Отмена долгов

Что такое СТОП-карты, мы узнали практически сразу. Как оно там по-аглицки, не скажем – по нашему же это Программа Наблюдений по Безопасности.
Только ты не просто наблюдаешь, ты еще и участвуешь. Причем, как говорил преподаватель (тренер, по ихнему), участвуешь активно.
Ходишь, понимаешь, себе, заходишь внезапно в какие-нибудь дебри (тут главное – внезапно: как снег на голову и как пыль в глаза) и глядишь: а как люди себя ведут при твоем появлении, а как делают там всякую свою работу? Ежели там...

Это сейчас «проектами» никого не увидишь. Все так или иначе столкнулись с этой сферой жизни. Правда, сейчас «проекты» уже который год в стадии эксплуатации – но все равно… Далеко не диковинка. Вообще порой кажется, что на них весь Сахалин поработал.
А тогда, в 2002-м году…
***
2002 год.
Жили мы в небольшом городке, в котором все предприятия позакрывались, и только рыбоперерабатывающая база одна была.
Вот на ней и трудились – с расценкой аж тридцать пять рублей в час. Летом – сорок.
Что, малыш...

- Убирайтесь отсюда! Нечего тут глазеть.
- Так уж и посмотреть нельзя?

- Нет тут ничего интересного. Обычный трудовой процесс.
- А вот не всегда с таким усердием.

- Обычное усердие. Каждый должен так работать на своем рабочем месте.
- А вот не могут. Всё прыгают с места на место и гонятся за длинным рублем.

- Всё равно, отойдите подальше. Вы в опасной зоне. Кого-нибудь зашибу - потом тысячу лет не отмоюсь! - Возмущался Сизиф.

Конитива, товарищи! Конитива, по-японски, означает «здравствуйте». И что с того, что вы японским языком не владеете? Это ваши проблемы. Я вот тоже не владею! А кому до этого дело? Мало ли, чем я еще не владею? Валяюсь на спине посреди сцены. Лежать неудобно. Половицы, которыми выстлана сцена, впились в позвоночник тигриной хваткой, не говоря уже о рампе, на которой лежит моя голова. Не рампа, а гильотина, если не сказать хуже. Терплю. Я в своем репертуаре – смотрю кино «со всеми удобствами». Не...

— О, черт. Опять этот долбаный рояль с самого утра, — бурчит Алла, с максимально недовольным видом поднимаясь с кровати. — Тошнит уже от этого Бетховена.

Лениво она стучит в стену, заранее зная, что это не произведет ровным счетом никакого эффекта. Никогда не производило.

На кухне царит привычный беспорядок. Настолько привычный, что на него уже никто не обращает внимания, даже редкие гости, заходящие в эту квартиру. Алла жарит привычную яичницу. Жарит небрежно, но это не оттого, что такая...

1
Солнце, выглянув из-за крыши, быстро начало нагревать белый глянцевый подоконник. За спиной уже битый час три глупых старухи разговаривали о боге. Сначала я, нервно улыбаясь, нехотя прислушивалась к их пустой болтовне, но через некоторое время она утонула в моих мыслях, и превратилась для меня в бессмысленный звуковой фон, из которого иногда, впрочем, выскакивали отдельные слова, такие как: «вера», «сестры», «служение». Я по началу кусала губы, чтобы не встрять в их елейную беседу и снова не...

- И назначение Ключа Мира остается неясным, – произнесла Тина. – Да, ему поклонялись и наделяли разными свойствами. Но каково его истинное назначение? И насколько велика его сила?

- Вопросы, вопросы…– пробормотал Тео.
- Пока я понял только одно! – вновь взял я слово. – Сначала эти устройства работали исправно, но постепенно разряжались, обламывались с обеих сторон, отчего их луч слабел и слабел, пока не иссяк. Мой образец уже ничего не извергает, кроме слабых ударов тока.

- Дело надо...

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, в которой рассказывается о зеркале и его осколках.

Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас. Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже.

Прекраснейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось...

Я открыл глаза. Сквозь заледеневшее, до половины окно проглядывала луна, полная. На груди непонятный, тёплый, тяжёлый комок. "К добру или к худу?" - успел я спросить. «Просыпайся Человек» - был мне ответ... Я открыл глаза - я лежал посередине огромного зала, обнажённый. Моё тело купалось в сиянии холодном, лунного света. Я лежал на шершавом каменном полу, в круге света лунного, в пентаграмме заключённый... По вершинам стояли фигуры, в серебристых плащах-балахонах. У каждой в руке клинок...

КРУГОМ ОДНИ НЕВЕЗЕНИЯ

― Я был тогда маленьким, — говорил Николай Федорович, как-то решивший рассказать своим сыновьям, Владимиру и Анатолию, о своем детстве. Он рассказывал очень интересно и понятно, мастерски преподнося события так, чтобы парни сделали для себя определенные выводы. Это была, можно сказать, воспитательная беседа. — Я всегда, вернее, почти всегда, делал в детстве ошибки, почти постоянно делал все не так, как полагается. Затем, в чем вы теперь убеждаетесь, я становился лучше...