Cлучайная встреча с другом юности, которого мы давно потеряли из виду; аварийная ситуация на дороге; выступление перед незнакомой аудиторией; долгожданное первое «мама» или «папа» из уст ребенка – множество событий ежедневно пробуждают наши эмоции.
Мы стесняемся их, боясь нелепо выглядеть со стороны, сдерживаем себя и думаем, что управляем ими. И все же эмоции то и дело берут над нами верх.
Двойные стандарты
Возможно, дело в том, что мы выросли в обществе, где умение контролировать свои чувства – «властвовать собой» – всегда считалось достоинством. Самоконтроль, словно бдительный страж, постоянно напоминает нам: неприлично вести себя слишком эмоционально, открыто проявлять свой гнев нельзя, необходимо скрывать свой страх, сдерживать волнение и даже радость. Любая сильная эмоциональная реакция может показаться неуместной, смешной, даже непристойной и быть воспринята как проявление нашей слабости. Исключений не так много: это радость или тревога, переживаемые сразу многими людьми, оказавшимися в определенных обстоятельствах. Так, естественно вместе кричать и скандировать лозунги на футбольном стадионе или же вместе сопереживать у телеэкрана, на котором волна цунами сметает мирный пляж. Но, скажем, отплясывать в офисе по случаю повышения по службе, мягко говоря, не принято – как не принято и открыто переживать свое горе.
Жесткий самоконтроль создает нам определенный психологический комфорт: ритуализованные проявления эмоций несколько смягчают состояния аффекта (сильного кратковременного эмоционального переживания) и регулируют его. Но в то же время самоконтроль вызывает фрустрацию, создавая опасный разрыв между тем, что мы чувствуем и как себя ведем.
Те, кому собственная эмоциональность мешает жить, иногда пытаются «заглушить» ее с помощью чудодейственной пилюли. Многие винят в своей, как им кажется, чрезмерной чувствительности собственных родителей, которые «неправильно» их воспитали. Но те и другие не знают или забывают о том, насколько важно проявление эмоций для нашей жизни. Благодаря им мы выражаем свое подлинное «я» и становимся понятней другим людям. Кроме того, эмоции необходимы для нашего выживания. Чарльз Дарвин впервые предположил, что выражение эмоций имеет эволюционно-биологическое значение*. Любое животное от рождения наделено эмоциями, которые передают информацию о намерениях другого существа, в сложных ситуациях помогают действовать инстинктивно, не задумываясь. В этом смысле, подавляя свои эмоции, мы буквально подвергаем себя риску, ведь каждая из них играет свою особую роль.
Страх
сообщает нам о реальной или воображаемой опасности. Он улавливает то, что значимо для нашей жизни в данный момент. Страх не только принимает информацию, но и отдает организму команды: направляет кровь к ногам, если следует бежать, или к голове, если необходимо думать. Как правило, страх мобилизует нашу энергию, хотя иногда его эффект оказывается противоположным: он парализует нас, пока мы решаем, как следует поступить в конкретной ситуации.
Гнев
иногда путают с насилием, которое он может спровоцировать. Как правило, это чувство охватывает человека, когда он подозревает, что его не принимают всерьез (а некоторые люди постоянно живут с таким чувством). Но гнев может быть и полезен: он вызывает выброс в кровь гормонов (в том числе адреналина), а они, в свою очередь, обеспечивают мощный выплеск энергии. И тогда мы ощущаем свою силу, чувствуем храбрость и уверенность в себе. Кроме того, гнев указывает нам, что мы подошли к рубежу, за которым можем перестать себя контролировать, – в каком-то смысле он замещает проявление насилия.
Горе
помогает уйти в себя, чтобы пережить утрату (близкого человека, каких-то качеств в самом себе, материальных объектов...) и вернуть энергию жизни. Оно позволяет «превозмочь себя», приспособиться к потере и вновь найти утраченный смысл происходящего. Кроме того, переживание горя вызывает сочувствие и внимание других людей – и мы ощущаем себя защищеннее.
Радость
самая желанная эмоция. Именно она высвобождает максимальное количество энергии, стимулируя выброс гормонов удовольствия. Мы чувствуем уверенность, собственную значимость, свободу, ощущаем, что любим и любимы. Радость действует как магнит: притягивает к нам других и помогает делиться своими чувствами. Известно также, что улыбка и смех обладают лечебным действием, усиливая иммунную защиту организма.
Разум и чувства
Еще одно важнейшее достоинство эмоций заключается в том, что они делают нас умнее. Долгое время наука в каком-то смысле обесценивала их, ставила ниже мыслящего разума. Ведь, с точки зрения эволюции, эмоции родились в глубинах «дочеловеческого» архаического разума и тесно связаны с инстинктивным поведением животных. Новые отделы коры головного мозга, которые, в частности, отвечают за процессы осознанного мышления, появились значительно позже. Но сегодня известно, что в чистом виде разум не существует – его питают эмоции. Американский невролог Антонио Дамазио (Antonio Damasio) доказал, что познание, которое не сопровождается эмоциями, оказывается бесплодным, а эмоционально холодный человек не способен, к примеру, извлекать уроки из своих ошибок**. Интересно, что дети и взрослые узнают и запоминают что-то новое только на фоне позитивного и достаточного сильного эмоционального импульса, который, образно выражаясь, открывает двери в новую область нейронных связей.
Восприятие также не существует без эмоций. Каждое воспринимаемое нами слово, каждый жест, запах, вкус, образ немедленно «интерпретируются» нашими чувствами. Без эмоций мы превратились бы в автоматы и влачили довольно бесцветное существование.
Психолог Даниель Гольман (Daniel Goleman)*** ввел в научный оборот понятие «эмоциональный интеллект». Он пришел к выводу, что наш личный успех зависит не столько от IQ, показателя интеллектуального развития, сколько от эмоционального коэффициента (EQ). Опираясь на данные экспериментов, он доказал, что в профессиональной среде самыми успешными становятся не специалисты со множеством дипломов, а те, кто обладает ценными человеческими качествами – способностью анализировать свои чувства и управлять как своими, так и чужими эмоциями. Когда такие люди, например, просят помочь им решить какую-то проблему, то окружающие с готовностью откликаются, тогда как «эмоциональные инвалиды» (с низким EQ) могут прождать ответа на свою просьбу несколько дней…
Голос бессознательного
Эмоции сообщают нам важнейшую информацию о нас самих или о том, с чем мы имеем дело, а потому им стоит доверять, слушать их и полагаться на них. На первый взгляд кажется, что такая экзистенциальная позиция противоречит личному опыту многих из нас: не раз мы ошибались, идя на поводу у чувств. Крупнейший немецкий философ Макс Шелер (Max Scheler) объяснял это противоречие существованием двух типов чувств. С одной стороны, есть контактные чувства, действующие подобно механизму осязания. Когда мы ощущаем радость, мы лучше себя чувствуем, можем расслабиться, меньше тревожимся, а значит, способны пережить «больше жизни». Если нас что-то огорчает или сердит, мы почти физически ощущаем, что у нас отнимают здоровье, энергию – «часть жизни». Контактные чувства сообщают важную информацию об экзистенциальной значимости происходящего для моего здоровья, моей витальности. Но на такие чувства (часто идущие из детства) не следует полагаться в принятии решений, их важно уметь отстранить, вынести за скобки.
Но есть и другой род чувств – дистантные эмоции. Они не имеют непосредственного отношения к нашему актуальному состоянию, но зато улавливают нечто очень существенное о другом человеке. Это известное всем интуитивное чувство. Именно оно подсказывает нам спросить у близкого человека: «У тебя что-то случилось?» Или велит: «Надо срочно позвонить домой!» Нас не учат прислушиваться к дистантным чувствам, но именно они позволяют моментально оценить атмосферу в группе людей, составить впечатление о собеседнике или ситуации. Если вы обернетесь на свою жизнь, то наверняка заметите, что все самые важные и правильные решения в ней принимали, положившись именно на чутье: рациональные объяснения обычно приходят позднее.
Доверие к своим эмоциям можно и нужно воспитывать, тренировать. Важно лишь не путать контактные чувства, сообщающие о нас лично, с дистантными, говорящими о другом человеке.
Высокие напряжения
Когда сила переживаний слишком велика, у нас включаются механизмы психологической защиты – и мы ничего больше не чувствуем. Депрессия, апатия, ступор – так это выглядит со стороны, а изнутри человеку просто больше не больно, как при анестезии. Подавленные («забытые») эмоции мы трансформируем в телесные ощущения, стирая зависимость между эмоциональным переживанием и тем, что его вызвало.
Иногда эмоции принимают вид своей противоположности. Грусть иногда выражается в эйфорическом возбуждении; радость – в слезах; иногда мы можем громко расхохотаться – лишь бы отчаяние не раздавило нас. Механизмы психологической защиты истощают наши психические и физические силы и почти всегда оказываются недейственными: в какой-то момент истинные чувства прорываются и захлестывают нас. Те, кто успешно скрывает свои эмоции, тоже подвержены их давлению. Можно изобразить смех, сыграть гнев, лгать о своих истинных чувствах, но вечно притворяться все же невозможно: рано или поздно они выйдут наружу. Так что лучше уметь принимать их такими, какие они есть.
Двойные стандарты
Возможно, дело в том, что мы выросли в обществе, где умение контролировать свои чувства – «властвовать собой» – всегда считалось достоинством. Самоконтроль, словно бдительный страж, постоянно напоминает нам: неприлично вести себя слишком эмоционально, открыто проявлять свой гнев нельзя, необходимо скрывать свой страх, сдерживать волнение и даже радость. Любая сильная эмоциональная реакция может показаться неуместной, смешной, даже непристойной и быть воспринята как проявление нашей слабости. Исключений не так много: это радость или тревога, переживаемые сразу многими людьми, оказавшимися в определенных обстоятельствах. Так, естественно вместе кричать и скандировать лозунги на футбольном стадионе или же вместе сопереживать у телеэкрана, на котором волна цунами сметает мирный пляж. Но, скажем, отплясывать в офисе по случаю повышения по службе, мягко говоря, не принято – как не принято и открыто переживать свое горе.
Жесткий самоконтроль создает нам определенный психологический комфорт: ритуализованные проявления эмоций несколько смягчают состояния аффекта (сильного кратковременного эмоционального переживания) и регулируют его. Но в то же время самоконтроль вызывает фрустрацию, создавая опасный разрыв между тем, что мы чувствуем и как себя ведем.
Те, кому собственная эмоциональность мешает жить, иногда пытаются «заглушить» ее с помощью чудодейственной пилюли. Многие винят в своей, как им кажется, чрезмерной чувствительности собственных родителей, которые «неправильно» их воспитали. Но те и другие не знают или забывают о том, насколько важно проявление эмоций для нашей жизни. Благодаря им мы выражаем свое подлинное «я» и становимся понятней другим людям. Кроме того, эмоции необходимы для нашего выживания. Чарльз Дарвин впервые предположил, что выражение эмоций имеет эволюционно-биологическое значение*. Любое животное от рождения наделено эмоциями, которые передают информацию о намерениях другого существа, в сложных ситуациях помогают действовать инстинктивно, не задумываясь. В этом смысле, подавляя свои эмоции, мы буквально подвергаем себя риску, ведь каждая из них играет свою особую роль.
Страх
сообщает нам о реальной или воображаемой опасности. Он улавливает то, что значимо для нашей жизни в данный момент. Страх не только принимает информацию, но и отдает организму команды: направляет кровь к ногам, если следует бежать, или к голове, если необходимо думать. Как правило, страх мобилизует нашу энергию, хотя иногда его эффект оказывается противоположным: он парализует нас, пока мы решаем, как следует поступить в конкретной ситуации.
Гнев
иногда путают с насилием, которое он может спровоцировать. Как правило, это чувство охватывает человека, когда он подозревает, что его не принимают всерьез (а некоторые люди постоянно живут с таким чувством). Но гнев может быть и полезен: он вызывает выброс в кровь гормонов (в том числе адреналина), а они, в свою очередь, обеспечивают мощный выплеск энергии. И тогда мы ощущаем свою силу, чувствуем храбрость и уверенность в себе. Кроме того, гнев указывает нам, что мы подошли к рубежу, за которым можем перестать себя контролировать, – в каком-то смысле он замещает проявление насилия.
Горе
помогает уйти в себя, чтобы пережить утрату (близкого человека, каких-то качеств в самом себе, материальных объектов...) и вернуть энергию жизни. Оно позволяет «превозмочь себя», приспособиться к потере и вновь найти утраченный смысл происходящего. Кроме того, переживание горя вызывает сочувствие и внимание других людей – и мы ощущаем себя защищеннее.
Радость
самая желанная эмоция. Именно она высвобождает максимальное количество энергии, стимулируя выброс гормонов удовольствия. Мы чувствуем уверенность, собственную значимость, свободу, ощущаем, что любим и любимы. Радость действует как магнит: притягивает к нам других и помогает делиться своими чувствами. Известно также, что улыбка и смех обладают лечебным действием, усиливая иммунную защиту организма.
Разум и чувства
Еще одно важнейшее достоинство эмоций заключается в том, что они делают нас умнее. Долгое время наука в каком-то смысле обесценивала их, ставила ниже мыслящего разума. Ведь, с точки зрения эволюции, эмоции родились в глубинах «дочеловеческого» архаического разума и тесно связаны с инстинктивным поведением животных. Новые отделы коры головного мозга, которые, в частности, отвечают за процессы осознанного мышления, появились значительно позже. Но сегодня известно, что в чистом виде разум не существует – его питают эмоции. Американский невролог Антонио Дамазио (Antonio Damasio) доказал, что познание, которое не сопровождается эмоциями, оказывается бесплодным, а эмоционально холодный человек не способен, к примеру, извлекать уроки из своих ошибок**. Интересно, что дети и взрослые узнают и запоминают что-то новое только на фоне позитивного и достаточного сильного эмоционального импульса, который, образно выражаясь, открывает двери в новую область нейронных связей.
Восприятие также не существует без эмоций. Каждое воспринимаемое нами слово, каждый жест, запах, вкус, образ немедленно «интерпретируются» нашими чувствами. Без эмоций мы превратились бы в автоматы и влачили довольно бесцветное существование.
Психолог Даниель Гольман (Daniel Goleman)*** ввел в научный оборот понятие «эмоциональный интеллект». Он пришел к выводу, что наш личный успех зависит не столько от IQ, показателя интеллектуального развития, сколько от эмоционального коэффициента (EQ). Опираясь на данные экспериментов, он доказал, что в профессиональной среде самыми успешными становятся не специалисты со множеством дипломов, а те, кто обладает ценными человеческими качествами – способностью анализировать свои чувства и управлять как своими, так и чужими эмоциями. Когда такие люди, например, просят помочь им решить какую-то проблему, то окружающие с готовностью откликаются, тогда как «эмоциональные инвалиды» (с низким EQ) могут прождать ответа на свою просьбу несколько дней…
Голос бессознательного
Эмоции сообщают нам важнейшую информацию о нас самих или о том, с чем мы имеем дело, а потому им стоит доверять, слушать их и полагаться на них. На первый взгляд кажется, что такая экзистенциальная позиция противоречит личному опыту многих из нас: не раз мы ошибались, идя на поводу у чувств. Крупнейший немецкий философ Макс Шелер (Max Scheler) объяснял это противоречие существованием двух типов чувств. С одной стороны, есть контактные чувства, действующие подобно механизму осязания. Когда мы ощущаем радость, мы лучше себя чувствуем, можем расслабиться, меньше тревожимся, а значит, способны пережить «больше жизни». Если нас что-то огорчает или сердит, мы почти физически ощущаем, что у нас отнимают здоровье, энергию – «часть жизни». Контактные чувства сообщают важную информацию об экзистенциальной значимости происходящего для моего здоровья, моей витальности. Но на такие чувства (часто идущие из детства) не следует полагаться в принятии решений, их важно уметь отстранить, вынести за скобки.
Но есть и другой род чувств – дистантные эмоции. Они не имеют непосредственного отношения к нашему актуальному состоянию, но зато улавливают нечто очень существенное о другом человеке. Это известное всем интуитивное чувство. Именно оно подсказывает нам спросить у близкого человека: «У тебя что-то случилось?» Или велит: «Надо срочно позвонить домой!» Нас не учат прислушиваться к дистантным чувствам, но именно они позволяют моментально оценить атмосферу в группе людей, составить впечатление о собеседнике или ситуации. Если вы обернетесь на свою жизнь, то наверняка заметите, что все самые важные и правильные решения в ней принимали, положившись именно на чутье: рациональные объяснения обычно приходят позднее.
Доверие к своим эмоциям можно и нужно воспитывать, тренировать. Важно лишь не путать контактные чувства, сообщающие о нас лично, с дистантными, говорящими о другом человеке.
Высокие напряжения
Когда сила переживаний слишком велика, у нас включаются механизмы психологической защиты – и мы ничего больше не чувствуем. Депрессия, апатия, ступор – так это выглядит со стороны, а изнутри человеку просто больше не больно, как при анестезии. Подавленные («забытые») эмоции мы трансформируем в телесные ощущения, стирая зависимость между эмоциональным переживанием и тем, что его вызвало.
Иногда эмоции принимают вид своей противоположности. Грусть иногда выражается в эйфорическом возбуждении; радость – в слезах; иногда мы можем громко расхохотаться – лишь бы отчаяние не раздавило нас. Механизмы психологической защиты истощают наши психические и физические силы и почти всегда оказываются недейственными: в какой-то момент истинные чувства прорываются и захлестывают нас. Те, кто успешно скрывает свои эмоции, тоже подвержены их давлению. Можно изобразить смех, сыграть гнев, лгать о своих истинных чувствах, но вечно притворяться все же невозможно: рано или поздно они выйдут наружу. Так что лучше уметь принимать их такими, какие они есть.
Обсуждения Эмоциональность