Дары, обмен и утешенье
– Ну, что же, верное решение, – произнесла Яуда, когда они остановились перед дверью аудитории, – теперь попробуй восстановить опыт в режиме полемики.
Эмиль первым вошёл, и прозвенел звонок.
– Эффектно, – прокомментировал Филипп, – напоминаю задание: магнитность объективно-субъективных разногласий как фактор межмерностного перехода огнематерии.
Какие откровения нам подарят оппоненты на сей раз? Надеюсь, вы не всё своё красноречие истратили в тет-а-тетном поединке? Угораздило же в паре работать.
Эмиль не особо разглядел аудиторию, всё расплывалось, и он был рад этому, потому что на этот раз уже помнил, что должен вынести что-то важное в родное пространство прежде, чем сознание чётко в нём зафиксируется.
– Дары бы рады, но не мы планировали всё-таки, другие ставили задачи – начала Порция, обратив внимание на открытый рот Эмиля, запнулась. Ей вдруг представилась картинка с другим раскладом.
«Да рыбы рады, но немы. Планировали всё-таки другие…», – прошептала Игра.
– Устойчивость при ходьбе состоит из множества потерь равновесия. Цивилизационное развитие – это бегство от дикости, которая преследует человечество буквально по пятам. Малейшая задержка и даже не в скорости, а в ускорении, и дикость прорастает в материю, разрушая её, смеясь над устоями и провозглашая: «Цивилизация исчерпала свои возможности». В чём субъективность этого процесса? – Эмиль хитро посмотрел на Порцию.
Ожидание подвоха сильно мешало ей сосредоточиться, тем более что из лаборатории они на этот раз шли разными путями. И её спутники снова переживали, явится ли Эмиль на диспут, выберется ли из тех пут, в которые добровольно себя отдал. Зато его спутница явно не из тех, кто переживает. Яуда… рыба. Может, правда, она как-то связана с созвездием Рыбы? Тогда понятно, почему рыбы рады.
Подождав немного, Эмиль продолжил:
– Присутствия – удивительная штука, не правда ли? Иногда можно присутствовать, отсутствуя, а иногда – отсутствовать, присутствуя.
Тут Порция словно очнулась и произнесла цитату из учебника:
– Оригинальное качество цивилизации обусловлено оригинальным свойством каждого из структурообразующих элементов и их неповторимым единством.
При дроблении элементов мы непременно выйдем на их единичное, стало быть, и субъективное начало.
– Но чем дальше мы уходим в интеграцию, тем расплывчатее и неопределённее любые частные акценты и критерии, – дожимал Эмиль.
– Да, но именно с кризиса идентичности начинается кризис цивилизации. Отрыв восприятия от самовосприятия… – Порция, кажется, уже не смогла отследить, в чью пользу был данный довод и замолчала.
– Это же и есть рост, и нормально, когда материя за ней, за этой самоидентификацией не поспевает, – это ведёт к неизбежным поискам новой материальности.
– С дарами ладно, оба не подарки, а как с обменом? Тоже заведёте нас в тупик? – вмешался в разговор Филипп, очевидно сознавая тупик развития в данном направлении.
– А вот обмен, горизонтально – процесс освоенный: меняйся – не хочу. Сложней даётся вертикаль – здесь с двух сторон: туманность и вуаль, – произнёс из аудитории Натан.
«Кажется, этот парень лучше всех умеет сбивать накал», – подумал Эмиль. Он сейчас был совершенно безоружен, поскольку потерял яркую нить иного. А реальное в его сознании было пока бесцветным. Сейчас его можно было брать голыми руками. Но, похоже, оппонент был не в лучшем состоянии.
«Почему я должна с ним спорить, – думала Порция, – интереснее было бы расспросить его о голографических опытах».
Молчание затянулось.
– Да, скорее сознание материализуется, чем эта сонная материя проявит зачатки осознания, – прокомментировал Филипп. – Помощь зала маловероятна, звонок другу бессмыслен: все здесь. Кто в состоянии проявить сознательность на уровне антропа как субъекта или объекта? Напоминаю, речь идёт о зачёте. Небольшое шевеление, которое я улавливаю своими ушами, указывает на то, что в аудитории присутствуют живые существа, – безуспешно пытался шутить Филипп.
– Наверно, затронут больной вопрос, – решил пофилософствовать, наконец, Алим, – и дело даже не в этом единичном зачёте, а в том, который ожидает каждого по итогам учёбы настоящей. И тут в самую пору найти хоть какое-то утешение.
Вот, например, наличие «свободы воли». Не лишены пока, раз нет по этому поводу особых распоряжений. Или «всё во всём». Тоже радует: значит, и другому присуще то, что тебя гложет, только не признаётся он в этом или ещё не понимает. И то, и другое радует.
А вот: стоит перед нами человек, который побывал в таких далях, что другим и не снилось, – Алим улыбнулся, – а окунули его в реальность, и придавила она его своею плотью.
«За что!» – взмолился он.
«За то, что изменял мне», – прошептала она. И понял он, что «как наверху, так и внизу».
Аудитория повеселела. Все знали, что именно у Алима научился Эмиль многому. А в скольжении во времени ему вообще равных нет. Неужели он решился-таки прийти на выручку другу?
– И вот, затронули вопрос магнитности, ещё и разногласий, ещё и мерностных, любого тут придавит, – продолжал Алим. – А ты спроси проще: что нравится тебе, к чему душа стремится, и разум твой в чём подтвержденья ищет? Не в том ли, что так свойственно ему? Без близости ему ужасно одиноко. И обменяться не с кем: глазу – взглядом, руке – пожатием и словом – языку.
А если что неведомо – как быть иному: да вспомнить "всё во всём", но только где оно? Всё дело в том лишь, что "всего" так много и мало так осознанного "всём".
И вот вам в сём вселенском гражданине, – Алим театральным жестом указал на Эмиля, – магнитность есть неведомая та, которая песчинку задевает... и звёзд скопление...
На смене манвантар его работа состоит в обмене... времён, материи, сознаний и пространств.
– Браво, браво посланникам миров, – тоже театрально прошумел Натан, – а нам что делать, смертным?
– Пора тобой заняться, – полушутя пригрозил Алим, – уж больно ты вредоносный, и технологии твои, наверно, будут такими же.
Эмиль вышел из неопределённости и уже был готов вступить в полемику, но Филип его опередил.
– Ладно, хватит паясничать, дорабатывать опять будете дома, тем более что подумать есть над чем. А на спаде работать – не пристало восходящим. Всё, вопрос закрыт.
Он поднялся и вышел из аудитории.
Эмиль, наконец, осмотрелся: все путешественники были в сборе. Он подошёл к Яне. С какой-то виноватостью спросил:
– Как добрались?
– Правду Алим сказал, что эта Яуда тобой крутит, как хочет. И главное, где она?
– Странно, довела меня до двери, а сама не зашла, – согласился Эмиль, – будто вызов всем бросила: попробуйте, достаньте.
Постепенно все разошлись, остались только свои.
– Как думаешь, Эмиль, кто курирует её работу? – поинтересовался Алим.
– Не успел выяснить, но масштаб впечатляет, – признался Эмиль, – я бы взял её в нашу команду.
– А мне кажется, что она нарисовалась на горизонте тогда же, когда и Филипп, – заметила Алина, – в начале этого семестра.
– И почему-то сразу же взялась за Эмиля, – добавила Яна к её наблюдениям свои. – Так или иначе, но мой опыт подсказывает, что готовят для нас новое задание. Не знаю только, кого теперь выберут пробником. Алима проверяли, Эмиля – тоже…
– Пора, пора уже и вам на выпускной бал, – улыбнулся Эмиль, – а то всё за нашими спинами…
Продолжение в книге 8 «Спин связующий»
– Ну, что же, верное решение, – произнесла Яуда, когда они остановились перед дверью аудитории, – теперь попробуй восстановить опыт в режиме полемики.
Эмиль первым вошёл, и прозвенел звонок.
– Эффектно, – прокомментировал Филипп, – напоминаю задание: магнитность объективно-субъективных разногласий как фактор межмерностного перехода огнематерии.
Какие откровения нам подарят оппоненты на сей раз? Надеюсь, вы не всё своё красноречие истратили в тет-а-тетном поединке? Угораздило же в паре работать.
Эмиль не особо разглядел аудиторию, всё расплывалось, и он был рад этому, потому что на этот раз уже помнил, что должен вынести что-то важное в родное пространство прежде, чем сознание чётко в нём зафиксируется.
– Дары бы рады, но не мы планировали всё-таки, другие ставили задачи – начала Порция, обратив внимание на открытый рот Эмиля, запнулась. Ей вдруг представилась картинка с другим раскладом.
«Да рыбы рады, но немы. Планировали всё-таки другие…», – прошептала Игра.
– Устойчивость при ходьбе состоит из множества потерь равновесия. Цивилизационное развитие – это бегство от дикости, которая преследует человечество буквально по пятам. Малейшая задержка и даже не в скорости, а в ускорении, и дикость прорастает в материю, разрушая её, смеясь над устоями и провозглашая: «Цивилизация исчерпала свои возможности». В чём субъективность этого процесса? – Эмиль хитро посмотрел на Порцию.
Ожидание подвоха сильно мешало ей сосредоточиться, тем более что из лаборатории они на этот раз шли разными путями. И её спутники снова переживали, явится ли Эмиль на диспут, выберется ли из тех пут, в которые добровольно себя отдал. Зато его спутница явно не из тех, кто переживает. Яуда… рыба. Может, правда, она как-то связана с созвездием Рыбы? Тогда понятно, почему рыбы рады.
Подождав немного, Эмиль продолжил:
– Присутствия – удивительная штука, не правда ли? Иногда можно присутствовать, отсутствуя, а иногда – отсутствовать, присутствуя.
Тут Порция словно очнулась и произнесла цитату из учебника:
– Оригинальное качество цивилизации обусловлено оригинальным свойством каждого из структурообразующих элементов и их неповторимым единством.
При дроблении элементов мы непременно выйдем на их единичное, стало быть, и субъективное начало.
– Но чем дальше мы уходим в интеграцию, тем расплывчатее и неопределённее любые частные акценты и критерии, – дожимал Эмиль.
– Да, но именно с кризиса идентичности начинается кризис цивилизации. Отрыв восприятия от самовосприятия… – Порция, кажется, уже не смогла отследить, в чью пользу был данный довод и замолчала.
– Это же и есть рост, и нормально, когда материя за ней, за этой самоидентификацией не поспевает, – это ведёт к неизбежным поискам новой материальности.
– С дарами ладно, оба не подарки, а как с обменом? Тоже заведёте нас в тупик? – вмешался в разговор Филипп, очевидно сознавая тупик развития в данном направлении.
– А вот обмен, горизонтально – процесс освоенный: меняйся – не хочу. Сложней даётся вертикаль – здесь с двух сторон: туманность и вуаль, – произнёс из аудитории Натан.
«Кажется, этот парень лучше всех умеет сбивать накал», – подумал Эмиль. Он сейчас был совершенно безоружен, поскольку потерял яркую нить иного. А реальное в его сознании было пока бесцветным. Сейчас его можно было брать голыми руками. Но, похоже, оппонент был не в лучшем состоянии.
«Почему я должна с ним спорить, – думала Порция, – интереснее было бы расспросить его о голографических опытах».
Молчание затянулось.
– Да, скорее сознание материализуется, чем эта сонная материя проявит зачатки осознания, – прокомментировал Филипп. – Помощь зала маловероятна, звонок другу бессмыслен: все здесь. Кто в состоянии проявить сознательность на уровне антропа как субъекта или объекта? Напоминаю, речь идёт о зачёте. Небольшое шевеление, которое я улавливаю своими ушами, указывает на то, что в аудитории присутствуют живые существа, – безуспешно пытался шутить Филипп.
– Наверно, затронут больной вопрос, – решил пофилософствовать, наконец, Алим, – и дело даже не в этом единичном зачёте, а в том, который ожидает каждого по итогам учёбы настоящей. И тут в самую пору найти хоть какое-то утешение.
Вот, например, наличие «свободы воли». Не лишены пока, раз нет по этому поводу особых распоряжений. Или «всё во всём». Тоже радует: значит, и другому присуще то, что тебя гложет, только не признаётся он в этом или ещё не понимает. И то, и другое радует.
А вот: стоит перед нами человек, который побывал в таких далях, что другим и не снилось, – Алим улыбнулся, – а окунули его в реальность, и придавила она его своею плотью.
«За что!» – взмолился он.
«За то, что изменял мне», – прошептала она. И понял он, что «как наверху, так и внизу».
Аудитория повеселела. Все знали, что именно у Алима научился Эмиль многому. А в скольжении во времени ему вообще равных нет. Неужели он решился-таки прийти на выручку другу?
– И вот, затронули вопрос магнитности, ещё и разногласий, ещё и мерностных, любого тут придавит, – продолжал Алим. – А ты спроси проще: что нравится тебе, к чему душа стремится, и разум твой в чём подтвержденья ищет? Не в том ли, что так свойственно ему? Без близости ему ужасно одиноко. И обменяться не с кем: глазу – взглядом, руке – пожатием и словом – языку.
А если что неведомо – как быть иному: да вспомнить "всё во всём", но только где оно? Всё дело в том лишь, что "всего" так много и мало так осознанного "всём".
И вот вам в сём вселенском гражданине, – Алим театральным жестом указал на Эмиля, – магнитность есть неведомая та, которая песчинку задевает... и звёзд скопление...
На смене манвантар его работа состоит в обмене... времён, материи, сознаний и пространств.
– Браво, браво посланникам миров, – тоже театрально прошумел Натан, – а нам что делать, смертным?
– Пора тобой заняться, – полушутя пригрозил Алим, – уж больно ты вредоносный, и технологии твои, наверно, будут такими же.
Эмиль вышел из неопределённости и уже был готов вступить в полемику, но Филип его опередил.
– Ладно, хватит паясничать, дорабатывать опять будете дома, тем более что подумать есть над чем. А на спаде работать – не пристало восходящим. Всё, вопрос закрыт.
Он поднялся и вышел из аудитории.
Эмиль, наконец, осмотрелся: все путешественники были в сборе. Он подошёл к Яне. С какой-то виноватостью спросил:
– Как добрались?
– Правду Алим сказал, что эта Яуда тобой крутит, как хочет. И главное, где она?
– Странно, довела меня до двери, а сама не зашла, – согласился Эмиль, – будто вызов всем бросила: попробуйте, достаньте.
Постепенно все разошлись, остались только свои.
– Как думаешь, Эмиль, кто курирует её работу? – поинтересовался Алим.
– Не успел выяснить, но масштаб впечатляет, – признался Эмиль, – я бы взял её в нашу команду.
– А мне кажется, что она нарисовалась на горизонте тогда же, когда и Филипп, – заметила Алина, – в начале этого семестра.
– И почему-то сразу же взялась за Эмиля, – добавила Яна к её наблюдениям свои. – Так или иначе, но мой опыт подсказывает, что готовят для нас новое задание. Не знаю только, кого теперь выберут пробником. Алима проверяли, Эмиля – тоже…
– Пора, пора уже и вам на выпускной бал, – улыбнулся Эмиль, – а то всё за нашими спинами…
Продолжение в книге 8 «Спин связующий»
Обсуждения Пространство Экосферы