Спрашивать

Был воскресный вечер. Наступала ночь и мгла проникала в лес, окутывая деревья пеленой. Петр Васильевич шел по сухим хвойным иглам, теребя в руках старый потертый кожаный поводок. Джек - серый пудель в годах - бежал впереди, ныряя по кустам и изредка выбираясь на дорогу подождать хозяина. Петр Васильевич предвкушал домашний отдых перед телевизором, когда собака бросилась ему под ноги. Хозяин тотчас понял, что она напугана.

--В чем дело, Джек?- спросил он любимца и поднял голову.

У обочины...

Вплоть до моей встречи со своим мужем мужчины не оставляли, не обходили

меня своим вниманием. Не скажу, что я была красивая, ну, может быть, симпатичная, и то не всегда, но что-то влекло их и меньше всего по моей воле, причем не поверхностно, ибо со мной никогда не заигрывали, не пытались заласкивать словами или льстить, никогда много не обещали, но говорили конкретно, конкретно поступали, конкретно спрашивали и даже конкретно страдали. Я склонна думать, что более увлекал мой внутренний мир...

Судьба умна. Даже неприятности она уготавливает щадящие и привлекательно и ведет к ним путями замысловатыми, и умудряется как-то наладить, примирить и отдалить, а то и умалить неприятности предшествующие, дабы они не мешались, но способствовали новым, ибо еще не все уроки пройдены, не из всего извлечено и не все утрамбовалось должным образом в багажник, и не все в виду мизерности усвояемости, как, порою, и ума, может быть извлечено с тем, чтобы тотчас пошло на пользу. Потому и тогда ничто не...

МОЯ ЖИЗНЬ. Часть 12. РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ.

Жизнь дома обещала тревожное и очень недолгое затишье. Судьба должна была меня изрядно потрепать, чтобы я согласилась, сочла за радость, почти за спасение поехать с отцом домой. Но я действительно была измотана долгим своим безрадостным кочевьем и желала себе пусть временный, но самый скромный и верный приют телу и душе. Доброжелательность отца была предельной. Так можно было говорить с больным и очень битым человеком. Слава Богу, Бог дал такое, хоть...

Я пристально всматриваюсь в глаза художника. В них мелькает безумный блеск пагубной склонности к одуряющим радостям бутылки. Я смотрю, не отрываясь, и проникаю ещё дальше: меня ужасают открывшиеся бескрайние просторы морального разложения.

Здесь сосредоточено всё: предательства, воровство, обманы. Но что стоит за этим, где истоки? Я смотрю дальше… И в этот момент меня накрывает волна безграничной тоски и скорби. Мне открывается весь ужас мрачного состояния его души. Там вопиёт беспросветное...

Была ночь. Я сидела в комнате и слушала как разговаривают мои родители. Муж и жена. Они смотрели телевизор, ну… или пытались доказать это самим себе.

Скрипнул диван и шаги – уверенные, мужские, хозяйские – зашаркали по полу, прошли по коридору, кухне, вышли на балкон. Я почувствовала запах табака. Папа курит. Он всегда в это время курит… Вот он вернулся в комнату, опять возобновились голоса о том, как провели день, как проводили его всегда: хлопоты по дому, неинтересная работа, газеты...

Раз за разом перечитываю я этот странный свой дневник. События последних полутора лет причудливо переплелись в нём и трудно теперь определить, что было наяву, а что всего лишь ночной кошмар. И чем больше я думаю над, тем, что же важнее, что же оказало на меня большее впечатление, тем сильнее овладевает мною мысль о странном единстве реальных событий и фантазий подсознания. Маленькими кирпичиками каждое событие укладывается в нечто, имеющее уже совершенно иной смысл. В нечто, для чего уже не...

Когда я спрашиваю у заката, хочешь ли Ты Меня видеть, закат отвечает, что для Тебя уже очень много - просто обо Мне мечтать.

Когда я задаю вопрос ветру, нужно ли Тебе моё прикосновение, он говорит, что Тебе больше нравится Меня чувствовать.

Дождь, смывая с моих губ слова "Хочешь ли Ты слышать мой голос?" - возвращается с признанием, что Тебе достаточно просто дышать со Мной одним воздухом.

И, когда Ты спрашиваешь у рассвета: "Почему Она не признается, что любит меня?", рассвет отвечает...

Любовница короля.

Франция.
La maîtresse du roi.
La France.

…У «белых лестниц» мраморной залы остановилась карета.

Обыкновенная, как все кареты черного цвета, запряженная парой вороных коней. Кучер, ссутулившись, обнимал плетку, которой всю долгую дорогу подгонял уставную пару лошадей. Тут же все больше мокнув под проливным дождем, топтался на месте человек в алой форме.

Наконец дверка кареты шумно открылась, и сначала показалось пышная юбка, а потом, нерешительно ступив...

В старом кафе в этот летний вечер было шумно и весело.

Мы отмечали День рождения великой поэтессы, широко известной в очень узких кругах, - как обычно шутит мой муж.

Это так - некоторые сборники стихов он издавал тиражом в 10 экземпляров, и уверял, что они станут такой же редкостью , как полотна знаменитых художников, и мы будем их продавать примерно по такой же цене только истинным знатокам и ценителям.

- Только не говори, что твоя мечта, чтобы они были в каждом доме, это пошло и...