В этот, особенный для меня, день я проснулась на удивление рано, но спать совсем не хотелось, и даже наоборот – такой бодрости во всем теле и сознании не было у меня давно. Я никогда раньше не думала, что кофе и булочка с маслом могут быть такими вкусными. Мне даже захотелось налить себе еще одну чашечку. Позавтракав, я надела всю свою самую любимую одежду и вышла на улицу. Какая прекрасная погода, таких прекрасных дней в году бывает очень мало: необыкновенная свежесть воздуха мешалась с ярким солнцем. Я даже на минуту остановилась, наблюдая за игрой солнечных лучей. Вот один из них, словно пытаясь удрать от других, перебежал дорогу из мелкой плитки, при этом полюбовавшись на себя в лужах, перепрыгнул через лобовое стекло движущейся машины, ослепил несколько спешивших людей, которые даже немного разозлились на него за столь безрассудный поступок, и спрятался в тени старого дома с большими балконами. И вдруг мне на секунду показалось, что это заметила только одна я – вокруг все куда-то бежали, не обращая внимания на всю эту красоту. И эти темно-зеленые листья деревьев, которые шелестя, шепчутся с прохладным утренним ветром, и эти снующие повсюду и воркующие голуби, которые лениво взлетают в воздух лишь по крайней необходимости, и эти огромные утренние тени от зданий, которые постепенно тают и исчезают в полдень– все это и многое другое, что невозможно описать словами, снова осталось незамеченным. Опьяненная ароматом сегодняшнего утра, я решила зайти в небольшой цветочный магазин, который находился недалеко от моего дома. Там я купила свои любимые цветы – дюжину огромных пахучих ромашек. Потом, долго гуляя по широкой красивой улице, вдоль которой росли могучие зеленные каштаны, и жадно вдыхая аромат моих никем не подаренных цветов, я подошла к манящему своими красивыми витринами огромному магазину модной женской одежды. Мне вдруг захотелось купить себе такое вечернее платье, в котором я была бы не отразима. Долго выбирая и почти отчаявшись, я, наконец, нашла его – это было длинное черное платье с небольшим вырезом сзади. Потом я начала думать, что мне еще надо сегодня успеть сделать: может мне надо с кем-нибудь поговорить, попытаться объяснить, зачем и почему я решила это сделать. Но это ни к чему хорошему не приведет. Все с кем бы я хотела встретиться, попытаются отговорить и вообще не позволят мне этого сделать. А просто болтать на какие-то обычные повседневные темы уже бессмысленно – но - но…
За своими мыслями, которые постепенно начинали рвать уже мою душу на куски, я совсем не заметила, как утро постепенно перешло в день, а день уже начинал превращаться в тихий летний вечер. По сравнению с другими временами года летний вечер отличается всем: тревожащий шум деревьев летом превращается в ласкающий шепот, даже шум проезжающих машин звучит как-то по-другому - приглушенно и успокаивающе, вокруг все лавочки заполнены бесконечным числом целующихся и улыбающихся влюбленных пар, которые, казалось бы, бесконечно счастливы в своей беспечности. Но даже теперь все остальные люди опять спешили, но в их глазах было уже что-то другое, предвещающее вечный отдых и некое удовлетворение.
По дороге домой я зашла в свой любимый маленький продуктовый магазин, где все меня знают, перекинулась с продавцами парой ничего незначащих фраз, купила бутылочку мартини и пошла к себе домой.
Когда я пришла домой, то сразу же поставила свою любимую пластинку, и комната начала наполняться округлыми звуками фортепьяно. Музыка была настолько красивой, что я даже на секунду представила себя молодым музыкантом, в черном фраке с бабочкой, медленно садящимся и грациозно открывающим крышку фортепьяно. Приняв освежающий душ, из которого мне так не хотелось выходить, я одела мое новое вечернее платье и долго стояла возле зеркала и любовалась собой: красивые длинные черные волосы, которые так привыкли к его рукам, глубокие голубые глаза, которые каждый день ищут его в безликой толпе, высокая грудь, тонкая талия, стройные ноги – казалось все могло быть на самом деле, но… Вдруг прекрасная игра на фортепьяно закончилась, и пустое пространство комнаты стал резать тонкий и жалобный звук скрипки. Такой красивой я не была уже давно, с тех дней, когда он ушел, с ним ушла моя красота, счастье и смысл, который заставлял меня быть лучше всех, быстрее всех, счастливее всех. Но его нет, и все это теперь не имеет значение… Я долго пыталась забыть, порвать, выбросить, но ничего не получалось – может быть это сумасшествие, да наверное я сошла с ума. Как хорошо выпить бокал мартини и выкурить сигаретку, мне даже показалось, что сейчас даже хоть на секунду, но я счастлива. Но я прекрасно понимаю, что это счастье также мгновенно, как тлеет сигарета, да и все равно все уже давно решено. Опять в голову лезут те слова, которые ты так часто шептал мне на ухо : «Твои глаза зовут меня за горизонт, и только в них я видел свет, если что не так прости – это огонь погас во мне на миг…». Если бы только на миг, на один миг… А теперь твои глаза зовут меня в открытые окна, я тебя любила больше всего и всех, простите меня все за мой слабый поступок, наконец-то покой…
Она одним махом выключила в комнате свет и быстро, дрожащими руками подставила к окну табуретку. Потом неуклюже, из-за того, что на ней были туфли на высоких каблуках, вскарабкалась на табуретку, затем - на подоконник. Здесь, выпрямившись, она стояла, что-то шепча себе под нос и смотря куда-то вдаль, может быть на звезды или луну, но скорей всего она их вообще не видела. Еще мгновение – она закрыла глаза, шагнула вперед и исчезла в бездонной пропасти этажей. Последним, что исчезло, был краешек ее черного шелкового платья, который легко скользнул по подоконнику вслед за ней.
За своими мыслями, которые постепенно начинали рвать уже мою душу на куски, я совсем не заметила, как утро постепенно перешло в день, а день уже начинал превращаться в тихий летний вечер. По сравнению с другими временами года летний вечер отличается всем: тревожащий шум деревьев летом превращается в ласкающий шепот, даже шум проезжающих машин звучит как-то по-другому - приглушенно и успокаивающе, вокруг все лавочки заполнены бесконечным числом целующихся и улыбающихся влюбленных пар, которые, казалось бы, бесконечно счастливы в своей беспечности. Но даже теперь все остальные люди опять спешили, но в их глазах было уже что-то другое, предвещающее вечный отдых и некое удовлетворение.
По дороге домой я зашла в свой любимый маленький продуктовый магазин, где все меня знают, перекинулась с продавцами парой ничего незначащих фраз, купила бутылочку мартини и пошла к себе домой.
Когда я пришла домой, то сразу же поставила свою любимую пластинку, и комната начала наполняться округлыми звуками фортепьяно. Музыка была настолько красивой, что я даже на секунду представила себя молодым музыкантом, в черном фраке с бабочкой, медленно садящимся и грациозно открывающим крышку фортепьяно. Приняв освежающий душ, из которого мне так не хотелось выходить, я одела мое новое вечернее платье и долго стояла возле зеркала и любовалась собой: красивые длинные черные волосы, которые так привыкли к его рукам, глубокие голубые глаза, которые каждый день ищут его в безликой толпе, высокая грудь, тонкая талия, стройные ноги – казалось все могло быть на самом деле, но… Вдруг прекрасная игра на фортепьяно закончилась, и пустое пространство комнаты стал резать тонкий и жалобный звук скрипки. Такой красивой я не была уже давно, с тех дней, когда он ушел, с ним ушла моя красота, счастье и смысл, который заставлял меня быть лучше всех, быстрее всех, счастливее всех. Но его нет, и все это теперь не имеет значение… Я долго пыталась забыть, порвать, выбросить, но ничего не получалось – может быть это сумасшествие, да наверное я сошла с ума. Как хорошо выпить бокал мартини и выкурить сигаретку, мне даже показалось, что сейчас даже хоть на секунду, но я счастлива. Но я прекрасно понимаю, что это счастье также мгновенно, как тлеет сигарета, да и все равно все уже давно решено. Опять в голову лезут те слова, которые ты так часто шептал мне на ухо : «Твои глаза зовут меня за горизонт, и только в них я видел свет, если что не так прости – это огонь погас во мне на миг…». Если бы только на миг, на один миг… А теперь твои глаза зовут меня в открытые окна, я тебя любила больше всего и всех, простите меня все за мой слабый поступок, наконец-то покой…
Она одним махом выключила в комнате свет и быстро, дрожащими руками подставила к окну табуретку. Потом неуклюже, из-за того, что на ней были туфли на высоких каблуках, вскарабкалась на табуретку, затем - на подоконник. Здесь, выпрямившись, она стояла, что-то шепча себе под нос и смотря куда-то вдаль, может быть на звезды или луну, но скорей всего она их вообще не видела. Еще мгновение – она закрыла глаза, шагнула вперед и исчезла в бездонной пропасти этажей. Последним, что исчезло, был краешек ее черного шелкового платья, который легко скользнул по подоконнику вслед за ней.
Обсуждения Отрывок из снов