Ночь опустилась над джунглями. Свет луны, взошедшей над Сионийскими горами, отчетливо вычерчивал фигуру человека, сидящего у входа в покинутую волчью пещеру.
Низенькая тень прокралась к краю поляны.
– Подойди, Табаки, – тихо сказал человек. – Я принес еду. Ты знаешь, что тебе нечего бояться.
Низенькая тень прокралась к краю поляны.
– Подойди, Табаки, – тихо сказал человек. – Я принес еду. Ты знаешь, что тебе нечего бояться.
Не тратя времени на разговоры, старый шакал стал вгрызаться в мозговую кость, пофыркивая от удовольствия. Человек молча дождался, пока маленькая тварь насытится, и потом спросил:
– Какие новости ты принес мне, Табаки? О чем говорят Джунгли? Где сейчас Вольный Народ?
– Все звери ушли на горные пастбища, подальше от людей. Даже старый Хатхи больше не точит бивни у большой запруды. Он ушел за Западные горы, туда, где еще не рыщут жадные собиратели слоновой кости. Вы, люди, совсем потеряли разум от запаха крови! А ты? Почему ты все время ищешь Вольный Народ? Зачем возвращаешься к пещере, где тебя вырастил Отец Волк?
Человек глубоко вздохнул:
– Красный цветок вспыхнул в моем сердце, и его жар заставил меня покинуть джунгли. Я человек и должен жить среди людей. Но мне тяжело с ними: шерханы и такие, как ты, Табаки, – вот предводители их племени. Хитрость, лесть, власть подмяли благородство, честь и мудрость.
– Так может быть, ты вовсе и не человек, о Лягушонок? Или просто не знаешь, что значит быть им?
– Ты прав, Табаки. Это не дает мне покоя, и поэтому я снова и снова возвращаюсь сюда. Здесь мир был таким простым, и на мои вопросы не мог не найтись ответ.
На поляну грациозной поступью вышла пантера. В лунном свете казалось, что черный призрак неслышно плывет над высокой травой.
– Я отвечу тебе на твой вопрос, о маленький Лягушонок.
– Багира!
– Да. Я чувствую за собой вину, потому что, когда ты шел на битву с Шерханом, я не все рассказала тебе о Красном Цветке. Теперь я вижу, что время настало.
– Я слушаю тебя, о черная охотница.
– Ты ведь помнишь, это я сказала, что ты должен вернуться к своим братьям, так же, как я вернулась в джунгли из плена в царском зверинце Удайпура.
– Да, но я не нашел их.
– Ты не там искал. И не так.
– Поведай мне, о мудрая Багира, как же мне найти братьев своих.
– Я поведаю тебе о Красном Цветке, сын человека. Ты узнаешь, откуда это пламя в твоем сердце. Старый факир при дворцовом зверинце в Удайпуре пел мне одну песню на очень старом, полузабытом языке. Но я слушала его сердце, поняла и спрятала эту тайну. Я не делилась ею ни с кем до сего дня. А ты слушай! Слушай, как я учила тебя слушать джунгли во время охоты. Слушай не ушами, а всем существом!
– Я слушаю тебя, о Багира.
– Давным-давно люди и звери жили как один народ. Затем родился человек, в сердце которого впервые вспыхнул Красный Цветок. Он не знал покоя, пока не раскрыл тайну этого внутреннего пламени. Он понял и постиг великий поток природы, законы, управляющие всем вокруг нас. Мне, старой пантере, не понять всего величия его прозрения, но сердце старого факира говорило мне – стоит сотню раз дать себя растерзать диким пчелам, чтобы почувствовать каплю того совершенства, что он постиг.
– И что же случилось потом?
– Он не смог совладать с тем всепожирающим огнем, что бушевал в его сердце, с этой тяжкой ношей всезнания и всемогущества. И однажды в одной ослепительной вспышке пламя вырвалось за отведенные ему границы. Взрыв разметал его на сотни тысяч маленьких искр.
Эти искры, пролетев через черную бездну, попали в мир людей и затаились в их сердцах. Но иногда они вспыхивают в человеке, лишая его покоя и заставляя искать своих братьев.
Факир научил меня, как можно узнать такого человека. Я узнала его в тебе. И вот я говорю: у тебя нет выбора – только искать и находить таких же, как ты, и учиться сливаться сердцами.
– Что же значит – сливаться сердцами?
– В этом я тебе помочь не могу, о Лягушонок. Этому ты должен научиться сам. Или найти себе учителя. Одно ты должен знать: вам нужно стать как один человек. Только соединившись вместе, вы сможете обуздать жар этого ослепительного пламени.
Багира неслышно ушла, растворилась в джунглях.
Перед Маугли стеной стояла тропическая ночь. Он оглянулся кругом. Ни намека на тропинку.
– Ты не сказала мне Заветное Слово, как мне узнать их при встрече!
– Загляни в свое сердце, – пропели джунгли.
– Какие новости ты принес мне, Табаки? О чем говорят Джунгли? Где сейчас Вольный Народ?
– Все звери ушли на горные пастбища, подальше от людей. Даже старый Хатхи больше не точит бивни у большой запруды. Он ушел за Западные горы, туда, где еще не рыщут жадные собиратели слоновой кости. Вы, люди, совсем потеряли разум от запаха крови! А ты? Почему ты все время ищешь Вольный Народ? Зачем возвращаешься к пещере, где тебя вырастил Отец Волк?
Человек глубоко вздохнул:
– Красный цветок вспыхнул в моем сердце, и его жар заставил меня покинуть джунгли. Я человек и должен жить среди людей. Но мне тяжело с ними: шерханы и такие, как ты, Табаки, – вот предводители их племени. Хитрость, лесть, власть подмяли благородство, честь и мудрость.
– Так может быть, ты вовсе и не человек, о Лягушонок? Или просто не знаешь, что значит быть им?
– Ты прав, Табаки. Это не дает мне покоя, и поэтому я снова и снова возвращаюсь сюда. Здесь мир был таким простым, и на мои вопросы не мог не найтись ответ.
На поляну грациозной поступью вышла пантера. В лунном свете казалось, что черный призрак неслышно плывет над высокой травой.
– Я отвечу тебе на твой вопрос, о маленький Лягушонок.
– Багира!
– Да. Я чувствую за собой вину, потому что, когда ты шел на битву с Шерханом, я не все рассказала тебе о Красном Цветке. Теперь я вижу, что время настало.
– Я слушаю тебя, о черная охотница.
– Ты ведь помнишь, это я сказала, что ты должен вернуться к своим братьям, так же, как я вернулась в джунгли из плена в царском зверинце Удайпура.
– Да, но я не нашел их.
– Ты не там искал. И не так.
– Поведай мне, о мудрая Багира, как же мне найти братьев своих.
– Я поведаю тебе о Красном Цветке, сын человека. Ты узнаешь, откуда это пламя в твоем сердце. Старый факир при дворцовом зверинце в Удайпуре пел мне одну песню на очень старом, полузабытом языке. Но я слушала его сердце, поняла и спрятала эту тайну. Я не делилась ею ни с кем до сего дня. А ты слушай! Слушай, как я учила тебя слушать джунгли во время охоты. Слушай не ушами, а всем существом!
– Я слушаю тебя, о Багира.
– Давным-давно люди и звери жили как один народ. Затем родился человек, в сердце которого впервые вспыхнул Красный Цветок. Он не знал покоя, пока не раскрыл тайну этого внутреннего пламени. Он понял и постиг великий поток природы, законы, управляющие всем вокруг нас. Мне, старой пантере, не понять всего величия его прозрения, но сердце старого факира говорило мне – стоит сотню раз дать себя растерзать диким пчелам, чтобы почувствовать каплю того совершенства, что он постиг.
– И что же случилось потом?
– Он не смог совладать с тем всепожирающим огнем, что бушевал в его сердце, с этой тяжкой ношей всезнания и всемогущества. И однажды в одной ослепительной вспышке пламя вырвалось за отведенные ему границы. Взрыв разметал его на сотни тысяч маленьких искр.
Эти искры, пролетев через черную бездну, попали в мир людей и затаились в их сердцах. Но иногда они вспыхивают в человеке, лишая его покоя и заставляя искать своих братьев.
Факир научил меня, как можно узнать такого человека. Я узнала его в тебе. И вот я говорю: у тебя нет выбора – только искать и находить таких же, как ты, и учиться сливаться сердцами.
– Что же значит – сливаться сердцами?
– В этом я тебе помочь не могу, о Лягушонок. Этому ты должен научиться сам. Или найти себе учителя. Одно ты должен знать: вам нужно стать как один человек. Только соединившись вместе, вы сможете обуздать жар этого ослепительного пламени.
Багира неслышно ушла, растворилась в джунглях.
Перед Маугли стеной стояла тропическая ночь. Он оглянулся кругом. Ни намека на тропинку.
– Ты не сказала мне Заветное Слово, как мне узнать их при встрече!
– Загляни в свое сердце, – пропели джунгли.
Обсуждения Вспышка в сердце или возвращение маугли