Тебя рядом нет, но я ощущаю твоё присутствие. Мне кажется, что вот ты рядом, касаешься моего плеча и говоришь: «всё хорошо». Когда тебе было очень плохо, очень больно и очень страшно, ты всё равно шептала мне «всё хорошо».
Знаешь, мама, как-то давным давно, я уже и не помню того дня и как именно ко мне пришло это осознание, но я поняла, что если тебя вдруг не станет, я буду испытывать всю свою оставшуюся жизнь чувство вины. За что? За то, что я мало уделяла тебе внимания, за то что я не давала тебя всю ту любовь, которую могла дать, что я часто даже не пыталась тебя понимать. И мне стало страшно, страшно от того, что это могло произойти. И в тоже время было облегчение, от того, что это не произошло и у меня есть время.
Наши отношения изменились, мы стали с тобой ближе. Я не знаю, что чувствовала ты, замечала ли ты что-то. А я временами испытывала чувство, духовного родства, и иногда меня заполняло ощущение, что я намного-намного старше тебя.
Мы с тобой созванивались по 5-6 раз на день, иногда если не было причины позвонить кто-то из нас звонил и говорил: «проверка связи :)».
Как-то я попыталась в шутку выяснить почему, когда я с тобой разговариваю по телефону и вдруг звонит сестра, ты всегда отключалась, говоря: «перезвоню позже». Я в шутку обижалась и возражала: «но я ведь позвонила раньше :)» А ты мне отвечала: «мы сколько раз на день с тобой разговариваем? А с ней мы общаемся раз в день...»
Помнишь, мы встречались с тобой каждое утро перед работой и я провожала тебя на остановку, садила на троллейбус или маршрутку, а через 20 минут могла позвонить и начать рассказывать то, о чём забыла рассказать с утра.
Я заходила при каждой возможности к тебе в гости на работу не потому, что это была обязанность дочери перед мамой, а потому что мне хотелось тебя увидеть.
Мне было приятно, когда ты звонила спросить слово из своего неразгаданного ещё кроссворда.
Я могла утром позвонить тебе и предупредить, что бы ты не брала с собой на работу завтрак, потому что я готовила, что-то вкусненькое и несла тебе. А ты тоже баловала меня завтраками :) Ты любила готовить, ты постоянно покупала журналы с рецептами и экспериментировала.
У нас с тобой была коронная фраза «ты, хозяйка со стажем (или там садовод-любитель)...» а потом следовал вопрос. Вопросов было много...
Я приносила тебе фотографии цветов, которые цвели у меня, потому что ты очень любила цветы и ты столько мне понадаривала их, что практически все мои цветники это твой один большой подарок.
Не было фотографий, я просто брала телефон, набирала твой номер и рассказывала со всеми подробностями что, где и как цветёт.
Когда тебе стало хуже, мы также встречались каждое утро, но я провожала тебя в больницу... Мы также разговаривали несчетное количество раз на день...
Когда тебе стало хуже, когда тебя выписали из больницы и по секрету врач нам сказала «готовьтесь, ей жить осталось пару дней...» Мы тебе ничего не сказали, не знаю, может ты догадывалась сама, не знаю. Но никто из нас, ни ты, ни мы не показывали вида, что кто-то что-то знает или догадывается.
Я не верила этим словам, я плакала и думала: «кто такая эта врач, что она взяла на себя обязанность такое говорить, такое предполагать, судить о том, сколько кому осталось ещё жить». Мне было больно, что если вдруг это произойдёт, вдруг эта врач окажется права, ты так и не увидишь наш новый дом.
Время шло, ты была рядом и даже летом выезжала на дачу. Ты увидела наш дом, ты подержала в руках мою изданную книгу.
Мы также часто общались, я при каждой возможности заходила к тебе в гости, если нужна была тебе помощь или посидеть с тобой, я без колебаний предлагала свою.
А ты даже пару раз говорила: «я даже не представляю, что было бы если бы тебя не было рядом». (Это касалось того, что я работала рядом с квартирой родителей, и при любом звонке и просьбе о помощи, я бежала к маме). А я тебе отвечала: «зачем думать об этом, я же рядом, зачем думать о том, чего нет»
Когда ты уже не могла звонить я просто забегала к тебе, утром вечером, в течении дня. Мне не нужно было повода — просто так...
Тебе становилось хуже, тебя выматывали приступы, ты устала от боли, ты так боялась наступления ночи, потому что тебе становилось ночами хуже... И ты сказала мне «Наверно я буду сдаваться, я не могу это терпеть...»
И тебе становилось всё хуже, мы мысленно были готовы к твоему уходу и каждый звонок папы, в неурочное время сразу выбивал почву из-под ног, я со страхом подымала трубку и потом с облегчением понимала, что это не то, о чём я подумала...
Мамуля, тебе даже трудно было говорить, ты пыталась что-то сказать, объяснить нам, но после бесплодных попыток ты закрывала глаза. Ты напоминала мне ракушку, захлопнувшую свои створки и отгородившуюся от остальных.
Ты стала часто говорить: «мне ничего не нужно...» Ты просто лежала и думала, я не знаю о чём...
Мы не могли тебе ничем помочь, я какой-то частью осознавала, что только ты можешь всё изменить, если захочешь, второй частью понимала, что ты устала, ты не хочешь ничего менять. И с каждым днем, сил на изменения нужно было бы больше, а у тебя сил становилось всё меньше и меньше...
Когда ты не могла уже говорить, ничего не ела и даже не просила тебя перевернуть на другой бок, тогда я приходила к тебе, садилась рядом и просто смотрела на тебя. Я хотела запомнить тебя, я просто смотрела и гладила тебя по руке.
А в какой-то миг меня пронзила мысль, что за всю свою жизнь я ведь тебе ни разу вслух осознанно не сказала о своей любви. Я это подразумевала, я об этом думала, я это проявляла, но ни разу не сказала тебе вслух.
Я пришла к тебе утром и сказала: «Мамуля, я тебя очень люблю». Я сделала это, то, что я чувствовала, что должна была сделать и если бы я упустила этот момент, я бы жалела о не сделанном. Я сказала тебе это, не знаю поняла ты или нет, ты была почти без сознания, но я почувствовала умиротворение от того, что успела тебе сказать.
В этот день ты ушла...
У меня нет сожалений о том, что я что-то не успела сделать для тебя. Всё что было в моих силах я сделала. Я окутывала тебя любовью, как умела, я старалась тебя поддерживать, я принимала твою любовь и меня не покидало чувство, что мы как-то связаны с тобой на Высшем уровне.
Предстояли похороны... Я должна проводить тебя до конца — эта мысль не давала мне покоя. И так получилось, что на твоих похоронах все такие мелкие обязанности, как перевязать венки, развязать руки и ноги, положить тебе твою расческу с платочком... и многое другое легло на мои плечи. Я должна была это сделать — я сделала.
Я ощущаю твоё присутствие, мне кажется что ты рядом. Я это писала в начале, я это пишу в конце... Мне не хватает тебя, не хватает того общения, твоего физического присутствия рядом. Но я разговариваю с тобой мысленно, я ощущаю твою любовь. Я знаю, что ты рядом...
Но осталось ещё одно, что я должна сделать...
Сегодня девять дней, как тебя нет со мной... и мысль, пронзившая меня после твоих похорон не даёт мне покоя. Я пишу это письмо, для тебя... для других, кто прочитает и возможно подарит больше любви, чуть больше внимания своим близким, которые пока рядом. Чтобы потом не было сожалений, что мог, но не успел...
Я все девять дней откладывала, и сегодня, понимая, что сегодня я обязательно должна это сделать, я пол дня сидела и как только открывала ноутбук, сразу же начинала плакать. Я держалась все эти дни, я была относительно спокойна, но предстоящее письмо всё во мне переворачивало. Трудно и больно было начать. Вот пишу, вытираю слезы, делаю перерывы, но пишу.
Это мой прощальный Дар тебе, моя любимая мама...
Знаешь, мама, как-то давным давно, я уже и не помню того дня и как именно ко мне пришло это осознание, но я поняла, что если тебя вдруг не станет, я буду испытывать всю свою оставшуюся жизнь чувство вины. За что? За то, что я мало уделяла тебе внимания, за то что я не давала тебя всю ту любовь, которую могла дать, что я часто даже не пыталась тебя понимать. И мне стало страшно, страшно от того, что это могло произойти. И в тоже время было облегчение, от того, что это не произошло и у меня есть время.
Наши отношения изменились, мы стали с тобой ближе. Я не знаю, что чувствовала ты, замечала ли ты что-то. А я временами испытывала чувство, духовного родства, и иногда меня заполняло ощущение, что я намного-намного старше тебя.
Мы с тобой созванивались по 5-6 раз на день, иногда если не было причины позвонить кто-то из нас звонил и говорил: «проверка связи :)».
Как-то я попыталась в шутку выяснить почему, когда я с тобой разговариваю по телефону и вдруг звонит сестра, ты всегда отключалась, говоря: «перезвоню позже». Я в шутку обижалась и возражала: «но я ведь позвонила раньше :)» А ты мне отвечала: «мы сколько раз на день с тобой разговариваем? А с ней мы общаемся раз в день...»
Помнишь, мы встречались с тобой каждое утро перед работой и я провожала тебя на остановку, садила на троллейбус или маршрутку, а через 20 минут могла позвонить и начать рассказывать то, о чём забыла рассказать с утра.
Я заходила при каждой возможности к тебе в гости на работу не потому, что это была обязанность дочери перед мамой, а потому что мне хотелось тебя увидеть.
Мне было приятно, когда ты звонила спросить слово из своего неразгаданного ещё кроссворда.
Я могла утром позвонить тебе и предупредить, что бы ты не брала с собой на работу завтрак, потому что я готовила, что-то вкусненькое и несла тебе. А ты тоже баловала меня завтраками :) Ты любила готовить, ты постоянно покупала журналы с рецептами и экспериментировала.
У нас с тобой была коронная фраза «ты, хозяйка со стажем (или там садовод-любитель)...» а потом следовал вопрос. Вопросов было много...
Я приносила тебе фотографии цветов, которые цвели у меня, потому что ты очень любила цветы и ты столько мне понадаривала их, что практически все мои цветники это твой один большой подарок.
Не было фотографий, я просто брала телефон, набирала твой номер и рассказывала со всеми подробностями что, где и как цветёт.
Когда тебе стало хуже, мы также встречались каждое утро, но я провожала тебя в больницу... Мы также разговаривали несчетное количество раз на день...
Когда тебе стало хуже, когда тебя выписали из больницы и по секрету врач нам сказала «готовьтесь, ей жить осталось пару дней...» Мы тебе ничего не сказали, не знаю, может ты догадывалась сама, не знаю. Но никто из нас, ни ты, ни мы не показывали вида, что кто-то что-то знает или догадывается.
Я не верила этим словам, я плакала и думала: «кто такая эта врач, что она взяла на себя обязанность такое говорить, такое предполагать, судить о том, сколько кому осталось ещё жить». Мне было больно, что если вдруг это произойдёт, вдруг эта врач окажется права, ты так и не увидишь наш новый дом.
Время шло, ты была рядом и даже летом выезжала на дачу. Ты увидела наш дом, ты подержала в руках мою изданную книгу.
Мы также часто общались, я при каждой возможности заходила к тебе в гости, если нужна была тебе помощь или посидеть с тобой, я без колебаний предлагала свою.
А ты даже пару раз говорила: «я даже не представляю, что было бы если бы тебя не было рядом». (Это касалось того, что я работала рядом с квартирой родителей, и при любом звонке и просьбе о помощи, я бежала к маме). А я тебе отвечала: «зачем думать об этом, я же рядом, зачем думать о том, чего нет»
Когда ты уже не могла звонить я просто забегала к тебе, утром вечером, в течении дня. Мне не нужно было повода — просто так...
Тебе становилось хуже, тебя выматывали приступы, ты устала от боли, ты так боялась наступления ночи, потому что тебе становилось ночами хуже... И ты сказала мне «Наверно я буду сдаваться, я не могу это терпеть...»
И тебе становилось всё хуже, мы мысленно были готовы к твоему уходу и каждый звонок папы, в неурочное время сразу выбивал почву из-под ног, я со страхом подымала трубку и потом с облегчением понимала, что это не то, о чём я подумала...
Мамуля, тебе даже трудно было говорить, ты пыталась что-то сказать, объяснить нам, но после бесплодных попыток ты закрывала глаза. Ты напоминала мне ракушку, захлопнувшую свои створки и отгородившуюся от остальных.
Ты стала часто говорить: «мне ничего не нужно...» Ты просто лежала и думала, я не знаю о чём...
Мы не могли тебе ничем помочь, я какой-то частью осознавала, что только ты можешь всё изменить, если захочешь, второй частью понимала, что ты устала, ты не хочешь ничего менять. И с каждым днем, сил на изменения нужно было бы больше, а у тебя сил становилось всё меньше и меньше...
Когда ты не могла уже говорить, ничего не ела и даже не просила тебя перевернуть на другой бок, тогда я приходила к тебе, садилась рядом и просто смотрела на тебя. Я хотела запомнить тебя, я просто смотрела и гладила тебя по руке.
А в какой-то миг меня пронзила мысль, что за всю свою жизнь я ведь тебе ни разу вслух осознанно не сказала о своей любви. Я это подразумевала, я об этом думала, я это проявляла, но ни разу не сказала тебе вслух.
Я пришла к тебе утром и сказала: «Мамуля, я тебя очень люблю». Я сделала это, то, что я чувствовала, что должна была сделать и если бы я упустила этот момент, я бы жалела о не сделанном. Я сказала тебе это, не знаю поняла ты или нет, ты была почти без сознания, но я почувствовала умиротворение от того, что успела тебе сказать.
В этот день ты ушла...
У меня нет сожалений о том, что я что-то не успела сделать для тебя. Всё что было в моих силах я сделала. Я окутывала тебя любовью, как умела, я старалась тебя поддерживать, я принимала твою любовь и меня не покидало чувство, что мы как-то связаны с тобой на Высшем уровне.
Предстояли похороны... Я должна проводить тебя до конца — эта мысль не давала мне покоя. И так получилось, что на твоих похоронах все такие мелкие обязанности, как перевязать венки, развязать руки и ноги, положить тебе твою расческу с платочком... и многое другое легло на мои плечи. Я должна была это сделать — я сделала.
Я ощущаю твоё присутствие, мне кажется что ты рядом. Я это писала в начале, я это пишу в конце... Мне не хватает тебя, не хватает того общения, твоего физического присутствия рядом. Но я разговариваю с тобой мысленно, я ощущаю твою любовь. Я знаю, что ты рядом...
Но осталось ещё одно, что я должна сделать...
Сегодня девять дней, как тебя нет со мной... и мысль, пронзившая меня после твоих похорон не даёт мне покоя. Я пишу это письмо, для тебя... для других, кто прочитает и возможно подарит больше любви, чуть больше внимания своим близким, которые пока рядом. Чтобы потом не было сожалений, что мог, но не успел...
Я все девять дней откладывала, и сегодня, понимая, что сегодня я обязательно должна это сделать, я пол дня сидела и как только открывала ноутбук, сразу же начинала плакать. Я держалась все эти дни, я была относительно спокойна, но предстоящее письмо всё во мне переворачивало. Трудно и больно было начать. Вот пишу, вытираю слезы, делаю перерывы, но пишу.
Это мой прощальный Дар тебе, моя любимая мама...
Обсуждения Письмо маме