В троллейбус, на одной из остановок вбежала жизнерадостная девочка, лет пяти-шести, а за ней не без труда влезла маленькая сухонькая старушка в стареньком платочке, с авоськой в руках.
- Гляди, бабуль! Вот здесь местечко есть! – позвала бабушку девчушка, углядев свободное место.
В это время троллейбус тронулся и старушка качнувшись, наступила на ногу полной женщине с огромной сумкой и букетом сирени. Девочка, крикнув: «Осторожно, бабушка!», кинулась помогать бабуле. Протянула той руку, и старушка, трогательно схватившись за детскую ручку, наконец-то добралась до сиденья.
- Выперлась старуха! Что тебе дома не сидится? Уж на покой пора, а она все ездит куда-то! В поликлинике от вас проходу нет, в транспорте на ноги вечно наступаете, еще и без очереди постоянно везде лезете! - заорала вдруг полная женщина, угрожающе тряхнув букетом.
Бабушка посмотрела на женщину, на сирень, и, вдруг, совсем неожиданно улыбнулась.
- Посмотрите, она еще и смеется! – взвизгнула женщина.
Но старушка уже не слышала, она задумчиво смотрела в окно…
…Была весна 1945 года. Их полк стоял под Берлином. Она работала медсестрой в лазарете, который развернули в немецкой школе. Последние дни были особенно напряженными. Раненых поступало больше, чем когда-либо. Сестер и санитарок катастрофически не хватало, поэтому им помогали больные, которые немного окрепли и ходили. Среди добровольных помощников был польский солдат Вацлав. Как только он начал передвигаться на костылях, уже от молодой красивой медсестры Антонины не отходил ни на шаг. Помогал ухаживать за больными, делал перевязки. Тонечка не раз находила у себя на кровати то конфету, то яблоко. Откуда Вацлав их доставал, никто не знал. Иногда он приходил под окошко каморки сестринской и тихо напевал какие-то веселые польские песенки, чем веселил всех, кто слышал его.
Антонине нравился веселый голубоглазый паренек с родинкой на щеке и светлыми вьющимися волосами. А он все время говорил: «Вот закончится война, и мы поженимся». Тонечка краснела и смущалась. Они настолько привязались друг к другу, что не хотелось думать о том, что он – поляк и ему придется уехать в Польшу, а ей – в Россию.
И вот, это случилось. Как-то раз, придя с дежурства, Тонечка увидела у себя на тумбочке огромный букет сирени и записку от Вацлава: «Пришлось срочно уехать. Люблю. Вернусь за тобой». Сирень пахла весной, победой, счастьем, а Антонина долго еще стояла у окна и вглядывалась в черное ночное небо. Он так и не вернулся. А вскоре закончилась война, и всех отправили домой…
Бабуля вздохнула и оглянулась.
- Ой, бабушка! Наша остановка! – взволновано крикнула девчушка.
Бабушка провела ладонью по светлым вьющимся волосам девочки, заглянула в голубые глаза, дотронулась до родинки на детской румяной щечке и сказала:
- Не спеши, милая, не спеши…
Противная женщина уже не кричала, а, устроившись на освободившееся место, громко жаловалась всем на дороговизну проезда, лекарств и маленькую зарплату. А сирень в ее руке все еще манила бабушку Тоню в прошлое.
- Гляди, бабуль! Вот здесь местечко есть! – позвала бабушку девчушка, углядев свободное место.
В это время троллейбус тронулся и старушка качнувшись, наступила на ногу полной женщине с огромной сумкой и букетом сирени. Девочка, крикнув: «Осторожно, бабушка!», кинулась помогать бабуле. Протянула той руку, и старушка, трогательно схватившись за детскую ручку, наконец-то добралась до сиденья.
- Выперлась старуха! Что тебе дома не сидится? Уж на покой пора, а она все ездит куда-то! В поликлинике от вас проходу нет, в транспорте на ноги вечно наступаете, еще и без очереди постоянно везде лезете! - заорала вдруг полная женщина, угрожающе тряхнув букетом.
Бабушка посмотрела на женщину, на сирень, и, вдруг, совсем неожиданно улыбнулась.
- Посмотрите, она еще и смеется! – взвизгнула женщина.
Но старушка уже не слышала, она задумчиво смотрела в окно…
…Была весна 1945 года. Их полк стоял под Берлином. Она работала медсестрой в лазарете, который развернули в немецкой школе. Последние дни были особенно напряженными. Раненых поступало больше, чем когда-либо. Сестер и санитарок катастрофически не хватало, поэтому им помогали больные, которые немного окрепли и ходили. Среди добровольных помощников был польский солдат Вацлав. Как только он начал передвигаться на костылях, уже от молодой красивой медсестры Антонины не отходил ни на шаг. Помогал ухаживать за больными, делал перевязки. Тонечка не раз находила у себя на кровати то конфету, то яблоко. Откуда Вацлав их доставал, никто не знал. Иногда он приходил под окошко каморки сестринской и тихо напевал какие-то веселые польские песенки, чем веселил всех, кто слышал его.
Антонине нравился веселый голубоглазый паренек с родинкой на щеке и светлыми вьющимися волосами. А он все время говорил: «Вот закончится война, и мы поженимся». Тонечка краснела и смущалась. Они настолько привязались друг к другу, что не хотелось думать о том, что он – поляк и ему придется уехать в Польшу, а ей – в Россию.
И вот, это случилось. Как-то раз, придя с дежурства, Тонечка увидела у себя на тумбочке огромный букет сирени и записку от Вацлава: «Пришлось срочно уехать. Люблю. Вернусь за тобой». Сирень пахла весной, победой, счастьем, а Антонина долго еще стояла у окна и вглядывалась в черное ночное небо. Он так и не вернулся. А вскоре закончилась война, и всех отправили домой…
Бабуля вздохнула и оглянулась.
- Ой, бабушка! Наша остановка! – взволновано крикнула девчушка.
Бабушка провела ладонью по светлым вьющимся волосам девочки, заглянула в голубые глаза, дотронулась до родинки на детской румяной щечке и сказала:
- Не спеши, милая, не спеши…
Противная женщина уже не кричала, а, устроившись на освободившееся место, громко жаловалась всем на дороговизну проезда, лекарств и маленькую зарплату. А сирень в ее руке все еще манила бабушку Тоню в прошлое.
Обсуждения В троллейбусе