Понять человека

Глава 6
о том, как полезно научиться видеть мир таким, какой он сесть на самом деле

Винни Пух был очень веселым и жизнерадостным медвежонком. В его жизни почти не было происшествий, о которых бы он вспоминал с сожалением.

Почему почти? Потому что одно такое происшествие все же было. Когда-то он попытался утащить мед у пчел из дупла, но, как вы помните, из этой затеи ничего не вышло.

Пчелы давным-давно забыли об этом, но Пух - нет. Он почему-то всегда был уверен, что настанет день...

Это случилось в один из тех периодов моей жизни, когда казалось, весь мир вокруг рушится, наступает отчаяние, ощущение полной безысходности. Очередной бизнес накрылся - ситуация знакомая довольно многим, решившем начать свой собственный путь сквозь тернии и перипетии социального мира.

ОН просто появился. Появился в тот самый момент, когда я, естественно, этого не ждал. Как ни странно...

В то время я увлекался философией, религией, различными «альтернативными» путями, «новыми образами...

Ана была двенадцатилетним ребенком. Она столкнулась с большими неприятностями в своей жизни. У нее было мало друзей, и она испытывала трудности в обшении с одноклассниками. Ее учителя относились к ней как к трудному ребенку.

Она чувствовала себя посторонним человеком, смотрящим на мир со стороны. Особые трудности Ана испытывала в отношениях с матерью, и они часто ссорились. Даже несмотря на то, что Ана обладала внутренним чувством знания, она отчаялась и практически оставила всякую надежду...

У меня же периодически возникали вопросы о младшей из сестер. Я о ней и знала только, что она мне приходится крестной матерью, да что не ездит к бабушке потому, что ей запрещает ее муж. Мне все это казалось ужасной несправедливостью. Я всегда считала, что семья в жизни, прежде всего, и что быть врозь – ужасно неправильно. Если б я тогда понимала разницу в семьях. При всей неправильности той, в которой я росла, я стремилась воссоединить теток, их детей, внести хоть что-то общее во всю эту...

В результате наших страданий – мы наконец-то переехали в нашу новую квартиру. Это был предел мечтаний – только наша, где все можно обустраивать как душе угодно, зная, что никто не вломится и не сломает. Тогда я сама себе пообещала, что в этом доме не будет неприятных мне людей.

И хотя я из вежливости в начале приглашала и маму, и папу, и других родственников, в конце концов, такая необходимость исчезла сама собой. Они, конечно, приезжали, разглядывали все и удивлялись, как это я так смогла и...

Муж.
Прочитав мое писание, мой муж высказал такое мнение, что уж очень сладким я его нарисовала. Постараюсь развенчать в данной главе это впечатление, но на объективность в данном вопросе полагаться читателю все же не стоит.

Ведь любящая женщина, по-моему, не может представлять своего любимого без романтической окраски его образа.

Знакомство лучше начать с внешнего образа. Так вот, представьте себе высокого статного человека, с бесконечно добрыми глазами, в которые окунаешься и тонешь...

Гала
Я, наверное, не имею права высказывать свои мысли о ней. Прекрасно понимая и ценя все, что она для меня сделала, понимая ее важность в моей жизни. Понимая, что без нее ничего бы и не было. В трудные для меня минуты, когда я делала одну ошибку за другой, она отстаивала мое право быть рядом.

Она тогда сделала для меня очень многое. И за все это я благодарна ей.

Но что же происходит сейчас с ней понять сложно, причем не только мне. Понимаю, что сейчас осуждать или критиковать ее не...

«Что же мне, убить тебя? Скажи, не мучай…»
Не получив ответа на свой вопрос, Людмила Борисовна проснулась. Потом лежала, не открывая глаз и не желая точно убедиться, одна ли она в постели, или же Виктор Сергеевич, ее муж, лежит рядом на своей половине. Он снился ей: виновато уверял, что будет разрабатывать руку, которая повисла после инсульта. Но в другой половине сна оставался лежачим в коме перед операцией - и всю эту половину, до самого пробуждения, Людмила Борисовна маялась, не зная...

Давным-давно где-то в просторах южного океана был остров. Площадь острова была невелика, и чтобы обойти его по берегу, понадобилось бы всего три-четыре дня. Жаркое южное солнце висело над островом круглый год, лишь изредка укрываясь свинцовыми тучами.

Тогда шёл ливень, но никогда дожди не длились больше трёх дней.

На том острове жило маленькое племя. Собственно, к тому времени, о котором идёт речь, островитян трудно было назвать даже племенем, ибо осталось их ровно двадцать человек...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...