Странное ощущение, когда реальность похожа на немое черно-белое кино. Взору открывается большая комната. Она освещена свечами. Свет такой ненавязчивый, мягкий, дурманящий. Комната полна людей. Они объединены общими интересами, планами, действиями. Все настолько похожи друг на друга, что если прищурить глаза и позволить сканку взять контроль, кажется, будто вокруг не люди, а огромный красный ковер. Боишься сделать шаг, чтобы ненароком не растоптать кого-то. Через открытые огромные окна врывается ночная свежесть. Ветер, заботливый хозяин, бесшумно расхаживает взад и вперед. Слышен только шорох листьев за окнами. Ведь осень уже. Так быстро и так надолго. Подхожу к окну, перевешиваюсь через подоконник. Темно, ни одной звезды, как впрочем и луны нет. Перед глазами медленно пролетает, а может, проплывает желтый кленовый лист. Концентрирует на себе внимание и исчезает в ночной бездне. Вглядываюсь в даль. Погружаюсь в воспоминания... Ветер подходит и нежно обнимает за плечи, целует в шею. Чувствую холод и отхожу от окна.
На стене висит полотно. Оценивающе смотрю на него, как художник на жертву. Черное, как и моя жизнь. Это не искусство. Задумчиво прислоняюсь к стене. Провожу по ней рукой. Контрастно выделяются на ее девственном белом фоне черные ногти. Вверх-вниз, вверх-вниз… Ногти покрылись побелкой, как земля первым снегом. Иллюзия. Начинаю царапать. Сначала медленно, слегка нарушая текстуру, затем все сильнее, резче. Побелка сыпется на джинсы, кеды. Вот уже весь пол в искусственном снеге. Сажусь в форме лотоса, рисую разводами по полу. Вот крыло, раскинутое, готовое для полета. Вот второе. Примеряю их. Чувствую, как отдаюсь власти некой потусторонней силы. Закрываю глаза и наслаждаюсь. Душа хочет успокоения, но тело не хочет покоя. И вот я уже стою и любуюсь своим творением. Это искусство. Пощадит ли его время…
Сажусь на ветхий стул, внимательно смотрю на огромный киноэкран. На нем девушка рисует на белом листе грифелем. Две птицы нежно прижимаются друг к другу. Их крылья связаны, но они этого не видят. Видят ли они друг друга? Смотрят один другой в глаза и любуются собой. Стул подо мной шатается, а может, кружится голова. Кто знает. Свет становится пугающим, ненастоящим, предательски романтичным. Девушка на экране поджигает свою картину. Горят птицы, горят их не нарисованные перья, несбывшиеся надежды. Мои. Сгорают дотла. И я чувствую, горит мое сердце. На черном фоне экрана вырисовывается окно. Я подхожу к нему и открываю. Там темно. Перевешиваюсь через подоконник. Точно также темно. Тогда почему я здесь?
На стене висит полотно. Оценивающе смотрю на него, как художник на жертву. Черное, как и моя жизнь. Это не искусство. Задумчиво прислоняюсь к стене. Провожу по ней рукой. Контрастно выделяются на ее девственном белом фоне черные ногти. Вверх-вниз, вверх-вниз… Ногти покрылись побелкой, как земля первым снегом. Иллюзия. Начинаю царапать. Сначала медленно, слегка нарушая текстуру, затем все сильнее, резче. Побелка сыпется на джинсы, кеды. Вот уже весь пол в искусственном снеге. Сажусь в форме лотоса, рисую разводами по полу. Вот крыло, раскинутое, готовое для полета. Вот второе. Примеряю их. Чувствую, как отдаюсь власти некой потусторонней силы. Закрываю глаза и наслаждаюсь. Душа хочет успокоения, но тело не хочет покоя. И вот я уже стою и любуюсь своим творением. Это искусство. Пощадит ли его время…
Сажусь на ветхий стул, внимательно смотрю на огромный киноэкран. На нем девушка рисует на белом листе грифелем. Две птицы нежно прижимаются друг к другу. Их крылья связаны, но они этого не видят. Видят ли они друг друга? Смотрят один другой в глаза и любуются собой. Стул подо мной шатается, а может, кружится голова. Кто знает. Свет становится пугающим, ненастоящим, предательски романтичным. Девушка на экране поджигает свою картину. Горят птицы, горят их не нарисованные перья, несбывшиеся надежды. Мои. Сгорают дотла. И я чувствую, горит мое сердце. На черном фоне экрана вырисовывается окно. Я подхожу к нему и открываю. Там темно. Перевешиваюсь через подоконник. Точно также темно. Тогда почему я здесь?
Обсуждения P.S