Небольшой старенький поезд, который предназначался для перевозки рабочих и студентов от близлежащих станций к городу, был скорее похож на электричку. Разве что скоростью передвижения отличался. Вагонов имел всего четыре, внутри у них были жесткие деревянные сидения, изрядно потертые и исписанные многочисленными средне образованными пассажирами. Сквозь грязные стекла мелькали пожелтевшие унылые поля. Медленнее, медленнее. Поезд остановился на станции Калиновка, подбирая первых ранних пассажиров.
Баба Маша, местная жительница Калиновки, в очередной раз, везла в город свежие яйца и несколько разделанных кур. Такой бизнес был неплохой добавкой к пенсии. После удачной поездки она привозила из города всякие вкусности, которые в селе не всегда можно купить.
Подхватив корзину с яйцами и взвалив на спину сумку, она направилась к остановившемуся поезду. На станции было еще несколько человек, но они поспешили в первый вагон. Всем давно было известно, что там теплее всего. А с большим грузом особо не побегаешь, поэтому баба Маша поднялась туда, где было ближе.
Вагон был последним. На улице светало, но свет в тамбуре еще горел. Она отдышалась, и легонько отворила дверь внутрь вагона. В нем не было ни души.
- Вот и хорошо! – думала она. - Можно выбрать место поудобнее, потом будет легче выходить.
Она подняла корзину и, едва переступив порог, остановилась. Свет в вагоне замигал. Вдруг что-то мелькнуло на полу, в нескольких метрах от нее. Она замерла и присмотрелась. По коже пробежал мороз, а сердце екнуло так, что баба Маша невольно прижала корзину, которая тихонько заскрипела. На полу, из-за перегородки между сидениями, выглядывала нога. Недалеко были разбросаны женские туфли на каблуке.
Поезд тронулся, и нога качнулась ему в такт.
- Убили! – прогремело в голове бабы Маши. Она стояла неподвижно, прикрыв рукой рот и прижав к себе корзину. Озябшие руки в один момент согрелись, а на лбу выступил пот. Хотела было сделать шаг, чтобы заглянуть за деревянные сидения, но ноги не двигались.
- А ведь молодая, наверное, ножка небольшая совсем, - рассуждала она, так и продолжая стоять. - Что же делать? В милицию звонить неоткуда, нужно проводницу искать! – перебивали мысли друг дружку. И вдруг она подумала о том, что убийца может быть где-то совсем рядом. От этой мысли стало совсем плохо. Медленно нащупав в кармане валидол, она одной рукой извлекла таблетку из упаковки и положила под язык. Едва дыша, сделала шаг назад.
Неожиданно дверь в тамбуре качнулась, и с грохотом ударилась о металлическую перегородку. От этого резкого звука баба Маша вскрикнула, и выпустила корзину из рук. Корзина хрустнула, и вывалившиеся яйца сделали на полу вагона безобразный омлет. Вскоре стало понятно, что сзади никого нет, а разбитые яйца немного привели в чувства. Уже собираясь бежать за помощью, она заметила, что нога исчезла.
- Может, показалось, старой дуре? – пробежала злая мысль в окоченевших мозгах. – А туфли, туфли ведь лежат!
Из-за скамьи медленно показалась взъерошенная мужская голова, а снизу тоненькая ручка подтянула разбросанную обувь. На скамье спиной к бабе Маше, оказались, как ни в чем не бывало, парень и девушка. Они хихикали и перешептывались, не обращая на нее внимания.
- Ах вы, черти! Пфу! – со злостью выплюнув валидол, баба Маша вытерла лицо краем кофты. – Места вам, что ли больше нет? Нашли где полежанки устраивать!
Она громко выдохнула, и встала на колени, собирая уцелевшие яйца. На улице уже совсем рассвело. Поезд тихонько стучал, за окном мелькали грязно-серые поля. Вздохнув сердито, баба Маша затащила свою поклажу и плюхнулась на скамью, спиной к попутчикам. Украдкой улыбнулась.
- Дед мой, царствие ему небесное, в молодости таким же неспокойным был, - подумала про себя, и повернулась к окну.
Баба Маша, местная жительница Калиновки, в очередной раз, везла в город свежие яйца и несколько разделанных кур. Такой бизнес был неплохой добавкой к пенсии. После удачной поездки она привозила из города всякие вкусности, которые в селе не всегда можно купить.
Подхватив корзину с яйцами и взвалив на спину сумку, она направилась к остановившемуся поезду. На станции было еще несколько человек, но они поспешили в первый вагон. Всем давно было известно, что там теплее всего. А с большим грузом особо не побегаешь, поэтому баба Маша поднялась туда, где было ближе.
Вагон был последним. На улице светало, но свет в тамбуре еще горел. Она отдышалась, и легонько отворила дверь внутрь вагона. В нем не было ни души.
- Вот и хорошо! – думала она. - Можно выбрать место поудобнее, потом будет легче выходить.
Она подняла корзину и, едва переступив порог, остановилась. Свет в вагоне замигал. Вдруг что-то мелькнуло на полу, в нескольких метрах от нее. Она замерла и присмотрелась. По коже пробежал мороз, а сердце екнуло так, что баба Маша невольно прижала корзину, которая тихонько заскрипела. На полу, из-за перегородки между сидениями, выглядывала нога. Недалеко были разбросаны женские туфли на каблуке.
Поезд тронулся, и нога качнулась ему в такт.
- Убили! – прогремело в голове бабы Маши. Она стояла неподвижно, прикрыв рукой рот и прижав к себе корзину. Озябшие руки в один момент согрелись, а на лбу выступил пот. Хотела было сделать шаг, чтобы заглянуть за деревянные сидения, но ноги не двигались.
- А ведь молодая, наверное, ножка небольшая совсем, - рассуждала она, так и продолжая стоять. - Что же делать? В милицию звонить неоткуда, нужно проводницу искать! – перебивали мысли друг дружку. И вдруг она подумала о том, что убийца может быть где-то совсем рядом. От этой мысли стало совсем плохо. Медленно нащупав в кармане валидол, она одной рукой извлекла таблетку из упаковки и положила под язык. Едва дыша, сделала шаг назад.
Неожиданно дверь в тамбуре качнулась, и с грохотом ударилась о металлическую перегородку. От этого резкого звука баба Маша вскрикнула, и выпустила корзину из рук. Корзина хрустнула, и вывалившиеся яйца сделали на полу вагона безобразный омлет. Вскоре стало понятно, что сзади никого нет, а разбитые яйца немного привели в чувства. Уже собираясь бежать за помощью, она заметила, что нога исчезла.
- Может, показалось, старой дуре? – пробежала злая мысль в окоченевших мозгах. – А туфли, туфли ведь лежат!
Из-за скамьи медленно показалась взъерошенная мужская голова, а снизу тоненькая ручка подтянула разбросанную обувь. На скамье спиной к бабе Маше, оказались, как ни в чем не бывало, парень и девушка. Они хихикали и перешептывались, не обращая на нее внимания.
- Ах вы, черти! Пфу! – со злостью выплюнув валидол, баба Маша вытерла лицо краем кофты. – Места вам, что ли больше нет? Нашли где полежанки устраивать!
Она громко выдохнула, и встала на колени, собирая уцелевшие яйца. На улице уже совсем рассвело. Поезд тихонько стучал, за окном мелькали грязно-серые поля. Вздохнув сердито, баба Маша затащила свою поклажу и плюхнулась на скамью, спиной к попутчикам. Украдкой улыбнулась.
- Дед мой, царствие ему небесное, в молодости таким же неспокойным был, - подумала про себя, и повернулась к окну.
Обсуждения Поезд