Не видно

Первое ощущение – сухость во рту, не такая, что с похмелья, а такая, которая была после того как мне вырезали аппендицит… Звонок… Звонит телефон, понимаю что мой сотовый, эта дурацкая мелодия “I feel good…” Ну кто еще может звонить в такое, время… Сереж, привет – как я то , толи спешка, толи не уверенность в голосе – с тобой все в порядке…

Со мной. Конечно. А что?
Ты не представляешь, какой мне сон приснился. Ты там ходил с этой своей идиотской ухмылкой, и с ножницами и к тебе так много...

Глава 1
Из-под копыт моего скакуна вылетает золотистая пыль. Ядовито-зеленое ночное светило освещает мне путь. Вдалеке я вижу силуэт леса Приведений, о котором меня предупреждали.

Впервые нога секретного агента Галактики, моя нога, ступила в этот ранее неизведанный мир. Моя миссия чрезвычайно опасна.

Несколько месяцев назад из Галактического хранилища, из залы Солнца, пропало Зеркало пророчеств - магический космический кристалл. Его исчезновение окутано глубокой тайной.

Совет...

Идешь. Не останавливаясь. Всё время идешь, не замедляя шаг. Сначала идешь легко, улыбаясь прохожим, солнцу и небу. Потом начинаешь чувствовать усталость в ногах, напряжение в мышцах, но всё равно идешь, всё ещё не останавливаясь.

Всё ещё продолжаешь улыбаться. Затем начинают ныть ступни, на них появились мозоли и волдыри, тебе каждый шаг даётся с трудом, но ты его делаешь по инерции, потому что так надо, ты куда-то идёшь, тебя где-то ждут, ты кому-то нужен… Улыбаешься, но уже немного вымучено...

Ничтожно величие заблуждения
и велико ничтожное разумение истины.
Плохо, когда телесное берет верх над духовным, или же духовное полностью возобладает над телесным, здесь надлежит соблюдать пропорцию, нарекаемую “золотым сечением”, дабы страсть черпала ублажение себя не в плотской утехе и похоти, но в знании непреходящем, в мысли глубокой и проникновенной.

Кто видит далеко, тот не вредит душе.
Кто опирается на закон человеческий, тот счастлив, но ненадолго,

кто опирается на закон...

Глава 1

В пустыне в горах, в настоящем будущем прошлом, у края стартовой площадки стоял Главный управляющий Стартом Эпиграф. Кряжист и силён, сейчас он излучал тоску и одиночество: руки - по локти в карманах комбинезона, шлем с надписью «ГуС» - чуть не на переносице.

Взгляд, мрачно скользнув по горизонту, замер на празднично разукрашенной деревянной трибуне.

«Старт необходимо задержать и перенести. А лучше совсем отменить. И следы подготовки к нему уничтожить к чертям собачьим. Но кто...

Как обычно, совершено спонтанно, мы решили пойти в горы в пятницу вечером, сразу после работы. Ни много ни мало – на вершину, куда еще никто никогда не забирался. Первовосхождение, короче.

Все было наготове еще с прошлого раза, с продуктами нет проблем, набрал из того, что валялось в холодильнике, но кроме простых калорий желательна была бы энергия самой жизни, некая Образующая Воля Вселенной, которая вырабатывалась в сложнейших солнечных процессах созревания ягод в моем саду.

Быстро и...

Чиркнула спичка, пламя высветило лицо: Фаргипэ прикуривал, сидя на крыше кабины грузовика и подложив под себя плюшевую подушечку, расшитую блёстками. В ногах у него потрескивал догоравший на капоте костёр. Рабочие разбирали декорации «гор», скатывали половики «пустыни», демонтировали «грузовик».

Оставалось только звёздное пространство над степью, но потом и она смоталась. Корабль возник всё-таки неожиданно. Этого уже никто не ждал. Его корпус был стилизован под картофельный клубень: бело...

10

Полевой стан. Коричневый двубортный костюм, увешенный сверху донизу геройским серебром и золотом, мелодично позвякивал на Ч-К, а на синем в полоску жакете Жо-типа-эМ - только молчаливый комсомольский значок. Пожилые люди с головами в густой седине, опираясь на палку и тросточку, подходили к навесу, под которым белел длинный стол с лавками. Рядом – походная кухня, вдали – комбайны.

– Нас сегодня будут кормить кормом, как вы думаете? Ведь мне, как ветерану, положено. Я же одним из самых...

Было так темно, что она не могла разглядеть их лиц, но впрочем, они ее и не интересовали. Все, что ее действительно было интересно в этих людях, так это их руки. Руки, которые давали деньги и хотели только одного. Руки, которые тряслись и потели от боли и желания.

Руки, жаждущие и готовые задушить, если не получат своего. Они все тянулись и тянулись, давая ей деньги, а вместе с ними и свою жизнь.

Все руки были разными, и она это уже четко определяла. Некоторые еще совсем новые, даже чужие...

Уже вечерело. Бабка Алена целый день ковырялась во дворе со своим хозяйством. После холодного осеннего ветра, пронизывающего до костей, дома ей показалось еще теплее и уютней. Она сняла фуфайку, теплый клетчатый платок, резиновые сапоги, и надев мягкие домашние тапочки, присела возле истопленной печи на скамейку, покрытую домотканным разноцветным половичком. Облегченно вздохнула.

На дворе тоскливо шумел ветер, словно пытался разогнать темно-синие густые сумерки. Бились о стекло голые ветки...