Хорошие мысли

После защиты дипломной работы меня ожидал отпуск, где я планировала устроить дочь в детский сад и более серьезно писать свой роман. Но и знать не могла, что кое-что будет за меня решено, что я буду поставлена перед фактом и обязана буду как-то отблагодарить своих родственников за их долгое терпение, пока я добывала диплом. А дело оказалось в том, что маму осенила великая идея, которую она мне изложила после Сашиного дебоша. Я не поверила своим ушам, я мамины слова приняла за великую шутку или...

Улица Дидрихсона… Трамвай мягко подкатил к той остановке, которая была хорошо знакома с детства. Ни один одессит не смог бы похвастаться тем чувством, которое испытала я и мама… Но пищу о себе. Перебранка в трамвае куда-то улетучилась. Трепетное, незнакомое чувство охватило меня мгновенно. Одесса начиналась для меня отсюда, с этой остановки у Летнего парка. Мы миновали парк, тот самый парк, откуда и начиналась великая улица детства. Взгляд улавливал и не улавливал сходство…И все же это был он...

Итак, «жили-были сказочные герои тридевятого царства в нашем обычном мире…»

Трудно конечно начать такую сказку о жизни потустороннего героя в нашем реальном мире. Эта сказка должна содержать в себе реальные действия. Она должна нам описать их в настоящем времени с обычной и с потусторонней точек зрения, в их единстве. Для этого нам надо перенести нашу точку видения из нашего обычного мира в мир тридевятого царства, но остаться при этом жить здесь в реальном мире.

Прежде чем начать это...

Я стоял на широком листе лопуха, и он чуть-чуть, едва-едва, еле заметно покачивался подо мной. Это было удивительно. Наверное, весил я в то мгновение ничуть не больше воробья. И чувство невесомости приятно кружило голову, манило в полёт.

Чертова трясогузка – а это была она – цвиркнула завистливо, пролетая. Дёрнулся за нею взглядом, и следом – удар в мозжечок, как крепкий подзатыльник, кинул меня на стену. Вес мой обрушился на меня – с хрустом подломился лопуховый лист, ступни жёстко приняла...

Змей-Горыныч пытается уничтожить Ивана-Царевича.

Змей, конечно, подозревал, что его конец близок, но боролся с этим. Дрожа от гнева, он всё же очень сильно боялся нашего героя. Он очень осторожно и серьёзно готовился к этой битве. Понимая, что малейшая оплошность приведёт его к гибели, его мудрости надо отдать должное. Змей-Горыныч оказался очень серьёзным противником.

Но змей не знал, какие силы тридевятого царства приходят в движении при защите от любого нападения Ивана-Царевича. Если...

Нищета ненавидит роскошь лютой ненавистью, готова глумиться над ней всякий удобный случай. В поисках прибора счастья бичи наткнулись на погребок с коллекцией коньяков, не преминули опробовать, и не эйфория радости закружила головы, а приступ дикой злобы овладел чувствами. Осколками полетели на пол хрусталь и зеркала. В посудные и книжные шкафы вломились стулья ножками. Коллекционная сабля была сорвана со стены и направлена против пуховых перин и подушек - крестами оголили стены ковры и гобелены...

«Это была всего лишь игра... И все было придумано. Да, именно, мы это просто выдумали. Я это все просто выдумала. Как ей и положено, игра закончилась, а значит пора отвыкать от своей роли. И от самой игры» - она продолжала думать, сидя у окна, за которым накрапывал дождь. Лето было еще в самом разгаре, но погода на улице в этот самый день никак не говорила о летней поре. Небо стояло свинцово-серое, низкое, тяжелое, каким оно бывает разве что поздней пасмурной осенью. Дождь шел холодный...

Лошадь ступала по свежему снегу. Зима медленно, но верно приближалась к своему концу.

- Наконец-то человеческое жильё. Думаю, там найдётся для нас кров и какая-нибудь еда, - пробормотала Айна, глядя на клубящийся над изгибом дороги дымок.

Они с Дагом наматывали на колёса горные тропки уже четвёртый день. Запасы провианта периодически грозили подойти к концу и восполнялись за счёт таких вот крошечных деревушек. Люди здесь жили суровые, привычные к холодам и капризам природы, — они сами...

Тридевятое царство постепенно, но очень неохотно, раскрывало свои сокровенные тайны Ивану-Царевичу. Кому же хочется отдавать свои сокровенные тайны? Только благодаря стремлению нашего героя Истина тридевятого царства поддавалась ему. Но чем больше он вникал в её сущность, тем больше вопросов у него возникало. Истина открывала ему свои законы познания, но ещё больше знания скрывала от него.

Иван-Царевич понял, что чем больше познаёшь Истину, тем больше вопросов будешь иметь.

Истина – это...

Загадочный треугольник жизни.
Иван-Царевич немного перестарался.
Его разум начинал закипать, но там наверху(?) это понимают и вовремя останавливают поток нового знания. Мы его получаем столько, сколько сможем «унести». Иначе мы останемся без разума.

Где бы не находился Иван-Царевич, он получал это знание. Брёл ли он по лесу, или рядом с рекой, или просто сидел в кресле, он везде получал знание. Это говорило ему о том, что к Богу он идёт путём Знания, и этот путь ему открылся. Он нам нашёл...