Законы хорошей жизни

Жизнь есть совершающееся творчество.
Разница - там сотворен, а здесь творится.
Орудие - любовь.
Точка его - разум

ЛЕВ ТОЛСТОЙ

жизнь это не игра без правил. это игра с уточняющимися правилами. сложно, конечно, говорить за всех. так что это я по крайней мере, про себя говорю. и чтобы правильно жить, надо следить за дорожными знаками на пути, в то же время держа в голове прошлые знаки. но если знаки противоречат друг другу, как тут быть?(если конечно, время действия одного из знаков не кончилось) амёба разделилась бы. в какой-то степени так можем и мы (представив себя рекой Ориноко, которая делится на 2 русла...) но нужно...

***
От Земли одной любви лишь и по силам
человека вознести до самых звёзд!

***
Расширение сознания не лучше ль ещё в теле начинать,

чтобы было что продолжить после?

***
Во всех делах успех бывает обеспеченней
и достигается быстрей
при руководстве сердца ими.

***
Иные клады ждут веками человека в той земле,
по которой он ступает.

***
Жизнь чтобы верно понимать,
пожалуй что, прежде всего её необходимо
научиться тоньше чувствовать.

Часто думая, что мы выбираем жизнь, мы на самом деле выбираем смерть, и наоборот, думая, что мы выбираем смерть, невольно мы выбираем жизнь в ее высшей форме!

Вот и утро...Позади осталась ночь,полная одиночества и пустоты.И никогда не угадаешь что принесёт тебе новый день... Если бы знать... Слабый солнечный луч начинает тиранить горизонт,заставляя считаться со своей силой всё живое вокруг. Свет проникает в окна,задремавшая жизнь просыпается и выходит на улицы. А с неба смотрит на всё это пьяный ангел,улыбается и дарит нам новый день.Может быть последний...

В городе болтали, что инфекция пришла с румынскими цыганами, с их леденцами на палочках. Народу из каждого утюга объясняли, что это не отрава, что это грипп такой, к которому местный иммунитет не приучен. Да разве переубедишь, бабки-то лучше знают.
До гриппа смерть дважды проходила ко мне впритирку. Или трижды? Как посмотреть: дед и близнецы. Но это была какая-то не настоящая, не страшная смерть. Дед последнюю зиму всё лежал, лежал, да так в гроб и перелёг, лишь немного в чертах заострившись...

– Я так соскучился… Я так люблю тебя…
Мать Рая держала мою руку, гладила по щеке, и я решил, что всё предыдущее было просто горячечным бредом. Через две недели он повторится. Ещё через две я решился заговорить про него. Раньше не смог. Помирать не страшно, а вот обнаружить, что ты умом тронулся, немного ссыкотно.
Отец, Сева Вячеславович, лестницу ремонтировал, ножовку долго искал. Я обмолвился, что дед её позавчера брал в ящике с гвоздями.
– Угу… Ах да, точно, – сказал отец, на секунду не...

О, тырнет заработал!
Я захожу в конурку Ярика, облюбованную им ещё при жизни. Останавливаюсь в дверях. У него на вкладке ноута: бар, столики, тётки манерные, прожектора. Саксофон и целующийся с ним взасос – чернейший перец. Из единственной дерьмовой колонки негромко фигачит джаз. Ха, так это он не свои модельки под музыку пытает стамеской и киянкой! Ярик – за барабанщика. Согнувшись как баба-яга, он солирует на табуретке и на колене!
– Браво! – я аплодирую, присвистнув. – Здаров, Бадди Рич!
Ярик...

По живой луне отец показывал мне фамильное древо не раз и не два. Он меня достал с этим нафталином. В альбоме, в раме на стене, и так, и сяк: ветвящийся рисунок и обычная таблица с ремарками. Тот случай, когда я выказал пренебрежение: к чему всё это так уж хранить. Я думал о Баронском Парке, отвлёк он меня.
Отец:
– Если мы про них забудем, что, по-твоему, они будут есть?
– Па, но ведь фактически: если пирог оставить на столе, он так и будет лежать, черстветь… Еда предназначена для живых, мы её...

Род и впрямь собирался…
Мать Рая перестирывала залежалое постельное бельё, мыла окна и полы. Вынула из шкафов для торжественных случаев хранимую посуду. Я помогал, Полька кобенилась, но тоже участвовала – сервиз побила наполовину. Фыркнула и умотала со словами:
– На счастье! Всё, меня тут больше нет!
Ноябрь ещё потягивался в крайних солнечных деньках, когда Межичи начали съезжаться.
К нам полетели мейлы. Одни сообщали дату приезда, другие требовали ответа по мёртвой луне: спроси то, вызнай...