Наследство

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 17(1). За дверьми Школы… Вокруг меня.

Воистину, труд учителя был непрост, но никак, как бы ни старалась, не составлял окончательную и незыблемую основу моего изначального пути, как бы я в него не входила, какие бы усилия не прилагала, но шел параллельно с тем, что было более значимо, более непреклонно за дверьми школы, шел чуть ли не зависимо, однако, создавая дополнительное напряжение такой силы, которая сотрясала мой личный потусторонний от школы мир постоянно, что говорить...

Прогулка босиком по лесу.

Шум в ушах. Кажется, я в лесу. Пока ничего вокруг не вижу. Небо, похоже, лопнуло. Вначале прогремели раскаты грома, потом были вспышки молний, потом хлынули потоки воды. Вода-то и привела меня в чувство.

Я открыла глаза, огляделась вокруг. Темнота. Дождь, нет. Ливень. Долго мне лежать не пришлось – около моей головы пробежал кто-то мелкий. До ужаса боюсь змей, мышей, жуков и лягушек! Посему я вскочила на ноги, оттянула края прилипшей к телу и промокшей насквозь...

«Только бы не задержали! Только бы в выходные на работу не вызвали!» - Лялька судорожно собирала вещи, поглядывая то на часы, то на телефон на рабочем столе. Начальник имел обыкновения озадачивать без пяти минуты шесть.

Она уже собиралась закрыть дверь кабинета, как вдруг резко зазвонил ее телефон. Лялька метнулась к столу, но вдруг сообразила, что звонит ее мобильный. «Странно», - подумала она. – «Кому это я понадобилась под конец рабочего дня? Может, у Темки чего-то стряслось, но вроде бы...

Едва Сашка щёлкнул пальцами, как монетка появилась у него на ладони столь же необъяснимым образом, как дотоле исчезла.

— Кру-у-то!.. — восхищённо протянул Славик. — Как ты это делаешь?

— Магия, — развёл руками Сашка: ну, магия, что ты, мол, никогда волшебников не видел?.. Несмотря на такую демонстрацию скромности, его прямо-таки распирало от гордости.

— Слышь, Сашок, а что ты ещё такое умеешь? — спросил Слава.

— Да много чего, — как можно более равнодушно ответил волшебник. — А чего...

Человек, знающий Марианну недостаточно хорошо, выслушав ее повествование, наверняка подумал бы, что у женщины просто разыгралась фантазия. Впрочем, эту историю не слышали даже многие более-менее близкие люди - моя жена очень не любит ее рассказывать.

Я же, зная любимую более десятка лет, уверен в том, что все это - правда от первого до последнего слова. Ведь большую материалистку, чем моя Марьяша, и сыскать-то трудно: она не остановится, пока не разложит по полочкам любое труднообъяснимое...

В исторической науке до XIX века при расшифровке письмен¬ных памятников Античности и Средневековья использовались все языки мира, в том числе «мёртвые», но не применялся русский язык. В этом преступно повинны сами российские историки.

Первым применил русский язык при дешифровке древних памятников письменности учёный-славист XIX века, поляк Ф. Воланский, труды которого включил в свою книгу «Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и Славяно-Руссов до Рюрикового времени в...

Ники мог бы побиться об заклад, что никогда прежде ему не приходилось слышать ничего более удивительного ни от одной женщины. Он, попросту говоря, онемел от такого заявления.

— Простите — что вы сказали? — выдавил он наконец.

Джулиана видела, что он пытается как-то скрыть свое изумление, и снова подавила мучительный приступ неприличного хихиканья. Она никак не могла объяснить себе причину своего столь необычного веселья — то ли не выдержали нервы, то ли подействовал этот дивный напиток...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...

Этой ночью, в астральном полете…
Я увидел Джузеппе Бальзамо, в миру известного, как великий граф Калиостро, магистр всех мыслимых и немыслимых лож и орденов.

Я увидел его осужденным и заточенным в свинцовой темнице дворца дожей Венеции.

В полумраке Калиостро все равно оставался элегантным и уверенным. Перед Джузеппе стоял святой отец, лучший из исповедников святой инквизиции. У инквизитора была трудная задача – убедить Джузеппе покаяться перед судом Божьим и людским. Церкви было очень...

К своим сорока я подошёл не в лучшей форме. Возрастной психологический кризис усугубился разводом, разгромной рецензией рукописи, которой я посвятил три года, к тому же моя бывшая, с которой я продолжал жить в одной квартире, позарилась на наследство родной тётки, перетащила её, полусумасшедшую, в Ленинград, и ушла в очередной запой, разнообразя вечера то истерикой, то дракой.

Это был край. В один день я оформил отпуск, собрал рюкзак, стащил с антресолей пакет с байдаркой и, спустя час...