Капля

Все началось с того, что в тот день ничего не писалось. Это само по себе было странным происшествием для Леры. Ее как раз упрекали за то, что она была слишком плодовитым автором.

Ни дня без строчки и какое-то количество страниц романа, если не только что сочиняемого то выбиваемого в комп из старой рукописи – это всегда пожалуйста, тут ничего не получалось.

Текст буксовал, как автомобиль за окном. И она понимала, что бесполезно пытаться сейчас его вытащить из паутины скуки, переходящей в...

Просека петляет через лес. Небо слякотное, тяжелое. Вершины сосен вязнут в липких сгустках тумана. Мы молчим, вглядываясь в запорошенную рыжей хвоей дорогу и думаем — каждый о своем. От железнодорожной станции Ландсвайлер-Реден до поселка Энсдорф двадцать два километра, это еще полчаса езды. И где-то там нам предстоит отыскать экспериментальную школу-интернат для сверходаренных детей, как она раньше официально называлась. Бывшую школу, потому что теперь она пуста. Детишек с IQ настолько высоким...

1. Мальчик

Название не моё, - моего деда. В большой серой папке его бумаг, доставшихся мне от отца, есть тонкая тетрадка в клеёнчатой обложке, а в ней пятнадцать страниц каких-то набросков - то ли повести, то ли даже романа под таким заголовком: «Семь псов у порога».

Окончательный смысл его до меня всё как-то не доходит, но тут важнее другое: оно завораживает меня своим звучанием. Я часто проговариваю про себя эти слова, и это повторение выстукивает во мне какие-то другие, чужие ритмы. А...

Серые тучи низко стелились над городом, плотной пеленой укутывая все небо. Большие лужи вздрагивали и недовольно морщились при каждой капле дождя. Струйки воды стекали с козырьков магазинов и множества ларьков, теснившихся по обеим сторонам улицы. Машины сердито мчались, обдавая встречных очередной порцией хляби.

Прохожие спешили по своим делам, прячась под зонты. Они совсем не замечали идущего им навстречу человека. С виду он был такой же, как все. С той лишь разницей, что брел без защиты...

14. Дед

«Наконец, это произошло. Она появилась в нашей деревушке…

Но до того случилось вот ещё что.

Как-то однажды днём, когда Канат с трактором были в поле, Самбалу предложила мне сходить с ней за компанию в магазин – там, говорят, привезли что-то такое этакое, чего ещё ни разу не бывало.

Магазин у нас тогда стоял на небольшой площади в центре деревни, тут же белело здание правления, а сквозь густую зелень высоких акаций, усыпанную мелкими жёлтыми цветками-собачками, виднелись две...

«В этом зареве ветровом
Выбор был небольшой.
Но лучше прийти с пустым рукавом,
Чем с пустою душой…»

Эти знаменитые строки принадлежат перу Михаила Луконина, поэта-фронтовика, опалённого огнём двух войн - и финской, и Великой Отечественной, нашего земляка, родившегося 90 лет назад в старинном татарском селе Килинчи Приволжского района Астраханской области.

Время неумолимо. Оно расставляет по местам ценности, которые казались раньше непреложными, многое отсеивает. Читая сегодня...

Глупо… Глупо жить вот так, от осени к осени, ожидая счастья. Где оно? И куда все бегут? Втянули головы в куртки, зонтами закрылись… Подумаешь, дождь. Подумаешь, такой же нудный и слякотный, как моё настроение. Вон, даже капли с моего длинного носа сбегают… Все бегут…Тяжело вздыхаю, будто от этого может стать легче. И совершенно неожиданно получаю по носу отяжелевшей от сырости пятернёй кленового листа. От удивления начинаю громко смеяться... Может быть над собой... Алая звёздочка приземляется...

«…Слушайте вы, для которых любовь альфа и омега Жизни, ее назначенье, ее конечный смысл. Вы, для которых она всегда драма, всегда гибель. Сама судьба.

Не думаете ли Вы, что Вы ее постигли? Не думаете ли вы, что вы познали ее ценность?... Что вы воздвигли ей храм на земле?

Вы, страстно призывающие любовь с того мгновения, как созревает ваше тело и ваша душа; вы умирающие от горя, когда изменяет вам любимый человек; вы строящие на песке здание своего счастья, - я говорю вам: вы не знали...

Лестница была старая и ржавая, с покрытыми мхом ступеньками из сваренной вместе арматуры, погнутой точно посередине. Кожаные перчатки противно скользили в грязи, налипшей за многие годы на поручнях. В поручнях, впрочем, не было особой нужды – один из них почти отвалился, болтаясь на выгнутой дугой некрашеной металлической трубке. Другой был приварен на совесть, поэтому тем, кто срезал его болгаркой со стоек, пришлось изрядно повозиться. Интересно, кому понадобился ржавый поручень?..

Впрочем...

Тонкой полоской бежит воск по длинной изогнутой свече. Она пахнет ванилью. Не люблю ваниль. На подоконнике сидит ангел и смотрит в небо. Ему хочется домой, а я его держу. Держу своими мыслями и попытками быть с любимым мужчиной. Заставляю летать повсюду и удерживать от сумасшедших поступков. Он устал и вздыхает голубой пыльцой. Я хочу извиниться, но ведь это его работа… Прошу ангела найти моего любимого, но тот отказывается. И что с ним, в самом деле?

Ангел плачет. Не знала, что такое бывает...