Тайна альпинистов

      Не только Сизиф таскался на гору, но ещё бессребреники покоряли макушки земные. Подойдут к подножию и ища нечто давно позабытое, охваченные желанием, начинают её покорять.
     Тут надо напомнить, что слова: «парват» – на одном известном языке – это гора, и имя – Парвати – Матери Мира, имеют своё соответствие и обоснование, изложенное в древних трактатах. Поэтому тяга гор была не просто увлечением странным для увлечённых горами, тот магнетизм подсознательный имеет своё научное обоснование. Это обоснование тоже спрятано в долинах, впадинах и вершинах ещё одной тайны – психологики. Но это отдельная, огромная – как Космос – тема.
     И вот, эти самые бессребреники, по инстинкту подсознательному, что-то искали на вершинах гор, что-то ожидали они от покорения… Со временем это ожидание совсем стало неясным и кроме инстинкта никак себя не проявляло.
     И поэтому, после изрядной профанации мотивации покорения вершин, бессребреников стали называть по-простецки: альпинистами. И они уже не за целью ходили на вершины, а покорением занимались бессмысленным. Не зная цели, покорять можно было сколь угодно долго, и постепенно это становилось жадностью или понтами…  психологической нематериальностью – в награду за бесцельную аскезу (усилия). А позднее, в веках, это ещё и массовой заразой стало – как и всякое заразное заболевание магазинного типа, оно обрело себя «снаряжением», «курсами по подготовке», «необходимыми приготовлениями» и ютуб – как пик понтов,  среди стада горных козлов и стада низинных баранов.
     Надо тут сказать, что в покорении том польза всё же была: не все тела возвращались в низины. Некоторые отчаянные духи, даже сбросив тела вместе с купленным «снаряжением», продолжали в своей невидимости восходить на невидимое продолжение вершин видимых, потому что за физическими высотами спрятана тайна особая, и за сбросом физического тела жизнь психики духа не заканчивается.
     А когда к ногам баранов падали трупы с высот тех горных, то пугались бараны: кто копытом возле виска крутил, кто в онемении – ни бэ, ни мэ произнести не мог, а кто и требовал по инстанциям запретить восхождения горных козлов. Козлы же на баранов смотрели как на тупых совсем и плевали на их трусость с высоты Джомолунгмы.
Но чтобы плюнуть так, они в очередь уже выстраивались, буквально уже забираясь по трупам мёртвых козлов и по головам живых.

     Но счастливчики из козлов сэлфи снимали на вершинах, и в том награду себе находили.
     Боги тоже безучастными не были и, через богиню Смерти, некоторых на тайное продолжение вершины пускали, как уже ранее говорилось. Потому что ещё ранее было сказано, что царство небесное усилием берётся, и те усилия смелых восхищают богов.
Да, всё как-то искажённо было в информационном поле того времени: царство небесное как бы на втором плане было и поэтому цель всё чаще ускользала от неосведомлённых козлов. Медицина богиню Смерти не изучала, а спасала,   за долю малую,  от её Косы. Но если бы белохалатное братство чаще посещало бы психическиздоровую Птицу Психиатрии для бесед недолгих, то после посещения кладбищенских далей, где неизбежно оказывались все вылеченные ими бараны и козлы, относились бы к профилактике болезней более серьёзно, чем относились  к так называемому «лечению».
     Профилактика заболеваний всё же выше по значимости, чем лечение болезней, – это как соотношение высот Джомолунгмы к Марианской впадине по стратегии пользы.
Здесь можно отметить один любопытный феномен в человеческом царстве, ошибочно именуемый продлением жизни; правильнее было бы назвать его увековечиванием формы. Сегодня медицинская наука прикладывает все усилия, чтобы сохранить жизнь в больных и неадекватных формах, которые Природа, если бы её предоставили самой себе, давным-давно бы отбросила. Этим медики заточают жизнь и снова и снова –  в момент освобождения –  загоняют жизненную сущность обратно в оболочку.

     Со временем, обладая большим знанием, истинная медицинская наука станет чисто профилактической.