Сегодня.
Какая же я сегодня? Спустя 4 года с первых событий, я могу об этом поразмышлять. Что во мне изменилось в лучшую сторону? Наверное, я стала больше доверять. Самой себе и ему, ему даже в большей степени, чем себе.
Какая же я сегодня? Спустя 4 года с первых событий, я могу об этом поразмышлять. Что во мне изменилось в лучшую сторону? Наверное, я стала больше доверять. Самой себе и ему, ему даже в большей степени, чем себе.
Правда, желание поспорить и отставать свою точку зрения у меня еще не совсем пропало. Довериться другому, близкому тебе человеку, даже оказалось приятно, когда за тебя кто-то может все решить, все обдумать, взвесить все за и против, взяв на себя всю ответственность. Так приятно ощущать на себе его заботу, даже в том, с чем я и сама бы с легкостью справилась. Правда здесь существует другая крайность, как бы не впасть в детство, «не забиться под крылышко», став абсолютно зависимой и беспомощной даже в примитивных бытовых проблемах. Да, под крылышком тепло и спокойно, благодать, да и только. Но так нельзя. Нельзя переложить всю ответственность за свое бытие на другого человека, как бы приятно это ни было. Ответственности я не только не избегаю, а всячески к ней стремлюсь. Возможно, беру на себя несколько больше, чем могу выполнить, но у меня есть уверенность, что я с этим обязательно справлюсь.
Я наконец-то увидела ситуацию 4-х летней давности целиком, со всей ее болью, и со всем масштабом той катастрофы, поняла все способы решения ее тогда, но, к сожалению, поздно.
Я стала более уверена в себе, в своих возможностях. Я могу быть не только хорошей матерью, но смогу сделать еще много полезного для людей и для собственного саморазвития.
Одно у меня только есть опасение, – смогу ли я быть как минимум такой, какая я сейчас, если убрать из внимания его участие в моем становлении и в моих успехах, смогу ли я достичь чего-то по-настоящему стоящего без него, без его участия. У меня сложилось впечатление, что он как ангел-хранитель, оберегает, предупреждает, предостерегает меня от ошибок и помогает справляться, если таковые возникают. Мне, во всяком случае, пока, необходимо все это. Хотя, возможно, я и заблуждаюсь.
О любви могу сказать только то, что человек может рассуждать о ней только тогда, когда сам постиг, понял, пережил и переболел, понял самую суть этого чувства. Ведь дети тоже говорят друг другу «я тебя люблю», но как мы будем относиться к этим словам?
И уж точно могу сказать, что доверие не может являться мерилом любви.
Что же мне осталось негативного? Я не выношу одиночества, меня очень гнетет разлука, пусть даже относительно короткая, с любимым. Я не понимаю, как можно к нему ( к одиночеству) стремиться и желать побыть одному. В моем понимании – это как отпустить свое сердце пойти погулять несколько часов, и быть радостным, что не утруждал его в этот момент.
Еще я по-прежнему не выношу недосказанности, намеков, тем более молчания. Особенно когда в воздухе висит нерешенная проблема и хочется сделать хоть что-то конструктивное, чтобы она решалась, и уж точно не уходить от решения проблем в длительное ожидание.
А еще я не выношу в себе свои слезы, которые живут так близко, что показываются всегда в самый неподходящий момент, и все портят.
Я по-прежнему обожаю, совместное принятие ванны или, на крайний случай, совместные помывки в душе, обожаю лежать в обнимку, и нежно целовать любимого, но к моим плюсам или к минусам эту слабость отнести, я не знаю.
Я наконец-то увидела ситуацию 4-х летней давности целиком, со всей ее болью, и со всем масштабом той катастрофы, поняла все способы решения ее тогда, но, к сожалению, поздно.
Я стала более уверена в себе, в своих возможностях. Я могу быть не только хорошей матерью, но смогу сделать еще много полезного для людей и для собственного саморазвития.
Одно у меня только есть опасение, – смогу ли я быть как минимум такой, какая я сейчас, если убрать из внимания его участие в моем становлении и в моих успехах, смогу ли я достичь чего-то по-настоящему стоящего без него, без его участия. У меня сложилось впечатление, что он как ангел-хранитель, оберегает, предупреждает, предостерегает меня от ошибок и помогает справляться, если таковые возникают. Мне, во всяком случае, пока, необходимо все это. Хотя, возможно, я и заблуждаюсь.
О любви могу сказать только то, что человек может рассуждать о ней только тогда, когда сам постиг, понял, пережил и переболел, понял самую суть этого чувства. Ведь дети тоже говорят друг другу «я тебя люблю», но как мы будем относиться к этим словам?
И уж точно могу сказать, что доверие не может являться мерилом любви.
Что же мне осталось негативного? Я не выношу одиночества, меня очень гнетет разлука, пусть даже относительно короткая, с любимым. Я не понимаю, как можно к нему ( к одиночеству) стремиться и желать побыть одному. В моем понимании – это как отпустить свое сердце пойти погулять несколько часов, и быть радостным, что не утруждал его в этот момент.
Еще я по-прежнему не выношу недосказанности, намеков, тем более молчания. Особенно когда в воздухе висит нерешенная проблема и хочется сделать хоть что-то конструктивное, чтобы она решалась, и уж точно не уходить от решения проблем в длительное ожидание.
А еще я не выношу в себе свои слезы, которые живут так близко, что показываются всегда в самый неподходящий момент, и все портят.
Я по-прежнему обожаю, совместное принятие ванны или, на крайний случай, совместные помывки в душе, обожаю лежать в обнимку, и нежно целовать любимого, но к моим плюсам или к минусам эту слабость отнести, я не знаю.
Обсуждения Письма к Дочери.Глава 9