «успехом» много лет. Бежал, задыхался, делал короткие передышки и снова бежал. Мимо проносились картинки чужой жизни, боковое зрение успевало выхватывать лица зрителей безумной гонки за «счастьем», и они тут же забывались, растворяясь в веренице новых лиц. Я думал, что успею вскочить в последний вагон поезда, ошибочно не дождавшегося меня, я уже видел огни этого поезда. И бежал бы долго. До самой смерти. Но остановился. И понял, что поезд – иллюзия. Что, запрыгнув в него, я захочу непременно добежать до первого вагона, ведь именно там самые счастливые из счастливых. Потом, попав через годы бега в этот первый вагон, я понял бы, что мне попросту необходимо попасть в кабину машиниста. Ведь уж он-то точно знает о счастье все. Но ничего этого нет. Это бег лошади за привязанным над мордой яблоком. Бег белки.
Остановитесь! Весь мир, полный чудес и удивительного, в вашем распоряжении. Мы все подобны бегунам на длинную дистанцию. Скажите, для кого дистанция будет на самом деле длинной? Кто прочувствует эти сто метров жизни наиболее полно? Тот, кто мчится с высунутым языком, или тот, кто идет, замечая все вокруг и радуясь солнцу, ветру, общению? Кто, наплевав на медали за первое место, может присесть на беговой дорожке, немало удивив этим зрителей. И прийти к финишу десятым, заняв, таким образом, десятое место. Кубок не получит. Получит удовольствие от жизни. Потому что проживет ее так, как хочется. Я видел многих «бегунов» в старости. Они хватаются за малейшую возможность побыть в кругу семьи, которая не видела их годами, они стараются «пожить» хоть напоследок. Налюбиться. Надышаться. Им остается не так уж много.
Но у вас впереди – целая жизнь. Прислушивайтесь не к советам тех, кто сам ничего не смыслит. Слушайте себя. Свое сердце. Свою душу. Живите. Просто живите. Не «бегите», не «спешите», а именно живите. И, поверьте, что, когда вы остановитесь, все вам приложится. И благосостояние будет, и счастье, и успех. Не вырванные зубами, не выгрызенные. А настоящие. Ибо они вам положены от рождения. Работайте, делайте то, что вам по душе, любите и цените жизнь во всех ее проявлениях. Не разменивайте годы жизни на минуты того, что именуют «счастьем». Жизнь – это и есть огромное счастье. И никому из живущих на нашей планете не купить неба, не выменять звезд, не приобрести радости и не положить на депозит любви...
Почему мы живем зачастую не так, как нам хочется, а так, как «надо»? И те из нас, кто говорит, что живет так, как хочется, лукавят и играют в жизнь. Актеры на огромной, в 514457600 кв. км сцене, талантливые и не очень, знаменитые на весь театр, или звезды в своем сельском клубе, удачливые, знающие «секрет счастья» и, покуривая сигаретку, попивая коньячок, делящиеся с аудиторией газет, журналов и телевидения этим своим «секретом». А малоизвестные и вовсе никому не известные актеры, поражающие своим мастерством лишь кучку поклонников в кругу семьи и на работе, жадно вчитываются в строчки глянца, близоруко прищуриваясь на яркое сияние тайны, спрятанной за кодом красивых предложений и витиеватых фраз…
У меня был друг. Как-то он пригласил меня на собрание баптистов. Я был немало удивлен, услыхав от него предложение сходить в баптистскую церковь, но еще большее удивление довелось пережить мне, когда я увидел друга, матерящегося через слово в быту и курящего анашу перед сном, в самой церкви, смиренно стоящего на коленях и молящегося с лицом агнца. Я был приятно удивлен и пребывал в состоянии некоторого благолепия до тех пор, пока друг не ответил мне на мой вопрос фразой:
- Да… Баптисты… Ты знаешь, самые богатые люди на Земле – баптисты. Буш - баптист… И я вот решил… Присоединиться…
Это если бы кто-то пытался зафиксировать в одном положении клонящиеся к земле деревья на улице для того, чтобы прекратить бурю. Полнейший идиотизм! Но людям кажется, что разгадка «тайны успеха» рядом, что они смогли с помощью своего гениального ума раскрыть сверхсекретный код, нащупать тропинку к золотым горам и серебряным ручьям, в которых плещутся обнаженные нимфы, готовые броситься в объятия к счастливому обладателю золотого ключика от ящика с дарами для избранных счастливцев. Как часто мы можем читать советы всевозможных «тренеров по успеху» и «учителей по счастью», а потом находить людей, лично знающих подобных «знатоков и профессионалов». И люди эти, лично знакомые с теми, чьими фразами мы зачитываемся и чьи «формулы успеха» заучиваем назубок, рассказывают нам удивительные вещи.
Оказывается, брак у того, кто «все знает об обустройстве личной жизни», третий, и машина у того, кто дает советы по заработку миллионов, плохонькая, и дети «великого психолога» не желают разговаривать с отцом уже несколько лет. Удивительно? Ничуть. Люди попросту зарабатывают деньги, и чем больше есть на свете неудовлетворенных судьбой, тем больше шансов у неудачников – «тренеров по удаче» пересесть за руль приличных авто. Не может ведь подобный тренер по успеху сказать перед своей аудиторией, приготовивщейся записывать «золотые слова»:
- Мой секрет успеха в том, что я смог убедить вас, будто я знаю правила успеха. Если честно, ни черта я не знаю. Уж простите великодушно…
Не простят. И не денег (весьма существенные суммы), потраченных на «курсы счастья», пожалеют. Не смогут простить чудовищного обмана. Говоришь маленькому ребенку:
- Лапландия есть.
Он верит. Он уже представил себе эту волшебную страну, где никогда не тает мягкий пушистый снег, где на деревьях перекрикиваются белки с очаровательными мордочками и откуда мохнатые веселые олени с раскидистыми рогами несут под Новый год на санях волшебные подарки детям. Он поверил.
Потом говоришь ребенку:
- Лапландии нет.
И он не хочет слушать и слышать. Давно одноклассники смеются, давно уж сестра выдала страшную тайну о возникновении подарков под елкой. А он не хочет знать, что его вера – иллюзия, что страна, так ярко прорисованная в его детском мозге, нереальна…
Недавно прочел в одном издании привлекательный заголовок. Такие заголовки сродни изображению голой женщины, вывешенному в тюрьме на утреннем разводе. Заметят все. Обговорят, обмусолят, вспоминать будут. Внимание плакат привлечет однозначно. Такого рода заголовки в стране с уровнем жизни, подобным нашему, незамеченными не останутся. «Как стать богатым за год?» Во как! Открываю. Читаю. Все то же. «Вы должны поверить в то…», «вы должны сделать так, чтобы…» Ничего нового. Кто-то кому-то всегда что-то должен. Просеивая песок слов, мы выискиваем крупицы золота и бережливо кладем их за пазуху, надеясь купить счастья. Потом. Когда-нибудь. Когда сможем скопить достаточно советов для того, чтобы понять, в чем секрет успеха и счастья.
Копим-копим, а счастье все не приходит. И успех опаздывает, спеша к нам на огненно-красном Феррари сквозь пробки на дорогах жизни. А на дорогах жизни столько автомобилистов без автомобилей! Столько пешеходов, жадно провожающих взглядами Феррари, спешащую к вам! Когда-нибудь приедет, конечно. Зарулит в ваш дворик, посигналит на зависть соседям, мигом вдавившимся лбами в стекла окон. Вы спуститесь, не спеша пройдете к шикарному авто, на котором примчались к вам счастье и успех. И будет вам слегка «за», и седина будет пробиваться на висках, и рот ваш будет сиять металлокерамическими зубами. Все это обязательно будет. Когда-нибудь. А может быть, и не будет. И тогда вы, лежа на смертном одре, будете проклинать негодяйку судьбу за коварный удар в спину, за ложь, за неисполненную надежду. И поймете вы, что счастье не спешило к вам, что благосостояние (известность, успешность), вот-вот должные появиться из-за поворота жизни, были лишь иллюзией, миражом. Поймете, но будет слишком поздно…
У меня есть свой рецепт счастья. Я дарю его вам бесплатно. Я не провожу курсов по «успеху», не веду телевизионных программ по «привлечению благосостояния в жизнь». И я отлично понимаю, что мой рецепт кто-нибудь ошибочно посчитает панацеей, а кто-то пройдет мимо, презрительно плюнув в сторону моих слов. Это не аксиома. Это то, что понял я. В юности читал «Войну и мир» Толстого, и один отрывок врезался в память, не выцвел с годами, не покрылся пылью. «Над ним не было ничего уже, кроме неба - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками. "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, - совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме него. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..»
Вот так… Однажды мы понимаем вдруг, что дыхание весны – бесценно. Что воздух, напоенный ароматом трав и цветов, стоит целое состояние. А сколько стоит небо? А звезды, дарящие нам свой свет ночью? Какова стоимость самой ночи? А почем нынче детский смех? А улыбка любимого человека? Но мы нетерпеливо убираем нежную руку с плеча, торопливо отвечаем на поцелуй, глотаем слова, разговаривая с близкими, и механически выплевываем фразы поздравлений родителям. Мы мчимся к эфемерной дымке, но, пока добегаем, дымка растворяется, и мы бродим по полянке с пнями от бывших когда-то молодыми березок и понимаем, что бежали в никуда. И ни за чем. Счастье в том уже, что мы живы, что мыслим и любим, что умеем сострадать и радоваться. Особенно остро понимают счастье самого бытия те, кто испытал на себе близкую возможность смерти. Я разговаривал с людьми, прошедшими Афганистан. Мне запомнилось многое, но некоторые фразы я записал. Чтобы не забыть никогда:
«Я лежал на дне окопчика, а надо мною ходили духи. Перебили, по-моему, всех. Я был ранен в предплечье, но боли не было. Был страх. Ужас. Я боялся дышать, боялся даже думать, чтобы они не услышали мои мысли. Такой вот бред… В тот момент я мечтал стать букашкой, муравьем. Чтобы спастись, уползти незаметно. А они долго стояли, разговаривали, смеялись. Я знал, что со мной могут сделать, если найдут. И я тогда понял кое-что… знаешь, я понял, что был счастлив всегда. Что мне ничего не мешало стать киноактером, допустим, или путешественником. Что я мог стать известным на весь мир, а теперь сгину здесь, в этой помойной яме, и тела моего не найдут даже искромсанного. Я молился тогда впервые, по-моему, в жизни. Просил Бога спасти меня. Обещал, что стану жить по-другому, что буду наслаждаться каждым глотком воздуха. Тебе не понять этой безысходности… И они ушли. А я? Что я… Тот момент стал переломным – точно. Я теперь совсем иначе отношусь к неприятностям. Ну, к тому, что мы считаем неприятностями. Я счастлив. Уж сколько лет прошло, но я помню то ощущение спасения. И я ценю жизнь…»
Оказывается, острее всего счастье способны прочувствовать те, кто мог потерять единственное непреложное счастье, что есть у каждого – счастье жизни. Я сам бежал за «успехом» много лет. Бежал, задыхался, делал короткие передышки и снова бежал. Мимо проносились картинки чужой жизни, боковое зрение успевало выхватывать лица зрителей безумной гонки за «счастьем», и они тут же забывались, растворяясь в веренице новых лиц. Я думал, что успею вскочить в последний вагон поезда, ошибочно не дождавшегося меня, я уже видел огни этого поезда. И бежал бы долго. До самой смерти. Но остановился. И понял, что поезд – иллюзия. Что, запрыгнув в него, я захочу непременно добежать до первого вагона, ведь именно там самые счастливые из счастливых. Потом, попав через годы бега в этот первый вагон, я понял бы, что мне попросту необходимо попасть в кабину машиниста. Ведь уж он-то точно знает о счастье все. Но ничего этого нет. Это бег лошади за привязанным над мордой яблоком. Бег белки.
Остановитесь! Весь мир, полный чудес и удивительного, в вашем распоряжении. Мы все подобны бегунам на длинную дистанцию. Скажите, для кого дистанция будет на самом деле длинной? Кто прочувствует эти сто метров жизни наиболее полно? Тот, кто мчится с высунутым языком, или тот, кто идет, замечая все вокруг и радуясь солнцу, ветру, общению? Кто, наплевав на медали за первое место, может присесть на беговой дорожке, немало удивив этим зрителей. И прийти к финишу десятым, заняв, таким образом, десятое место. Кубок не получит. Получит удовольствие от жизни. Потому что проживет ее так, как хочется. Я видел многих «бегунов» в старости. Они хватаются за малейшую возможность побыть в кругу семьи, которая не видела их годами, они стараются «пожить» хоть напоследок. Налюбиться. Надышаться. Им остается не так уж много.
Но у вас впереди – целая жизнь. Прислушивайтесь не к советам тех, кто сам ничего не смыслит. Слушайте себя. Свое сердце. Свою душу. Живите. Просто живите. Не «бегите», не «спешите», а именно живите. И, поверьте, что, когда вы остановитесь, все вам приложится. И благосостояние будет, и счастье, и успех. Не вырванные зубами, не выгрызенные. А настоящие. Ибо они вам положены от рождения. Работайте, делайте то, что вам по душе, любите и цените жизнь во всех ее проявлениях. Не разменивайте годы жизни на минуты того, что именуют «счастьем». Жизнь – это и есть огромное счастье. И никому из живущих на нашей планете не купить неба, не выменять звезд, не приобрести радости и не положить на депозит любви...
Обсуждения Секрет успеха