Граница

Когда наступает вдохновение,
Дух творчества приносит озарение,
И к созидателю приходит осенение,
Теолого мифологическое оборзение.
Оборзевшие историки в рассказе по наитию,
И использовав в показе интуицию,
Сочиняют сказки, догадки и в развитии,
Получают виртуальную композицию.
Приукрасив позитивом восприятия,
При участии в рассказе охлократии,
И использовав для масти демократию,
Так в итоге получается историческое вероятие.

Умные люди напоминают об истине, что, мол, незнание своей истории...

Когда-то, давным-давно, когда в мою серую, одинокую, почти монашескую, жизнь, вошел Алексей, мужчина совсем не моей мечты, я написала эти строки, запечатлев себя наивной, слегка разочарованной, где-то растерянной, женщиной-девочкой, подчинившейся воле сильного человека и судьбы.

Глупышка. Женщина без прошлого.
Нагая пошлость бытия.
Граница пройдена беспошлинно
Меж трёх аспектов жития.

Заблудшая овца. Наложница
В гареме будничных идей.
Судьбы невинная острожница.
Немой укор...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
СОКРОВИЩА
И ВОЗДУШНЫЙ ШАР.
Пить чай, конечно же, хорошо и приятно. Но сокровища могли и пропасть, исчезнуть, улетучиться. А для того, чтобы этого не случилось, следовало немедленно эти сокровища откопать. Вот-вот – немедленно и срочно.

Желающих откопать сокровища становилось всё больше и больше. Кролы, плюхи, Бородач с кабанчиком и ещё настырный паук-паучок в железной каске. Вот какое количество.

Плюх Борька бил себя кулачком в грудь и кричал, что «он, и только он...

Пролог.

Вечерний город… Большой, копошащийся. С текущими по его венам фарами машин, со змеями поездов, выползающих из его коряжистых окраин. Он мерцает миллионами светящихся окон, фонарей, реклам, которые изрешетили наползающую на этот бетонный муравейник темноту.

Люди в городе закончили свою работу. Продираясь сквозь толчею, через дым и шум, они спешат к своим газовым и электрическим очагам, таща в руках пухлые пакеты с фирменной символикой супермаркетов. Скрипят натруженные пружины...

Теперь уже не помнят, кто и когда вбил первый колышек на Волчанке. Быть может, это было ещё во времена Столыпинской реформы, когда крестьянская Россия поднялась с насиженных мест, и волна переселенцев покатила за Урал. А название осталось, наверное, с той поры, когда, говорили, голодными белыми зимами стаи волков осаждали хутор, резали скот в хлевах, скалились в окна изб. Леса тогда стояли дремучие, а домов-то было – раз, два и обчёлся. Многие мелкие поселения разорила война и последующий голод...

Сезон дождей, серое небо и радость единственного света среди этой тьмы – вспышек молний. Сидеть бы и сидеть, дома смотря на бегущие по стеклу капли воды, но даже этого не хочется. Он проснулся рано, оделся и ушел, как это он называл в дождь. Лестничная площадка с помигивающей лампочкой пустые пластиковые стаканчики на подоконнике это он видел множество раз… Но ту девушку, которая стояла и смотрела на него лазурными глазами, он заметил впервые. Это было словно вспышка молнии, он вдруг понял, что...

Весна. И ветер.Самое приятное заключается в том, что Вы, как автор, сами устанавливаете погоду в отдельно выбранном, Вами же придуманном мире. Я выбрал весну. То время, когда снег уже растаял, а листочки на деревьях еще не повылазили. Яркое солнце светило в глаза, а сильный теплый ветер в лицо выдувал слезы. Немного подумав, я перенес солнце за спину. Здесь, в этом мире, у меня не болела спина, но, все же, инерция мысли возобладала. Через несколько минут, когда меж лопаток протекла капелька пота...

Cон-переживание: 25.06.2007г.

Опять смерть, в который уже раз, честно я сбился со счёта:

Много проходных комнат и не одной боковой, расположенных пэобразно, как в Лувре, в Париже и я в одной из этих комнат хряснул по башке одного мужика длинной палкой (детали отпускаю), забрал у него пистолет и бросился на утёк. Парень (негр), которого я освободил от этого мужика, выбежав на улицу от страха забился в какой-то ящик. Да и было, чего бояться за нами бросились в да-гонку трое и начали поливать...

Волтасианец, низенький, сморщенный, розовокожий гуманоид, нервно подрагивал, будто мысль об ар-хеологических раскопках доставляла ему несказанное удовольствие. Он махнул одной из четырех рук, предла-гая мне поспешить.

— Сюда, друг, сюда. Тут могила императора.
— Иду-иду, Долтак, — прохрипел я, сгибаясь под тяжестью рюкзака и лопаты.

Несколько шагов, и я увидел едва возвышающийся круглый холмик.

— Вот она, — указал Долтак. — Я сохранил ее для тебя.

Сунув руку в карман, я достал...

Начало

Квантик появился неожиданно. Постарайтесь правильно понять это слово в применении к самому быстрому мальчишке во всей Невидимии. Никогда еще он не исчезал так надолго, и с каждым днем я скучала и тревожилась все сильнее.

Где он, что с ним? Нашел ли то, что искал, или попал в беду?

Издатель давил на меня невыносимо, утверждая, что моя творческая командировка в Невидимию не оправдывает себя. И, решив разом разрубить гордиев узел, я села писать книжку под названием "Приключения...