Умо движения

Эссе. Время
Что есть «время»? Все знают, и никто не знает, что это за феномен. На обыденном уровне каждый из нас может дать свое толкование времени. Но никто не может сказать, что это есть «время» как таковое.

Когда я тоскую, переживаю, веселюсь, грущу, я все это испытываю в настоящем времени. А что есть время – прошедшее, настоящее и будущее?

Мы не так уж часто задаемся этим вопросом, поскольку все происходящее с нами происходит в «настоящем».

Некоторые психологи описывают «время» с...

Расскажу о женщинах на войне.
Попал я на фронт в составе сибирских полков, которые отстояли Москву. Сибиряки на фронте – это особые люди. Быть может, нам было немного легче, чем другим. Ведь все мы выросли в суровых условиях Севера и привычны ко всем тяготам жизни.

Привычны к холоду и голоду, уверенно стояли на лыжах и ориентировались на любой местности. Нам знакомы изнурительные походы и ночёвки у костра под открытым небом. Наконец, мы все были охотниками и хорошими стрелками.

Я был...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...

Высокий и стройный Лестер Лейт, чтобы расслабиться по-настоящему, отпустил пояс роскошного халата.

– Скутл, сигарет! – крикнул он.
Камердинер принес украшенную монограммой коробку для сигарет. Его губы расплылись в резиновой улыбке, которая никак не шла к его крупному, простоватому лицу.

– Да, сэр, – проговорил он.
– И пожалуй, парочку детективчиков. Мне бы хотелось почитать что-нибудь о преступлениях.

Его слуга Скутл, в общем-то, служил в полиции, и ему было поручено следить за своим...

Была приятная осенняя ночь… Она играла с ним, словно заманивала в капкан, смотрела на него, а потом опускала глаза и несмело улыбалась, думала, действительно ли она ему нравится, ведь он терпеливо ждет, делает все, что ей хочется…Он наслаждался ее ароматом, странно, когда они вошли в номер гостиницы, ее аромат только усилился, не пропал, а стал еще сильнее, он словно манил, такой пьянящий и сладкий до невозможности, а когда она была в вечернем платье, то по его глазам было видно, что он готов ее...

Дьявол рассмеялся заразительным громким смехом. Охая и раскачиваясь, он никак не мог остановиться.

- Ну, ты даешь, душу твою забрать.
Он продолжал смеяться, мотая головой. Программист никак не мог понять, что происходит. Какой-то мужик одетый то ли как уборщик, то ли как грузчик, подошел к нему, оторвал от работы, сказал, что он дьявол и предложил сделку. Да, понятно, что в полдесятого вечера еще не такое померещится.

- Ты пойми, - начал дьявол, - твою душу я не смогу забрать, даже...

Олег от шокирующей неожиданности зажмурил глаза и напряг слух, – каждый удар каблуков о пол, словно молот вбивал его в стул. Вот уже послышался шелест плаща, - «От стойки бара гроза надвигается!», не вольно съежился, Профессор.

«Интересно, а что она скажет, если узнает меня?», тревожно екнуло сердце. « Тебе конец, Марио!», каркнул вороной внутренний голос, и чуткие уши уловили дыхание тревожно-волнующей мечты с русой косой.

- Здравствуйте, бармен подсказал, что вы монеты покупаете, - Раиса...

Армия, иду я по посту . Иду зеваю, смотрю то на траву, то на стоящие вдалеке сопки. Лето, утро, птички щебечут: уже светло, но солнца ещё нет. И вот мой взор привлекает огромная дуга неимоверно красивого цвета показавшаяся из-за сопок, и я даже сначала не понял, что это, но по мере того как она поднималась из-за сопок я понял, что это солнце. Но не обычно большое, огромное и неимоверно красивое солнце. Я завороженно смотрю на него и понимаю, что я прожив почти 20 лет не видел солнца. То есть я...

Глава I
Шел снег, отдающий дождливым душком осенней гнильцы. Алкогольное теплокровие Андрея позволяло держаться непринужденно и на плаву во враждебной среде вечернего уличного ажиотажа бойких на язык масс. Белозеров сливался с испачканным небом серо-болотным невнятным взглядом и вдохновенно скручивал опостылевшую мысль в один сплошной поток броуновского движения фонарного света.

Это был его медитативный бег на месте, его шанс посмотреть на себя со стороны, со стороны обезвоженного луча...