В семействе Хмурчиков царил полный хаос. Виной всему была женщина с огромными карими глазами и каштановыми волосами, а точнее ребенок, живший в ней уже почти 9 месяцев. Еще несколько часов назад она спокойно легла спать, предварительно умолов стопку блинчиков с повидлом, а вот сейчас над роженицей стояла группа медиков в белых халатах. И вроде бы ждали все (срок все-таки), но когда начались схватки, по тревоге были подняты родители как роженицы, так и отца. Сам отец был удален из комнаты, как только отошли воды. Говорят, когда происходит этот процесс, мужчины теряют голову, но этот держался более или менее молодцом: сейчас он сидел в прихожей и грыз косточки рук. Через некоторое время женщину вынесли на носилках, и будущий папаша лишь в последний момент сообразил спросить, в какой роддом везут жену. Уже через несколько минут после того, как врачи вышли за дверь, он накинул куртку, несмотря на проблему передвижения, быстро спустился вниз, уселся в зеленый форд и погнал за скорой, рискуя быть остановленным гаишниками. Но сейчас он думал об этом меньше всего. Пока форд двигался по извилистым улочкам Минска, папаша, почти как Юлий цезарь, делал три вещи сразу: обзванивал родственников, вел машину и молил бога. Конечно, последнее грешно совмещать с чем-либо, но он помнил, что у него с женой разный резус. Родители обеих сторон отговаривали молодожен и предлагали взять ребенка из детдома, поскольку разная кровь чрезвычайно вредна для матери. Сомневался и сам муж, но жена напомнила ему, что и мать, и отец были против их брака; родители считали, союз двух людей с физическими недостатками невозможен, но они вместе несмотря ни на что. Муж - переводчик и начинающий писатель. В родной стране его не признали, зато иностранные издательства захапали «бумагомарателя» с новыми идеями и взглядами на мир. Мужчина надеялся, что его начнут воспринимать и в своей стране, но сейчас… Она известный адвокат. На счету всего несколько проигранных дел, может быть, потому что она защищала человека, только если была уверена в его невиновности. И ни сказать, что у пары не было проблем, но любовь может победить многое, если не все. Она прощала ему бесконечный бардак в комнате, он ей - постоянные покупки бесполезных вещей. Физические ограничения тоже были, но оба явно хотели быть вместе. Вы скажете, что такое бывает только на виртуальной бумаге? Бывает! Редко, но все же когда люди идут сквозь боль, препятствие и время, то их смирения вознаграждаются, поверьте! И вот сейчас, после нескольких неудачных попыток, она наконец забеременела. Естественно отец окружил ее заботой, вниманием и нежностью, покупая лучшую еду, фрукты; заставляя смотреть «Том и Джерри» по часу в день и слушать классическую музыку, которую она терпеть не могла. Каждый вечер, приходя домой с работы, он мог по долгу просиживать у её живота, ожидая пока плод их любви проявит желание побороться с мамашей. Эти 8 с половиной месяцев были, пожалуй, самыми напряженными в его жизни, и чем больше был срок, тем сильнее надежда, что Господь, наконец, одарит его ребенком. Однако как человек знающий биологию, он понимал, что риск велик: у будущей матери было слабое сердце, да и вообще здоровьем она похвастать не могла. Из потока мыслей папашу вырвало то обстоятельство, что скорая, наконец, доехала до огромного белого здания презентабельного вида. Санитары вынесли девушку из машины и скрылись за огромными раздвижными стеклянными дверями. В этот момент мужчине могли позавидовать: он выскочил из машины и, не смотря на костыли, смог догнать коталки.
-Стоите! - скомандовал он двум лысым мужикам. Они отреагировали на его просьбу вяло и лишь немного замедлили ход. Видимо, им приходилось наблюдать картину „ обезумивший папаша “ каждодневно, и теперь это их особо не трогало. Мужчина добежал таки до все еще движущихся носилок и взял Кариглазку за руку. На бледном лбу женщины лежали росинки пота, глаза были искорежены болью. Но боль при рождении свята, и она знала, что нужно терпеть.
-Я люблю тебя! - прошептал он, но даже в шумном коридоре больницы слова прозвучали, словно в ораторский рупор. Женщина хотела что-то ответить, но бас санитара ее опередил:
-Дальше мужчинам нельзя! Мужчина поднял голову и увидел огромные стеклянные двери с надписью «Операционная» и значком, который гласил «не лапайте». В голове его созрела совершенно справедливая мысль: если мед брат не мужчина, то кто? Вопрос уже почти слетел с языка, но тут врачи рванули вперед, и носилки исчезли из виду. От безвыходности положения будущий отец оглянулся в поисках места для сидения, но для того чтобы найти искомое ему пришлось пройти к началу коридора. Там стояло несколько металлических стульев, окрашенных в зеленый цвет. И только опустившись в первое попавшееся, он осознал, насколько у него болели ноги. Закрыл глаза: «Я не сделал что-то важное». Несколько секунд ушло на размышление, потом в голове яркой лампочкой вспыхнула мысль, и мужчина потянулся за мобильником: сегодня оператор здорово заработает на этом абоненте.
***
Мобильный задребезжал музыкальной трелью, заставив двоих, сладко спавших, заворчать.
- Ну кто там еще? - раздался бас из темноты.
Супруга также недовольная этакой бесцеремонностью, попыталась нащупать аппарат, однако ей это не удалось и пришлось включать свет. Когда лампочка на столе загорелась, стрелки на огромном будильнике показали 3:18 Кому это не спится? Судя по мелодии, кому-то из друзей. Наконец рука нащупала телефон и нажала кнопку ответа.
- Да, да, хорошо, да. Где? - по мере того как собеседник на том конце невидимого провода сообщал информацию, молодая женщина села и надела очки в аккуратной оправе. - Ну а чем ты ей поможешь? Родишь за нее что ли? Хотя, учитывая, что ты даже не даешь ей мыть посуду, я не удивлюсь! Скоро буду…
Выключив телефон, женщина принялась одеваться, впихивая себя в узкие джинсы.
- Что опять работа? Тебе же вроде отпуск дали?
- Это не по работе, - перебила уже успевшего проснуться от всей этой суеты мужчину. - Это не по работе, - повторила она и улыбнулась.
***
Когда она с цветами в руках вошла в вестибюль больницы, вокруг виновника суматохи скопилась кучка людей, и все что-то громко обсуждали. Кто-то хлопал его по плечу, а он сидел бледный и вспотевший, словно сам готовый родить. Женщина предпочла остаться незамеченной и отошла в сторону. «Там его родственники, а кто она такая?» Но неожиданно кто-то из толпы крикнул: „Смотрите кто приехал!“ Видимо, человек этот был другом семьи, раз ее узнали даже со спины. Женщина почувствовала себя словно правонарушитель, которого застукали при нарушении. Заметив смущённую женщину, «без пяти минут – папаша» встал и зашагал к ней.
- Спасибо, что приехала! - произнес он, отводя ее в сторону от людей
- Не за что. Поздравляю! Вот, - она протянула ему «Балтику» полторашку, - как обещала! А это передашь жене - в её левой руке возник огромный букет, - от меня. Поздравь её и пожелай сыну или дочери (я помню, ты говорил, что вы специально решили не делать УЗИ), пусть растет здоровым, сильным и радует родителей! И смотри, на радостях не перепутай презенты! - Выпалив это, она зашагала к выходу.
- Постой! - кинув подарки на пол, чтобы освободить руки и взяться за палки, одаренный бросился вдогонку. Женщина обернулась на топот:
- Что?
- Ты не останешься? Не хочешь сама это вручить?
- У меня работа, да и потом... вокруг тебя родные люди а я…
- Врете, тетя, не краснеете! Я звонил тебе на мобилу еще раз, видно ты забыла его дома. Поднял твой муженек, принял меня за твоего начальника и давай распекать, мол, как так можно: то отпуска неделю, а то гражданка, явитесь на работу в три часа ночи! Я пытался ему объяснить, что я не по работе, но тут он вообще рассвирепел, а у меня сейчас не те нервы, чтобы разбираться с недоспавшим и ревнивым мужиком, и я бросил трубку, хотя это не в моих правилах. Она улыбнулась, потом пошарила по карманам и зло воскликнула:
- Вот балда! И правда, забыла идиотка!
- А насчет родных, никто из этих людей - мужчина указал пальцем на хихикающею в стороне толпу, - не верил в то, что этот день наступит. Ты считала наоборот. Может потому, что ты верила, он и наступил? И поэтому мне особенно приятно видеть тебя здесь.
- Ладно. - Подруга прервала его, как ей казалось, бесконечный поток фраз. - И после этого говорят, что пацаны не болтливы!
- Что ладно? Ты останешься?
- Чего звонил-то?
- Куда?
- На мобилу!
- Кто Я?
- Ну не я же! – Похоже, будущий папаша от волнения совсем утратил способность мыслить! - Повторяю по буквам: ЗАЧЕМ ТЫ ЗВОНИЛ ВО ВТОРОЙ РАЗ?!?! хотел чего?
Мужчина улыбнулся, покраснел и произнес:
- Мне как-то не удобно!
- После стольких лет дружбы ему еще и не удобно! – она хихикнула. - Если бы это услышала твоя жена, она бы нас не так поняла. Говори, давай!
Помявшись минуты три, промямлил, переходя на шепот словно повествовал о чем то страшном и постыдном:
- Понимаешь, - он сглотнул и снова замолчал
- Ну, у меня нервы задают! Скорей давай рожай!
И тут же засмеялась от такого каламбура.
- Я бы с удовольствием сделал это за нее.
Оба, не выдержав, прыснули со смеху. Толпа покосилась на этих двоих, и из нее раздался тот же голос, что заметил будущую крестную:
- Ну что вы там тихоритесь? Идите сюда!
Поняв, что тянуть дальше некуда, папаша наконец заговорил:
- Я забыл купить ей цветы!
- Не поняла, ты это мне?
Женщина уже почти нашла свободный стул, и теперь ей совсем не хотелось его терять, поскольку, как видно, первенец данной семьи не особо торопился появиться на свет.
- Угу, понимаешь, ты не могла бы… просто, я выбегал из дома совершенно растерялся, но я же не могу появиться перед ней без… с другой стороны, если я уеду на поиски цветов, а он, то есть, она, то есть… - голос его дрожал и иногда срывался на крикливый бас – Господи, неужели это происходит?
Из его глаз крупными каплями полились слезы. Плачущий мужчина более чем казус и хуже чем позор, но иногда это нужно.
- Ну, – возмутилась крестная - я съежу за букетом! Правда, я не знаю, где я возьму его в четыре утра. Но пообещай мне, что в этот день ты будешь плакать только от счастья; ты уже достаточно наревелся в жизни по противоположному поводу!
- Обещаю! Я и плачу от счастья!
Мужчина вытер лицо рукавом куртки. Женщина зашагала к выходу.
- Возьми мою машину. Как ты собираешься передвигаться по городу? Ночью-то автобусы не ходят - он протянул ей брелок с логотипом форда. Она, не оборачиваясь, махнула рукой:
- Я на своей.
- Пионы купи! - крикнул он, не зная, услышала она его или нет. Фигура безапелляционно определённой родителями крестной малыша, который вот-вот должен был родиться, скрылась за дверью
***
Часы показывали 11:03, а результат оставался прежним. Впрочем, и людей-то почти не осталось. Из кучки народу на креслах теперь сидели ещё не состоявшийся, но уже доведённый своим чадом до изнеможения папаша, та, которую он выдернул из-под одеяла среди ночи и отец жены на противоположном конце зала. Остальных сморила усталость, и они разошлись по домам приказав «папаше» звонить «в случаи чего». Мужчина взглянул на огромный букет, обертка которого порядком натерла руку - цветы уныло повесили бутоны. Стояла ранняя весна, и сквозь громадные стекла вестибюля поступало огромное количество солнца, заставляя присутствующих в помещении потеть и снимать куртки. Наконец, он не выдержал и заговорил первым:
- Так и цветам недолго завянуть…
В пустом помещении его слова прозвучали так громко, словно он сообщал это всей больнице.
- Угу! – кивнула, ерзая на стуле, сидящая рядом женщина.
«Наверное, у нее затекло все тело», - промелькнула догадка в его голове.
- А вообще долго этот процесс длиться?
Вопрос прозвучал с явной надеждой на ответ.
- Понятия не имею. По-разному бывает... Не волнуйся, уже скоро ты станешь отцом!
Мужчина вышел из себя:
- Да прекрати ты отвечать односложными ответами! Поговори со мной о чем-нибудь, а не то я с ума сойду! И вообще, почему я не слышу, как она кричит?
- Не дури, тут восьмисантиметровые стены! Даже если здесь кого-то будут резать без наркоза, ты ничего не услышишь.
- Спасибо, ободрила! Значит, она сейчас там … а я и не могу ничего сделать!
- Какого века ты смотрел фильмы, где женщины кричали при родах? Одиннадцатого? Сейчас век лекарств: все или почти все обезболивают. Так что тебе остается только успокоиться - сидеть и ждать.
- Ну уж нет! Я пойду туда. Я ей сейчас нужен!
Пока двое препирались, в коридор вышла медсестра средних лет и вынесла небольшой сверток. Персонал с новорожденными детьми был здесь отнюдь не редкостью, поэтому на нее обратили внимание лишь, когда зазвучал грозный как у комбата голос.
- Хмурчик кто из вас?
Спорщики тут же умолкли, а сам Хмурчик развернулся лицом к медсестре, но продолжал сидеть словно вкопанный. «Крестная» принялась толкать его локтем, пытаясь таким образом напомнить новоиспечённому папаше, кто он по фамилии. Наступило несколько секунд гробовой (если таковой термин вообще применим в подобной ситуации) тишины, потом раздражённый голос женщины со свертком чуть слышно забубнил:
- Опять папаша не явился. Куда катится наша страна? Дети растут без отцов, что еще можно сказать.
Она развернулась и куда-то зашагала. В этот момент ступор прошел; по телу отца словно пробежал электрический ток не большой силы он вскочил и заорал:
- Я!
- Простите? - медсестра обернулась с явным удивлением.
- Я! Я Хмурчик.
- А... - по лицу медсестры проскользнула улыбка, - поздравляю, у вас дочь! Абсолютно здоровая по первым показателям, - в голосе чувствовалось удивление.
- Слава богу! - вырвалось у мужчины.
- Простите! - медсестра еле заметно покраснела, - нынче такая молодежь пошла! Я думала родитель снова не явился - опять одинокая мать. У нас таких случаев много. Ой, заболталась я, а ее обработать надо. Вы идите к… - она задумалась, - матери, а я вашу дочурку на кормление принесу, там и увидаетесь.
«Крестная» зыркнула на бабу, услышав диалект. Послышался цокот, и работница принялась отдаляться вместе со свертком.
- Дайте мне на нее взглянуть, - в голосе слышались умоляющие нотки, - прошу!
Наблюдавший за всем этим отец жены подумал, что если женщина со свертком попросит папашу встать на колени, он это запросто сделает. Но вместо этого она протянула ему сверток. Он взял его словно драгоценнейшее из всех сокровищ. Так оно и было. Для него это был символ любви, преодолевшей все преграды. Руки дрожали, но он точно знал, что не уронит ее. Мужчина заглянул в сверток - красное личико, как это обычно бывает у младенцев, как ему казалось, уже сейчас большие веки, а значит и глаза. Он знал, что ему только кажется, но все равно: «У меня самая красивая дочь во всей вселенной! И без разницы, какие у нее глаза» В тот момент его дочь спала. Веки отца потяжелели от слез.
- Господи! Разве таких бросают? Разве такое существо можно бросить? – из шепота голос отца перешел в осипший бас. - Как мой отец мог бросить?
- Ты ни когда ее не бросишь! - прозвучал откуда-то с боку голос крестной. - Ты будешь с ней, пока позволит господь; ты будешь хорошим отцом, я знаю!
Идиллию прервала медсестра:
- Ну все, насмотритесь еще! Будете сплавлять бабушкам да дедушка лишь бы побыть в тишине.
- И крестным! - добавила крестная.
- И крестным давайте! Давайте ее сюда на обработку, а потом мамочке - ну! А то меня вообще уволят: я не должна была вам ее давать.
Отец не стал злоупотреблять добротой работницы и с неохотой, но все же вернул сверток. Когда женщина растворилась в коридоре, красная напомнила:
- Иди к ней. Ты ей нужен!
Отец кивнул и двинулся к операционной потом обернулся и спросил:
- А ты?
- Я буду через семь минут. Тебе хватит?
Мужчина улыбнулся и продолжил путь к палате. Теперь он бы отцом! «Не ужели бог наградил его этим? А если он не сможет дать воспитание не справится?» - сотни мыслей разного цвета закрутились в голове словно пчелы в перемешу с мухами. По щекам текли слезы, в животе становилось как-то легко, зато ноги словно налились водой; картинка начала расплываться, и он осел на пол, точнее грохнулся.
- У нас таких случаев не было, - честно заявил чей-то знакомый голос, донёсшийся до него словно через стену. В голове снова, будто загрузочные файлы, полетели мысли: «Что случилось? Так: утро, кариглазка, больница... ОН СТАЛ ОТЦОМ?!»
- Надо его как-то поднять, она волнуется, - зазвучал чей-то более знакомый голос.
Но вспоминать, кому он принадлежит, было просто лень.
- Сейчас сделаем, - прозвенел в ответ тот же женский голос.
В нос ударил запах нашатыря. Глаза широко распахнулись, и он сел на кровати. Перед ним стояли подруга, отец жены и та самая сестра, что выносила сверток.
- Очухался! - прокомментировала подруга. - Давай топай к своей ненаглядной, а то я ей говорю мол, в отключке твой муженёк; скоро придет в себя, а она не верит – волнуется.
- Да тихо вы! Дайте человеку слово сказать! – тесть впервые проявил заботу.
- Я к ней пойду, - промямлил мужчина, слез с койки и направился к выходу. - Долго я пролежал?
- Восемь минут, - снова непривычно любезно отозвался отец жены.
- Вы уверены, что вы себе хорошо чувствуете? - заботливо осведомилась медсестра.
- Как никогда! - воскликнул мужчина и не соврал.
***
Хотя, в принципе, правда бывает разной: бывает полная правда, бывает чистая правда и еще целая куча ее разновидностей. Это мужчина понял, походя к палате, поскольку голова у него все-таки кружилась. Но он знал, стоит ему увидеть её, и все пройдет. Так было всегда: с того самого дня как, он увидел ее впервые. В человеке меняется многое, но не меняются его глаза. И он был в этом уверен: глаза не подведут его и сейчас! Так и случилось, когда он вошел, жена сидела на кровати и кормила их дочь грудью; малышка схватилась за сосок словно за спасательный круг и, явно, с наслаждением смокала молоко, которое обеспечить ей жизнь как минимум на ближайший год. Единственным напоминанием, что всего пол часа назад у нее были тяжелые роды, служило бледное лицо и полопавшиеся сосуды в глазах, от чего карие глаза превратились в красные.
- Здравствуй. Проходи, не стесняйся.
Он вошел и закрыл за собой дверь.
- Подойди, посмотри на нашу дочь!
Он подошел ближе и жене пришлось оторвать девочку от груди. Та недовольно зачмокала, но при виде отца успокоилась
- Твоя взяла: ты всегда хотел дочь! Я думаю, ты ее избалуешь.
- Её мать не даст мне этого сделать, - он опустился на колени и хотел обнять жену, но она слегка его оттолкнула
- Ты не принес мне цветы? Разгильдяй!
Она попыталась сделать серьезное лицо, но в уголки губ все же начали расползаться. Однако он этого не заметил и, опустив голову, принялся виновато бубнить:
- Понимаешь я купил, а потом забыл. Они, наверное, там в коридоре, я сейчас, - говорил он, мысленно надеясь на то что букет у подруги. – Прости!
Женщина не выдержала и засмеялась тем звонким смехом, который всю жизнь придавал ему сил, когда их у него практически не оставалось: он звонил ей, совершенно измотанный и никакой, в конце учебной, а затем и рабочей недели - она говорила, что-нибудь комментировала, смеялась, и, ложа трубку, он понимал, что готов жит дальше
- Да ладно тебе, - при этих её словах он поднял голову, - ты думаешь, я люблю тебя за цветы? Я люблю тебя за то что, однажды ты спас меня. Спас так, как только можно спасти человека. Я люблю тебя, слышишь!
Муж обнял жену так, что малышка оказалась по середине, и принялся что-то шептать ей на ухо. Через некоторое время у женщины покатились слезы. Лишь одно последнее слово было чуть громче остальных: «Спасибо!». Он вдохнул запах ее духов, который остался, не смотря на больничную одежду, и закрыл глаза от очередного прилива эндорфина.
***
Когда он открыл глаза, он понял, что это был сон - что сейчас 2006 год, что он лежит в свой кровати, что он по-прежнему калека, не достигший в жизни ничего, с глупыми мечтами и амбициями, которые в итоге приведут к тому, что он сдохнет где-нибудь в интернате по колено в собственном дерьме. Захотелось кричать. Кариглазка никогда не будет с ним рядом и, уж тем более, не будет семьи. Он никогда не будет писателем или даже просто уважаемым в обществе человеком, способным зарабатывать деньги, соответственно, отцом. Не выдержав, пацан завыл. Глухой, душераздирающий вой могла вытерпеть лишь его подушка, и он уткнувшись в нее завыл, потом заскулил, потом принялся грызть ее зубами, боясь, что его услышат, затем хлынули холодные слезы отчаянья. Но снова реветь всю ночь он не собирался. Он вообще больше не хотел плакать. Он - мужчина, а мужчины не плачут, так с детства твердила ему мать. И он знал, кто может взять с него обещание этого не делать. Он всегда держал слово - это единственное чем он гордился. Если даст - выполнит. Когда он лег, слушая плеер, за окном было светло, а сейчас темень, вполне возможно, глубокая ночь, а может, ранний вечер. Он рисковал побудить кучу народа, но был готов пойти на этот риск: пошарив в темноте, нащупал трубку телефона и принялся набирать код Бобруйска…
-Стоите! - скомандовал он двум лысым мужикам. Они отреагировали на его просьбу вяло и лишь немного замедлили ход. Видимо, им приходилось наблюдать картину „ обезумивший папаша “ каждодневно, и теперь это их особо не трогало. Мужчина добежал таки до все еще движущихся носилок и взял Кариглазку за руку. На бледном лбу женщины лежали росинки пота, глаза были искорежены болью. Но боль при рождении свята, и она знала, что нужно терпеть.
-Я люблю тебя! - прошептал он, но даже в шумном коридоре больницы слова прозвучали, словно в ораторский рупор. Женщина хотела что-то ответить, но бас санитара ее опередил:
-Дальше мужчинам нельзя! Мужчина поднял голову и увидел огромные стеклянные двери с надписью «Операционная» и значком, который гласил «не лапайте». В голове его созрела совершенно справедливая мысль: если мед брат не мужчина, то кто? Вопрос уже почти слетел с языка, но тут врачи рванули вперед, и носилки исчезли из виду. От безвыходности положения будущий отец оглянулся в поисках места для сидения, но для того чтобы найти искомое ему пришлось пройти к началу коридора. Там стояло несколько металлических стульев, окрашенных в зеленый цвет. И только опустившись в первое попавшееся, он осознал, насколько у него болели ноги. Закрыл глаза: «Я не сделал что-то важное». Несколько секунд ушло на размышление, потом в голове яркой лампочкой вспыхнула мысль, и мужчина потянулся за мобильником: сегодня оператор здорово заработает на этом абоненте.
***
Мобильный задребезжал музыкальной трелью, заставив двоих, сладко спавших, заворчать.
- Ну кто там еще? - раздался бас из темноты.
Супруга также недовольная этакой бесцеремонностью, попыталась нащупать аппарат, однако ей это не удалось и пришлось включать свет. Когда лампочка на столе загорелась, стрелки на огромном будильнике показали 3:18 Кому это не спится? Судя по мелодии, кому-то из друзей. Наконец рука нащупала телефон и нажала кнопку ответа.
- Да, да, хорошо, да. Где? - по мере того как собеседник на том конце невидимого провода сообщал информацию, молодая женщина села и надела очки в аккуратной оправе. - Ну а чем ты ей поможешь? Родишь за нее что ли? Хотя, учитывая, что ты даже не даешь ей мыть посуду, я не удивлюсь! Скоро буду…
Выключив телефон, женщина принялась одеваться, впихивая себя в узкие джинсы.
- Что опять работа? Тебе же вроде отпуск дали?
- Это не по работе, - перебила уже успевшего проснуться от всей этой суеты мужчину. - Это не по работе, - повторила она и улыбнулась.
***
Когда она с цветами в руках вошла в вестибюль больницы, вокруг виновника суматохи скопилась кучка людей, и все что-то громко обсуждали. Кто-то хлопал его по плечу, а он сидел бледный и вспотевший, словно сам готовый родить. Женщина предпочла остаться незамеченной и отошла в сторону. «Там его родственники, а кто она такая?» Но неожиданно кто-то из толпы крикнул: „Смотрите кто приехал!“ Видимо, человек этот был другом семьи, раз ее узнали даже со спины. Женщина почувствовала себя словно правонарушитель, которого застукали при нарушении. Заметив смущённую женщину, «без пяти минут – папаша» встал и зашагал к ней.
- Спасибо, что приехала! - произнес он, отводя ее в сторону от людей
- Не за что. Поздравляю! Вот, - она протянула ему «Балтику» полторашку, - как обещала! А это передашь жене - в её левой руке возник огромный букет, - от меня. Поздравь её и пожелай сыну или дочери (я помню, ты говорил, что вы специально решили не делать УЗИ), пусть растет здоровым, сильным и радует родителей! И смотри, на радостях не перепутай презенты! - Выпалив это, она зашагала к выходу.
- Постой! - кинув подарки на пол, чтобы освободить руки и взяться за палки, одаренный бросился вдогонку. Женщина обернулась на топот:
- Что?
- Ты не останешься? Не хочешь сама это вручить?
- У меня работа, да и потом... вокруг тебя родные люди а я…
- Врете, тетя, не краснеете! Я звонил тебе на мобилу еще раз, видно ты забыла его дома. Поднял твой муженек, принял меня за твоего начальника и давай распекать, мол, как так можно: то отпуска неделю, а то гражданка, явитесь на работу в три часа ночи! Я пытался ему объяснить, что я не по работе, но тут он вообще рассвирепел, а у меня сейчас не те нервы, чтобы разбираться с недоспавшим и ревнивым мужиком, и я бросил трубку, хотя это не в моих правилах. Она улыбнулась, потом пошарила по карманам и зло воскликнула:
- Вот балда! И правда, забыла идиотка!
- А насчет родных, никто из этих людей - мужчина указал пальцем на хихикающею в стороне толпу, - не верил в то, что этот день наступит. Ты считала наоборот. Может потому, что ты верила, он и наступил? И поэтому мне особенно приятно видеть тебя здесь.
- Ладно. - Подруга прервала его, как ей казалось, бесконечный поток фраз. - И после этого говорят, что пацаны не болтливы!
- Что ладно? Ты останешься?
- Чего звонил-то?
- Куда?
- На мобилу!
- Кто Я?
- Ну не я же! – Похоже, будущий папаша от волнения совсем утратил способность мыслить! - Повторяю по буквам: ЗАЧЕМ ТЫ ЗВОНИЛ ВО ВТОРОЙ РАЗ?!?! хотел чего?
Мужчина улыбнулся, покраснел и произнес:
- Мне как-то не удобно!
- После стольких лет дружбы ему еще и не удобно! – она хихикнула. - Если бы это услышала твоя жена, она бы нас не так поняла. Говори, давай!
Помявшись минуты три, промямлил, переходя на шепот словно повествовал о чем то страшном и постыдном:
- Понимаешь, - он сглотнул и снова замолчал
- Ну, у меня нервы задают! Скорей давай рожай!
И тут же засмеялась от такого каламбура.
- Я бы с удовольствием сделал это за нее.
Оба, не выдержав, прыснули со смеху. Толпа покосилась на этих двоих, и из нее раздался тот же голос, что заметил будущую крестную:
- Ну что вы там тихоритесь? Идите сюда!
Поняв, что тянуть дальше некуда, папаша наконец заговорил:
- Я забыл купить ей цветы!
- Не поняла, ты это мне?
Женщина уже почти нашла свободный стул, и теперь ей совсем не хотелось его терять, поскольку, как видно, первенец данной семьи не особо торопился появиться на свет.
- Угу, понимаешь, ты не могла бы… просто, я выбегал из дома совершенно растерялся, но я же не могу появиться перед ней без… с другой стороны, если я уеду на поиски цветов, а он, то есть, она, то есть… - голос его дрожал и иногда срывался на крикливый бас – Господи, неужели это происходит?
Из его глаз крупными каплями полились слезы. Плачущий мужчина более чем казус и хуже чем позор, но иногда это нужно.
- Ну, – возмутилась крестная - я съежу за букетом! Правда, я не знаю, где я возьму его в четыре утра. Но пообещай мне, что в этот день ты будешь плакать только от счастья; ты уже достаточно наревелся в жизни по противоположному поводу!
- Обещаю! Я и плачу от счастья!
Мужчина вытер лицо рукавом куртки. Женщина зашагала к выходу.
- Возьми мою машину. Как ты собираешься передвигаться по городу? Ночью-то автобусы не ходят - он протянул ей брелок с логотипом форда. Она, не оборачиваясь, махнула рукой:
- Я на своей.
- Пионы купи! - крикнул он, не зная, услышала она его или нет. Фигура безапелляционно определённой родителями крестной малыша, который вот-вот должен был родиться, скрылась за дверью
***
Часы показывали 11:03, а результат оставался прежним. Впрочем, и людей-то почти не осталось. Из кучки народу на креслах теперь сидели ещё не состоявшийся, но уже доведённый своим чадом до изнеможения папаша, та, которую он выдернул из-под одеяла среди ночи и отец жены на противоположном конце зала. Остальных сморила усталость, и они разошлись по домам приказав «папаше» звонить «в случаи чего». Мужчина взглянул на огромный букет, обертка которого порядком натерла руку - цветы уныло повесили бутоны. Стояла ранняя весна, и сквозь громадные стекла вестибюля поступало огромное количество солнца, заставляя присутствующих в помещении потеть и снимать куртки. Наконец, он не выдержал и заговорил первым:
- Так и цветам недолго завянуть…
В пустом помещении его слова прозвучали так громко, словно он сообщал это всей больнице.
- Угу! – кивнула, ерзая на стуле, сидящая рядом женщина.
«Наверное, у нее затекло все тело», - промелькнула догадка в его голове.
- А вообще долго этот процесс длиться?
Вопрос прозвучал с явной надеждой на ответ.
- Понятия не имею. По-разному бывает... Не волнуйся, уже скоро ты станешь отцом!
Мужчина вышел из себя:
- Да прекрати ты отвечать односложными ответами! Поговори со мной о чем-нибудь, а не то я с ума сойду! И вообще, почему я не слышу, как она кричит?
- Не дури, тут восьмисантиметровые стены! Даже если здесь кого-то будут резать без наркоза, ты ничего не услышишь.
- Спасибо, ободрила! Значит, она сейчас там … а я и не могу ничего сделать!
- Какого века ты смотрел фильмы, где женщины кричали при родах? Одиннадцатого? Сейчас век лекарств: все или почти все обезболивают. Так что тебе остается только успокоиться - сидеть и ждать.
- Ну уж нет! Я пойду туда. Я ей сейчас нужен!
Пока двое препирались, в коридор вышла медсестра средних лет и вынесла небольшой сверток. Персонал с новорожденными детьми был здесь отнюдь не редкостью, поэтому на нее обратили внимание лишь, когда зазвучал грозный как у комбата голос.
- Хмурчик кто из вас?
Спорщики тут же умолкли, а сам Хмурчик развернулся лицом к медсестре, но продолжал сидеть словно вкопанный. «Крестная» принялась толкать его локтем, пытаясь таким образом напомнить новоиспечённому папаше, кто он по фамилии. Наступило несколько секунд гробовой (если таковой термин вообще применим в подобной ситуации) тишины, потом раздражённый голос женщины со свертком чуть слышно забубнил:
- Опять папаша не явился. Куда катится наша страна? Дети растут без отцов, что еще можно сказать.
Она развернулась и куда-то зашагала. В этот момент ступор прошел; по телу отца словно пробежал электрический ток не большой силы он вскочил и заорал:
- Я!
- Простите? - медсестра обернулась с явным удивлением.
- Я! Я Хмурчик.
- А... - по лицу медсестры проскользнула улыбка, - поздравляю, у вас дочь! Абсолютно здоровая по первым показателям, - в голосе чувствовалось удивление.
- Слава богу! - вырвалось у мужчины.
- Простите! - медсестра еле заметно покраснела, - нынче такая молодежь пошла! Я думала родитель снова не явился - опять одинокая мать. У нас таких случаев много. Ой, заболталась я, а ее обработать надо. Вы идите к… - она задумалась, - матери, а я вашу дочурку на кормление принесу, там и увидаетесь.
«Крестная» зыркнула на бабу, услышав диалект. Послышался цокот, и работница принялась отдаляться вместе со свертком.
- Дайте мне на нее взглянуть, - в голосе слышались умоляющие нотки, - прошу!
Наблюдавший за всем этим отец жены подумал, что если женщина со свертком попросит папашу встать на колени, он это запросто сделает. Но вместо этого она протянула ему сверток. Он взял его словно драгоценнейшее из всех сокровищ. Так оно и было. Для него это был символ любви, преодолевшей все преграды. Руки дрожали, но он точно знал, что не уронит ее. Мужчина заглянул в сверток - красное личико, как это обычно бывает у младенцев, как ему казалось, уже сейчас большие веки, а значит и глаза. Он знал, что ему только кажется, но все равно: «У меня самая красивая дочь во всей вселенной! И без разницы, какие у нее глаза» В тот момент его дочь спала. Веки отца потяжелели от слез.
- Господи! Разве таких бросают? Разве такое существо можно бросить? – из шепота голос отца перешел в осипший бас. - Как мой отец мог бросить?
- Ты ни когда ее не бросишь! - прозвучал откуда-то с боку голос крестной. - Ты будешь с ней, пока позволит господь; ты будешь хорошим отцом, я знаю!
Идиллию прервала медсестра:
- Ну все, насмотритесь еще! Будете сплавлять бабушкам да дедушка лишь бы побыть в тишине.
- И крестным! - добавила крестная.
- И крестным давайте! Давайте ее сюда на обработку, а потом мамочке - ну! А то меня вообще уволят: я не должна была вам ее давать.
Отец не стал злоупотреблять добротой работницы и с неохотой, но все же вернул сверток. Когда женщина растворилась в коридоре, красная напомнила:
- Иди к ней. Ты ей нужен!
Отец кивнул и двинулся к операционной потом обернулся и спросил:
- А ты?
- Я буду через семь минут. Тебе хватит?
Мужчина улыбнулся и продолжил путь к палате. Теперь он бы отцом! «Не ужели бог наградил его этим? А если он не сможет дать воспитание не справится?» - сотни мыслей разного цвета закрутились в голове словно пчелы в перемешу с мухами. По щекам текли слезы, в животе становилось как-то легко, зато ноги словно налились водой; картинка начала расплываться, и он осел на пол, точнее грохнулся.
- У нас таких случаев не было, - честно заявил чей-то знакомый голос, донёсшийся до него словно через стену. В голове снова, будто загрузочные файлы, полетели мысли: «Что случилось? Так: утро, кариглазка, больница... ОН СТАЛ ОТЦОМ?!»
- Надо его как-то поднять, она волнуется, - зазвучал чей-то более знакомый голос.
Но вспоминать, кому он принадлежит, было просто лень.
- Сейчас сделаем, - прозвенел в ответ тот же женский голос.
В нос ударил запах нашатыря. Глаза широко распахнулись, и он сел на кровати. Перед ним стояли подруга, отец жены и та самая сестра, что выносила сверток.
- Очухался! - прокомментировала подруга. - Давай топай к своей ненаглядной, а то я ей говорю мол, в отключке твой муженёк; скоро придет в себя, а она не верит – волнуется.
- Да тихо вы! Дайте человеку слово сказать! – тесть впервые проявил заботу.
- Я к ней пойду, - промямлил мужчина, слез с койки и направился к выходу. - Долго я пролежал?
- Восемь минут, - снова непривычно любезно отозвался отец жены.
- Вы уверены, что вы себе хорошо чувствуете? - заботливо осведомилась медсестра.
- Как никогда! - воскликнул мужчина и не соврал.
***
Хотя, в принципе, правда бывает разной: бывает полная правда, бывает чистая правда и еще целая куча ее разновидностей. Это мужчина понял, походя к палате, поскольку голова у него все-таки кружилась. Но он знал, стоит ему увидеть её, и все пройдет. Так было всегда: с того самого дня как, он увидел ее впервые. В человеке меняется многое, но не меняются его глаза. И он был в этом уверен: глаза не подведут его и сейчас! Так и случилось, когда он вошел, жена сидела на кровати и кормила их дочь грудью; малышка схватилась за сосок словно за спасательный круг и, явно, с наслаждением смокала молоко, которое обеспечить ей жизнь как минимум на ближайший год. Единственным напоминанием, что всего пол часа назад у нее были тяжелые роды, служило бледное лицо и полопавшиеся сосуды в глазах, от чего карие глаза превратились в красные.
- Здравствуй. Проходи, не стесняйся.
Он вошел и закрыл за собой дверь.
- Подойди, посмотри на нашу дочь!
Он подошел ближе и жене пришлось оторвать девочку от груди. Та недовольно зачмокала, но при виде отца успокоилась
- Твоя взяла: ты всегда хотел дочь! Я думаю, ты ее избалуешь.
- Её мать не даст мне этого сделать, - он опустился на колени и хотел обнять жену, но она слегка его оттолкнула
- Ты не принес мне цветы? Разгильдяй!
Она попыталась сделать серьезное лицо, но в уголки губ все же начали расползаться. Однако он этого не заметил и, опустив голову, принялся виновато бубнить:
- Понимаешь я купил, а потом забыл. Они, наверное, там в коридоре, я сейчас, - говорил он, мысленно надеясь на то что букет у подруги. – Прости!
Женщина не выдержала и засмеялась тем звонким смехом, который всю жизнь придавал ему сил, когда их у него практически не оставалось: он звонил ей, совершенно измотанный и никакой, в конце учебной, а затем и рабочей недели - она говорила, что-нибудь комментировала, смеялась, и, ложа трубку, он понимал, что готов жит дальше
- Да ладно тебе, - при этих её словах он поднял голову, - ты думаешь, я люблю тебя за цветы? Я люблю тебя за то что, однажды ты спас меня. Спас так, как только можно спасти человека. Я люблю тебя, слышишь!
Муж обнял жену так, что малышка оказалась по середине, и принялся что-то шептать ей на ухо. Через некоторое время у женщины покатились слезы. Лишь одно последнее слово было чуть громче остальных: «Спасибо!». Он вдохнул запах ее духов, который остался, не смотря на больничную одежду, и закрыл глаза от очередного прилива эндорфина.
***
Когда он открыл глаза, он понял, что это был сон - что сейчас 2006 год, что он лежит в свой кровати, что он по-прежнему калека, не достигший в жизни ничего, с глупыми мечтами и амбициями, которые в итоге приведут к тому, что он сдохнет где-нибудь в интернате по колено в собственном дерьме. Захотелось кричать. Кариглазка никогда не будет с ним рядом и, уж тем более, не будет семьи. Он никогда не будет писателем или даже просто уважаемым в обществе человеком, способным зарабатывать деньги, соответственно, отцом. Не выдержав, пацан завыл. Глухой, душераздирающий вой могла вытерпеть лишь его подушка, и он уткнувшись в нее завыл, потом заскулил, потом принялся грызть ее зубами, боясь, что его услышат, затем хлынули холодные слезы отчаянья. Но снова реветь всю ночь он не собирался. Он вообще больше не хотел плакать. Он - мужчина, а мужчины не плачут, так с детства твердила ему мать. И он знал, кто может взять с него обещание этого не делать. Он всегда держал слово - это единственное чем он гордился. Если даст - выполнит. Когда он лег, слушая плеер, за окном было светло, а сейчас темень, вполне возможно, глубокая ночь, а может, ранний вечер. Он рисковал побудить кучу народа, но был готов пойти на этот риск: пошарив в темноте, нащупал трубку телефона и принялся набирать код Бобруйска…
Обсуждения Обещание