Познакомился я с ним поздней весной, когда природа уже достаточно окрепла, а люди порядочно обнаглели. Кругом буйствовали веселье и бесконтрольная радость, а он сидел угрюмый в парке на полусломанной скамейке вдалеке и просто читал газету. Этим он мне тогда и понравился.
Он был достаточно скрытным и малообщительным, даже удивительно, что нам удалось в некотором роде сдружиться. На людях он практически не появлялся, предпочитая шумным компаниям уютное одиночество. Конечно, у него были свои увлечения, но они не вызывали в нем бурной радости или сжигающего азарта. По крайней мере, я ни разу не видел выражения каких-либо ярких эмоций на его лице.
Он вечно ходил угрюмый и даже чем-то расстроенный. Несколько раз я пытался развеселить его, втянуть в какую-нибудь компанию, но всякий раз он уходил в себя и еще больше мрачнел.
Однажды мы сидели у него и пили чай, знаете, такой черный, крупнолистный, без сахара. За окном шел дождь, делать ничего не хотелось.
- Знаешь, у меня опухоль мозга, - внезапно сказал он.
Я молчал.
- Так случилось, что при положительных эмоциях организм выделяет какой-то гормон, который ускоряет развитие этой опухоли. Поэтому я не могу радоваться, старик, просто не могу, - грустно улыбнулся он.
Мы допили чай, и я ушел под дождь. А он остался.
Через несколько месяцев он зашел ко мне, и на его лице блуждала какая-то глупая улыбка. Поначалу я даже не узнал его.
- Я влюбился, старик, - сказал он мне.
- Это плохо, - сказал я. – Что теперь будет?
- А какая разница? – улыбнулся он. – Какая к черту разница? Я счастлив, можешь ты это понять?
На следующее утро его не стало.
Тут следовало бы, наверно, сказать о том, что он умирал с улыбкой на лице, что на последнем издыхании он сказал какую-то высокопарную и многозначительную фразу, что на его надгробии высекли эпитафию, послужившую путеводной звездой многим влюбленным, что его возлюбленная до конца своих дней носила траур и ежедневно приходила на его могилу, это последнее пристанище человека, познавшего истину мироздания…
Он умер ночью. Опухоль резко увеличилась, он даже не успел ничего понять. На похороны я не пошел, не переношу это зрелище. А девушка… по-моему, она даже не догадалась о его чувствах.
Он был достаточно скрытным и малообщительным, даже удивительно, что нам удалось в некотором роде сдружиться. На людях он практически не появлялся, предпочитая шумным компаниям уютное одиночество. Конечно, у него были свои увлечения, но они не вызывали в нем бурной радости или сжигающего азарта. По крайней мере, я ни разу не видел выражения каких-либо ярких эмоций на его лице.
Он вечно ходил угрюмый и даже чем-то расстроенный. Несколько раз я пытался развеселить его, втянуть в какую-нибудь компанию, но всякий раз он уходил в себя и еще больше мрачнел.
Однажды мы сидели у него и пили чай, знаете, такой черный, крупнолистный, без сахара. За окном шел дождь, делать ничего не хотелось.
- Знаешь, у меня опухоль мозга, - внезапно сказал он.
Я молчал.
- Так случилось, что при положительных эмоциях организм выделяет какой-то гормон, который ускоряет развитие этой опухоли. Поэтому я не могу радоваться, старик, просто не могу, - грустно улыбнулся он.
Мы допили чай, и я ушел под дождь. А он остался.
Через несколько месяцев он зашел ко мне, и на его лице блуждала какая-то глупая улыбка. Поначалу я даже не узнал его.
- Я влюбился, старик, - сказал он мне.
- Это плохо, - сказал я. – Что теперь будет?
- А какая разница? – улыбнулся он. – Какая к черту разница? Я счастлив, можешь ты это понять?
На следующее утро его не стало.
Тут следовало бы, наверно, сказать о том, что он умирал с улыбкой на лице, что на последнем издыхании он сказал какую-то высокопарную и многозначительную фразу, что на его надгробии высекли эпитафию, послужившую путеводной звездой многим влюбленным, что его возлюбленная до конца своих дней носила траур и ежедневно приходила на его могилу, это последнее пристанище человека, познавшего истину мироздания…
Он умер ночью. Опухоль резко увеличилась, он даже не успел ничего понять. На похороны я не пошел, не переношу это зрелище. А девушка… по-моему, она даже не догадалась о его чувствах.
Обсуждения Обычная история