Истории рассказы

Они вышли к распадку с четырехчасовым опозданием.
Джон еле волочил ноги… Не подобранные как надо, купленные в ближайшем

лабазе, ботинки превратили обе его ступни в сочащиеся болью кожаные лохмотья.

Шнобель говорил ему… просил, показывал на себе – как сделать портянки, давал

свою футболку…Ну разве что-то докажешь этому чертовому американцу?

Теперь он ходит в кровавых носках, переваливаясь, как селезень - с боку на бок.

А в аптечке ни черта нет – только перекись.
Сейчас у него...

Со мной часто происходят разные необычные события, может потому что я верю в чудеса, может потому что я отношусь очень внимательно к тому, что происходит со мной.

Это было лет 8 назад. Я тогда была влюблена в Николая Ивановича, директора нашего филиала, который находился в Тобольске.

Это было невероятно сильное чувство, и хотя он молчал и делал вид, что я ему безразлична, для меня эта любовь была неземным чудом, прекраснее которого ничего не было в моей жизни. И вот я узнаю, что Николай...

«Мама, а зачем самолёту столько глаз?», - спросил малыш

свою маму.
Авиарейс Москва-Хабаровск, 20-е числа февраля 1997 года. Лайнер взмыл в небо, мысленно я попрощался со златоглавой, её наземной электрическо - фантастической паутиной, блоками районами, чипами кварталами, в общем, с Мега - Мозгом РФ. «Кому-то надо жить и в районе Мега-Стоп РФ. Где родился, там сроднился, пригодился, износился», - пошла рифма под гул авиадвигателей. Моё кресло находилось рядом с иллюминатором, рядом устроилась...

Послеобеденная конференция, проходившая в доме № 61 по улице Днепропетровской г.Санкт-Петербурга 20.12.1996г., плавно перелилась в откровенное застолье. Пили водку, и пили много. Я держал средний темп, за пару часов выпил пол-литра водки. Разгорелся спор на предмет того, кто же был прав, тот, кто эмигрировал после 1917 года или тот, кто остался в бывшей империи. Мне надоело молчать и слушать, заговорила водка: «Если бы те, которые сгинули или растворились в Турции, Америке, Китае и других...

1
Все было просто: я любил Робин, Робин любила Тома, а Том любил какого-то гея из Риги. Гей, вероятно, тоже любил Тома, но это ничего не меняет.

Мы трое – я, Том и Робин – были лучшими в мире друзьями. Выросли на одной улице, ходили в одну школу и часто гуляли вместе. Эта идиллия продолжалась класса до девятого или десятого, пока Робин не поняла, что любит Тома, а я – что люблю Робин. Кого любил в тот момент Том никто понятия не имел. Впрочем, это тоже ничего не меняет. С этого момента все...

Как много света и цвета вокруг: кармина, голубизны, зелени, золота. Город сверкает и искрится, словно его обмакнули в радугу. Я мог бы оттолкнуться ногами от асфальта и воспарить туда, где в чистой синей воде резвятся серебряные рыбки облаков. А внизу полыхают всеми оттенками красного черепичные крыши, отчего кажется, будто летишь над засеянным маками полем. Но я люблю идти в толпе. Среди вас. Мне нравится быть беззащитным и прозрачным для ваших взглядов. И — хотя вы не можете увидеть улыбку на...

Ты любишь конфеты? А торт? Пряники, мороженое, варенье и еще много-много всего, вкусного и сладкого? Если да, значит, ты сладкоежка. Точно такой же сладкоежка, как медвежонок Мишка, о котором я расскажу сказку.

Больше всего на свете медвежонок Мишка любил мед. Однажды он пришел к маме и сказал:

– Мама, знаешь, чего бы мне сейчас хотелось больше всего на свете?

И, не дожидаясь маминого ответа, сам добавил:

– Меда!

– Но ты же ел мед недавно. Нельзя так много сладкого. У тебя будут...

Нет, речь пойдет не о призраках. Я не верю ни во что потустороннее. Ни в черта, ни в дьявола, ни в вервольфов, ни в летающие тарелки. Ни в ад, ни в рай. Чертовщина – плод чьей-то больной фантазии, а что до рая и ада – и то, и другое находится здесь, на Земле. И не нужно искать их где-то.

Иногда, мутными зимними вечерами, я сижу один в пустой квартире и, разглядывая снежные цветы на оконном стекле, размышляю о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представляется мне чем-то...

Она стояла у стола в маленькой и тесной комнатушке, за которым сидела пожилая женщина в очках и крутила в руках ее диплом.

- Ну и откуда ты к нам такая? – женщина вопросительно посмотрела поверх роговой оправы и тут же перебила сама себя, возвращая ей диплом:

- За углом есть фотоателье. Зайди, сфотографируйся на пропуск и на удостоверение.

Потом, помолчав, добавила:
- Только у них сегодня выходной. Можешь идти. А это, - она взяла со стола черную папку с ее работами, - останется пока...

Когда она смотрела, то казалось, что весь мир вместился в её глазах. Когда она улыбалась, то душа наполнялась радостью, а звонкий смех её был так заразителен, что даже самый чёрствый человек не мог оставаться равнодушным. Разве можно быть равнодушным, слыша как поют птицы, как шумят деревья в лесу или радуется святая детвора. Такой была она. Звали её Марина, и она была моей женой. Почему я с ней так жестоко поступал? Ведь я видел и знал, что она не заслуживает жестокости от людей. Её болезнь...