Сил любви

Глаза напряжённо ждали повестки о письме.Он не пишет.Уже который день её электронный ящик пуст.только глупые пустые письма от подруги из Питера.Девушка с силой пнула ногой процессор.он и вовсе решил кажется не писать.Над городом сгущались тучи,словно ехидно показывая,что это безнадёжно.Ветер качал деревья и они говорили «Не жди.перестань.Ну сколько можно себя мучить?Не жди.»Она не могла не ждать.Она любила.Уже давно.И каждый раз,когда наманикюренные пальчики набирали новый электронный текст...

– Мадам, не писайте в левый чулок!
Глаза закрыты, и перед ними плавилась густая красная пелена. Немилосердно пекло явно обезумевшее светило. Оно жгло голые ноги, оно горело в мозгах брызгами кипящей стали, и оно на широте путешествия по Ловозерской тундре просто не имело права так безжалостно припекать! В ушах стоял звон, из-за которого Р.П. не слышал голосов своей легконогой “гвардеи”. Воздух оставался удивительно свежим, и одинокий путник, дремливо отдыхающий в пропитанной пылью траве у...

16

Уходя, Тонька столкнулась в дверях с невысокой дамой. Она была в тяжёлых очках, при высокой под густым лаком причёске и с плоской сумочкой под мышкой. Несмотря на то, что стремительный уход Тоньки мог снести со своего пути кого угодно, новая маленькая гостья дорогу ей не уступила, и той пришлось притормозить.

– Доброе утро!..
Коротышка смотрела дерзко, с вызовом и прямо в лицо. Её и так не маленькие от природы глаза, да ещё увеличенные диоптриями, сейчас были огромны. И в них бушевал...

Природу, которую создал Творец, изменить нельзя, и только Творцу подвластно это действие, но не под силу человеку…

Взял Ксендз нескольких котов, обучил их на официантов и одел в униформу. Организовал застолье, пригласил царя, министров и раби. И снова затеял спор об изменении природы. Раби Ионатан возразил, что только Творец в состоянии изменить природу. Ксендз предложил сначала начать трапезу, а затем продолжить спор. Вошли официанты - коты, переодетые в обслугу, накрыли столы с...

КРУГОМ ОДНИ НЕВЕЗЕНИЯ

― Я был тогда маленьким, — говорил Николай Федорович, как-то решивший рассказать своим сыновьям, Владимиру и Анатолию, о своем детстве. Он рассказывал очень интересно и понятно, мастерски преподнося события так, чтобы парни сделали для себя определенные выводы. Это была, можно сказать, воспитательная беседа. — Я всегда, вернее, почти всегда, делал в детстве ошибки, почти постоянно делал все не так, как полагается. Затем, в чем вы теперь убеждаетесь, я становился лучше...

Муж.
Прочитав мое писание, мой муж высказал такое мнение, что уж очень сладким я его нарисовала. Постараюсь развенчать в данной главе это впечатление, но на объективность в данном вопросе полагаться читателю все же не стоит.

Ведь любящая женщина, по-моему, не может представлять своего любимого без романтической окраски его образа.

Знакомство лучше начать с внешнего образа. Так вот, представьте себе высокого статного человека, с бесконечно добрыми глазами, в которые окунаешься и тонешь...

Разочарование, ухмыляясь, идет позади энтузиазма.

Годы, проведенные на чужбине, можно уподобить ветвям, отсеченным от ствола.

Ничто не напоминает так прошлого, как музыка; она не только напоминает его, но вызывает его, и, подобно теням тех, кто дорог нам, оно появляется, окутанное таинственной и меланхолической дымкой.

Высшие должности походят на крутые скалы: одни только орлы да пресмыкающиеся взбираются на них.

Игроку тяжелее всего перенести не то, что он проиграл, а то, что надо...

И вот.
Обсудив довольно мирно(!) с женой все выше изложенное, мы решили развестись!

Беседа протекала в дружественной, непринужденной обстановке, посуда не билась, попугайчику не отрывали голову… за кухонные ножи никто не хватался...

Она даже проявила инициативу первая, начав прения на эту деликатную тему.

Так уж совпало.
Не знаю, что там думала она, предлагая развестись...

Я же думал, то, что говорил в ответ.
«Так жить нельзя!»

Вы знаете, у нас с ней было все.
Мы не были...

Тряня маленький совсем еще юный домовёнок-хоммерёнок, и жил он в одном очень приличном виртуальном приходе благосуществующем при какой-то провинциальной епархии РПЦ. И было ему там поначалу хорошо и надёжно под крылышком уважаемого и добрейшего из хоммеров Иргудеона. И как жадный до знаний отрок, впитывал в себя Тряня много хорошего и пристойного.

Возможно, то образование, что получал юный хоммер, и нельзя было назвать разносторонним. По сути, он лишь повторял за своим наставником молитвы...

Однажды, разговорившись в летнем кафе, со случайным знакомым под дешевое пиво, я услышал:

…-Знаешь, в одно мгновение вдруг я понял: мне все здесь надоело- все эти предвзятые, основанные только лишь на деньгах отношения, модные, до скукотищи банальные длинноногие девушки, эти шумные улицы с толпами суетливого, вечно спешащего куда-то народа…

-И решил я поехать до осени погостить к своей бабке в деревню развеяться, да и так просто, отдохнуть душей, от всего этого.

Приехал туда. Ну, первый...