Тот день был ужасен. Как и последующие за ним. Все было так странно… Слишком странно. А я не привыкла к такому. Анжелика внесла в мою жизнь все эти странности, и продолжала вносить снова и снова… И я, почему-то, принимала их. И не пыталась прекратить это…
Ее телефон был отключен, а он был единственным, что могло помочь в ее поиска. Тогда я поняла, что не имею никакого представлении, где она может находиться – я не знала ни адреса ее тетки, ни одного имени и уж тем более телефона кого-нибудь из ее друзей… Вскоре до меня дошло - я знаю одно место, где она точно постоянно бывает. Это был ее колледж. И я решила пойти туда. Точнее, подождать до завтра – ведь она вполне могла вернуться, а я просто зря подняла панику, а если она и тогда не объявится, то уже идти туда.
И я стала ждать. А потом до меня дошла еще одна вещь – была суббота, а значит, я была вынуждена просто ждать целых два дня. И моя паника оказалась не напрасной – Анжелика не появилась и на следующий день.
Я стала думать, что дело во мне. Или в том, что произошло между нами тем вечером… Наверное, она ушла на совсем… Но… Но ведь она не могла? Только почему не могла, когда, безусловно, могла! Почему она ничего не сказала, не оставила даже банальной записки, почему отключила телефон? Мозг констатировал факт: Анжелика не хотела, чтобы я остановила ее, не хотела, чтобы я потом искала ее… Но куда она ушла?
С этими мыслями я и жила пару дней. Сама не понимая, ПОЧЕМУ так переживаю… Но я действительно только и думала о то, где она, что с ней, почему ушла, вернется ли? И меня пугала мысль о том, что она и вправду может не вернуться… Я так тяжело восприняла уход Артема, и с Анжеликой мне было так комфортно, так хорошо и уютно… И теперь я вновь рисковала остаться одна.
Засыпать без нее было уже мне не под силу. Я нуждалась в том, чтобы она погладила спину или поиграла моими волосами… Ночная тишина давила – хотелось слышать ее шепот. Я в дикости задумалась над всем этим – я знала и жила с ней совсем недавно, и это были лишь мои первые день и ночь без нее, а я уже не могла их перенести!
Это действительно было дико… И пугало. Я вновь не понимала, что со мной творится… И бесилась еще от этого в добавок.
Затем наступило воскресенье. И так же понедельник… А ее все не было. И даже звонка или смски от нее тоже не было… Поэтому я смылась с работы пораньше и поехала в ее колледж.
Не буду рассказывать подробностей, которых я все равно уже не помню, да которые и не важны особо… Но главное я, безусловно, запомню навсегда. То, как безуспешно пыталась выяснить там хоть что-то об Анжелике. И дело было не в том, что со мной не хотели делиться информацией, а в том, что информации то у них о ней и не было… Никакой Анжелики, и уж тем более Голубевой, у них не числилось…
Когда вспоминаю тот момент, как глупо я выглядела со стороны, стоя там, в полном шоке, становится смешно. Да, до сих пор смешно думать о том, какой глупой и наивно я когда-то была…
В тот момент я потеряла свою последнюю зацепку.
И мне уже ничего не оставалось, как просто ждать… Следующие пару дней я приходила домой в надежде, что она вернулась. Но ее обуви не стояло на пороге и тишину нарушало только мурлыкание выходящего мне на встречу Феликса. И мне вновь приходилось засыпать одной. Я звонила Теме и разговаривала с ним перед сном. Я врала ему об Анжелике, он рассказывал мне о своей работе. Но мы разговаривали просто как друзья, или даже лишь знакомые… И, когда это дошло до меня, я поняла – мы больше не сможем быть вместе, как раньше… Даже если будет возможность.
В тот вечер, когда она вернулась, я сидела за учебниками по социологии. Она открыла двери свои ключом и вошла в зал. Я не обернулась. А она молча стояла за моей спиной, явно колеблясь.
- Мне нужно было уйти…
- Конечно, - равнодушно сказала я и вновь замолчала. А потом просто взорвалась, неожиданно для самой себя. - Ты ничего не сказала, ты просто пропала! Отключила телефон, сбежала! А я? Ты вообще, подумала обо мне? О том, что я буду переживать, о том, что я буду чувствовать? Ты знаешь, сколько я всего передумала? Сколько я обвиняла себя, и понятия не имела, где ты?
- Дело не в тебе, вовсе… Прости…
- Просто прости??? Да я уже не знаю, слушать ли тебя, ведь ты наверняка соврешь! И это будет твоя не первая ложь! Ведь тебе далеко не девятнадцать, и в колледже ты не учишься!
- Учусь! – уверенно заявила Анжелика.
- Ой, да брось ты! Я была там и о тебе там даже не слышали!
- Что? Ты ходила в тот колледж? Зачем, черт возьми?
- Потому что это была моя единственная зацепка в поисках тебя!
- Да что ты все лезешь в мою жизнь? Что ты в мамочку то играешь?
- Детка, вообще-то ты живешь со мной!
- И что, у меня теперь не может быть личной жизни и секретов? Да мы с тобой и знакомы то не так уж и долго!
- Вот именно, а я все же приютила тебя! Я помогаю тебе, кормлю тебя, а ты мне даже не благодарна!
- Не благодарна? – Анжелика с удивлением и печалью вздохнула и замерла, открыв рот. – Да ты самый добрый и искренний человечек, которого я встречала! Ты единственная, кто так хорошо отнесся ко мне! И ты не представляешь себе, как же я тебе благодарна и как я люблю тебя! Просто… просто у меня такая жизнь поганая! И в ней очень много сложностей и дурацких вещей, о которых я не могу тебе пока рассказать… Может потом, но не сейчас… Я хочу, чтобы ты жила своей жизнью, а не моими проблемами… И уходила я только для того, чтобы разобраться с ними, и пропала для того, чтобы тебя не вмешивать…
Меня тогда куча эмоций накрыла. Но до сих пор не понимаю, под влиянием какой из них я приняла ее и вновь простила. Я вообще всегда ее прощала. Начиная с разбитой вазы и заканчивая тем, что случилось потом…
Я хотела вновь засыпать под ее ласки, слышать ее смех, видеть ее детскую радость и продолжать получать от всего этого удовольствие… Я хотела сделать ее лучше. Хотела продолжать чувствовать себя счастливой рядом с ней и делать счастливой ее. И, наверное, это было главной причиной моих прощений.
* * *
Анжелика часто говорила мне, что обожает звезды. И что ей хотелось бы стать ближе к ним хоть ненадолго… Именно эти слова стали для меня мотиватором для того дня. Ведь это был ее день рождения… День ее совершеннолетия. И я хотела, чтобы этот день стал для нее самым счастливым. Совсем недавно – пару месяцев назад – мы отпраздновали мой день рождения, и она тогда создала для меня праздник. И я хотела отплатить ей тем же. К тому же, это было 30 декабря – канун Нового года. И это делало этот день еще чудеснее.
За те пару месяцев немало произошло. Анжелика устроилась на работу – продавцом в отдел игрушек торгового центра на соседней улице. И это было невероятно приятно для меня. Она действительно чувствовала вину за то, что наврала мне о колледже и на самом деле все то время, что я думала, она проводит на учебе, девушка просидела дома, пока я была на работе.
А еще мы с Артемом почти не созванивались… И все свое время я проводила с Анжеликой. И наши ночи… Иногда они были бессонными. Бывало, мы выпивали, устраивали танцы, потом валялись в постели за ласками и поцелуями… Но я больше не думала, о том, что это странно или аморально… Мне нравилось это, это доставляло мне удовольствие и делало счастливой.
Еще Анжелика заставила меня перекраситься в более светлый цвет, и мне понравился мой новый образ.
Она часто кормила меня завтраками, а я, бывало, покупала ей сигареты, с которыми смирилась… В итоге я привыкла к такой жизни. Все это стало для меня в порядке вещей. Она внесла в мое существование новые эмоции и чувства. И я старалась сделать то же для нее.
Поэтому в утро того дня я уже знала, как мы проведем этот день. Я принесла ей утреннее кофе в постель. И кусочек торта. Это были дамские пальчики, которые она так обожала… Мы вместе позавтракали в постели, а затем пошли готовить всякие вкусности для вечернего празднования. Я сказала, что на вечер Анжелика может позвать друзей, и она так и сделала, радостно отблагодарив меня.
А днем я повела ее в одно место, ничего о нем не говоря. И она беспокойно допрашивала меня в предвкушении:
- Ну хоть намекни! Мы там есть будем?
- Ты что сегодня, весь день есть собралась? – усмехалась я.
- Ну… Куда можно пойти зимой? В ледяной городок? А, может, на каток?
- Нет и нет! И перестань гадать! Собирайся лучше скорее!
И я повела ее в планетарий. Да, это не кажется особенным. Но для нее это значило многое… Она была поражена. Ее захлестывали эмоции, когда она была в окружении множества ярких звезд, кажущихся такими реальными…
Находясь там, она не переставала сжимать мою руку от радостного возбуждения. Ей нравилось, и она искренне улыбалась. И я радовалась, видя это. Она была похожа на ребенка, впервые попадающего сюда. Хотя, именно им она и была в тот момент…
Меня и сегодня греют те слова, что она сказала мне, когда мы вышли из планетария:
- Ты подарила мне потрясающие мгновения счастья, исполнив мою мечту… Я реально была в окружении звезд, и это было прекрасно! Спасибо тебе огромное…
Я бы хотела вновь пережить тот поход в планетарий еще раз. Чтобы снова почувствовать ее радость через трепет ее теплой руки, и чтобы вновь увидеть ее счастливую улыбку, которая затмила блеск белого снега, так громко отражающего солнечные лучи…
Вечер ее праздника начинался отлично. Ее друзья были молоды, веселы и жизнерадостны. Потом они стали молодыми, пьяными и от этого еще более веселыми. Ну, все кроме одной девчонки. Но потом началось то, чего я никак не ожидала. Парни достали траву и все собрались курить ее. Меня это совсем не устроило. Я никому не позволяла в своей квартире употреблять наркотические вещества и разогнала всех.
Из-за этого мы с Анжеликой поругались…
- Да в этом нет ничего особенного! Так, баловство! – нервно кричала Анжелика, и я не узнавала ее.
- И часто ты так балуешься?
- Да что с тобой, блин?
- Это с тобой что? – я чувствовала, что капитально выхожу из себя.
- Да просто ты меня не знаешь, вот что! А еще… у меня сегодня день рождения! – на последних словах ее голос повысился до писка, и она убежала в ванную, закрывшись на замок.
Я убрала со стола и легла на диван, включив музыкальный канал. Все телевидение тряслось от наступающего Нового года. И это было скучно, ведь каждый год они показывали практически одно и то же – иронию судьбы, новогодний огонек, один дома, и прочую лабуду… Но, это был Новый год. И, впрочем, неважно, что показывают по телевизору – даже иронию судьбы можно смотреть год за годом в течении двадцати лет, когда смотришь ее в окружении близких и дорогих тебе людей, когда праздник создают именно они, а не программа телепередач… И поэтому этот год я тоже собиралась встречать в родном кругу. Только теперь с дополнением… С дополнением, которое с полчаса просидело в ванной, а затем легло около меня и нежно прошептала:
- Это был самый чудесный день рождения в моей жизни… И за что только Бог послал тебе меня?
Я повернулась к ней и погладила ее по лицу, любуясь ее глазами.
До нее я не встречала глаз подобной красоты. Они были просто нереальны… Их голубизна была настолько чиста, настолько искриста, будто это были маленькие кусочки льда… Это была самая чудесная вещь из тех, что я когда-либо встречала…
- Я всегда мечтала о таких глазах, как у тебя… - прошептала я.
- А я о таких, как у тебя…
- Глупая, - улыбнулась я, - нет ничего прекрасней твоих… Ничего чище и проникновеннее…
- Но карие… В них столько насыщенности, столько страсти!
Я усмехнулась.
- Я бы с удовольствием поменялась с тобой… - нежно произнесла Анжелика, а я, приняв серьезный вид уверенно заявила:
- А я бы нет. Ведь тогда я не смогу вот так вот любоваться ими и наслаждаться этим...
* * *
Запах елки и мандаринов… Мама как всегда, был предана Новому году. Даже подарки под елкой лежали. Она радостно встретила нас на пороге.
- О, да ты красавица! – изумилась мама, разглядывая Анжелику. – Ну, как добрались?
- Как всегда замерзли в автобусе. Да нам вообще повезло, что мы уехали! К вам в деревню немало народу оказалось, едущего праздновать! – я обняла ее и чмокнула в щеку.
- Ну а то!
Мама гордилась своей деревней и, сколько бы я не уговаривала ее переехать ко мне, она отказывалась. Говорила, что хочет умереть там и просила похоронить ее рядом с моим отцом… Моя мама была жутким романтиком… И я очень сильно любила ее и люблю до сих пор.
Дома было уже не мало родственников – старший брат, дядя с женой, дедуля, который тогда встречал свой последний Новый год… Еще две тетки с детьми, которые уже разбили пару елочных игрушек и сейчас охотились на конфеты.
Я улыбнулась, смотря на эту обстановку, как же я обожала ее…
Помню, в каком восхищении и ступоре был все, когда я представила им Анжелику. Она поразила всех. И своим внешним видом, и своей блистающей улыбкой и искренностью… Своей неподдельной искренностью… Но больше всего она зацепила моего брата Женьку, который тутже стал флиртовать с ней. И, что мне очень не понравилось – она отвечала ему. Отвечала взаимностью.
Помню, что я тогда подарила Анжелике набор косметики. А она мне – забавные домашние тапочки в виде тигрят и набор ароматических свечей. Уже давно нет ни тех тапочек, ни тех свечей, но эти теплые воспоминания все еще хранятся во мне… И еще куча забавных фотографий. Там и мы с Анжеликой под елкой, и убегающие от нас дети, и брат, измазанный в торте, и пьяный дедушка, читающий нам нотации, и мама, поющая в караоке, и икающая тетя… Да много всего на них. И я всегда чувствую давление слез, просматривая те фотографии. Это была чудесная ночь. И я помню, как мы с Анжеликой разговаривали о чудесах.
- Они есть, бесспорно, есть. Просто мы не замечаем их. Потому что не хотим замечать, - говорила она, рисуя на окне птиц.
- Да разве есть кто-то, кто бы не хотел замечать чудес? Многие люди, наоборот, хотят во всем видеть чудеса, и убеждают себя, что случилось чудо, даже в самой примитивной бытовой ситуации. Например, когда у них ломается на входе из дома каблук, поэтому они не успевают на свой автобус, который тутже попадает в аварию, а они, благодаря этой ситуации, остаются живы.
- Но это и есть чудо! – вдохновлено воскликнула Анжелика. - А разве нет? Просто мы порой боимся признать, что это было чудо. И пытаемся все привести к бытовухе или к нашему любимому мистеру случаю. Ведь нас пугает сама мысль о том, что есть что-то выше нас, какая-то неведомая сила, которая может распоряжаться нашими жизнями. Нам страшно столкнуться с неизведанным и необъяснимым… К тому же, когда в жизни все просто и обычно – нам легче жить. Ведь легче идти по прямой однообразной линии. И нас выбивает из колеи то, что на пути встает что-то неожиданное и неопознанное, полностью нарушая наши взгляды, нашу прямую дорожку, нашу обыкновенность и повседневность. И, так как справляться с этим тяжело, мы заранее пытаемся избежать этой ситуации, просто не признавая чуда и понижая его до ранга той самой бытовухе или того самого случая. Просто пропуская все мимо глаз и ушей, просто не придавая этому значения…
Я заворожено слушала Анжелику. Рассуждая так, она совсем не казалась маленькой и наивной. И даже, наоборот, – в ней появилась серьезность. Взрослая серьезность и глубокомыслие.
- А ты веришь в чудеса?
- Я же говорю – они есть. Просто нужно уметь их замечать. Вот мое чудо – это ты.
- Я – чудо?
- Не ты – чудо, а ты – МОЕ чудо, - поправила меня Анжелика с энтузиазмом.
- Я еще никогда не была чьим-то чудом, - засмеялась я, наверняка покраснев.
- Правильно, у каждого ведь свое чудо. И одно чудо не может быть одинаковым для всех или одним и тем же. На то оно и чудо. И ты досталась мне. И я этому очень рада, - она чмокнула меня в щеку и подняла бокал. – За чудеса!
* * *
Сессия, которую я сдавала в ту зиму, была для меня самой успешной и самой бесстрессовой. Все благодаря Анжелике. Она помогла мне прожить ее с легкостью. Настраивала морально, по утрам перед экзаменами кормила вкусными завтраками, каждый день делала расслабляющий массаж и постоянно убеждала, что я обязательно справляюсь со всеми экзаменами, что я все знаю. И прекрасно знаю то, что все знаю… И я верила ей. Видимо это привычка такая у меня была – верить ей. И в подобных ситуациях это было очень полезно. Жаль, что в целом привычка была плохой…
Я люблю ту зиму. Это была лучшая зима в моей жизни. И, хотя, за окном кружили бешеные вьюги и мороз бил по страшно низким отметкам, стен нашей квартиры не покидало тепло. Не то тепло, что испускают батарее, а то, что должно быть в любящих и крепких семьях. Да, я не побоюсь этих слов – к тому времени мы стали семьей… Только вот роли в ней точно распределить не решусь.
К концу зимы Анжелика серьезно заболела. Я видела ее в плохом состоянии, но в таком… тогда впервые. Ее непрерывно трясло, ломало, бледность была практически смертельной, она даже еще сильнее похудела – щеки осели… Это было ужасно. От этого она еще и раздражительной очень стала, нервной… Она не нравилась мне такой. Совершенно.
А потом она так резко и неожиданно выздоровела. Да, просто я как-то раз вернулась с работы, а она уже кушать готовит, улыбается, и чувствует себя вполне отлично…
Ну а затем… Затем наступила весна. И я до сих пор не уверенна, хорошо ли, что она наступила…
Все было как обычно. Просто хорошо. Но один день просто вырвал все это с корнем, посадив на место этого хорошего свою гадость, тутже пустившую корни…
Было воскресенье, и мы с Анжеликой решили устроить шопинг. Хотелось приобрести чего-нибудь весеннего, чтобы быть в один тон с природой.
И вот, спустя пару часов хождения по торговому центру, мы вышли из очередного отдела одежды и…
- Анжела? – раздался беспокойный голос женщины и я обернулась.
К нам быстрым шагом шла невысокая женщина лет сорока, в длинном черном пальто, а следом за ней – ошарашенный высокий мужчина с пакетами в руках.
- Пошли отсюда, - схватила меня за руку Анжелика и потащила в противоположную сторону от этих людей.
- Да что же ты творишь? – жалостным голосом прокричала женщина, и я резко остановилась, сопротивляясь девушке.
- Вы кто? – обратилась я к женщине.
- Не слушай их! Они сумасшедшие! – нервно воскликнула Анжелика.
- Да что ты такое говоришь, Анжел? – чуть ли не плакала женщина. – Куда ты пропала? Как ты? Ты все еще занимаешься этим, да?
- Отстаньте уже от меня! Я просила вас помочь! Но вы не смогли! Что теперь? Что вам надо?
- Да кто это, черт возьми? – я уже совсем ничего не понимала.
- Родители, - спокойно ответил мужчина, пытаясь держать себя в руках.
Эти слова почти снесли меня с ног. Я просто стояла там остолбенев, пытаясь начать нормально мыслить, но все мысли перевернулись с ног на голову, а глаза безумно бегали от Анжелики до ее родителей… Родителей… Я чувствовала себя полнейшей дурой. Все что было – то отношение к Анжелике, чувства к ней, доверие – все вмиг разбилось. Просто разлетелось как осколки при взрыве. И меня жестоко покалечило этими осколками.
- А ты молодец, - наконец тихо выдавила я, пытаясь снова почувствовать свои ноги. – Похоронить заживо родную мать не у многих смелости хватит. И как тебе с таким, ниче так живется, да? – я на мгновение застыла, смотря на девушку, а затем пошла мимо ее родителей и к выходу.
- Постой, Ян! Выслушай меня! – Анжелика поспешила за мной, на ходу ругая женщину.
- За вещами вечером зайдешь! И хватит уже с меня твоей лжи! Не подходи ко мне! – дико кричала я на весь торговый центр, ускоряя шаг бега.
Я не помню, как добралась до дома, перед глазами стояла пелена, а мозг все судорожно пытался думать. Я чувствовала себя такой глупой и ничтожной… Той, которой так паршиво воспользовались, забив ложью. Я уже и не знала, было ли хоть что-нибудь правдивое в Анжелике, хоть что-нибудь настоящее… Казалось, что даже ее детская наивность и смех были лишь хорошо продуманной ложью.
Я была разбита. Но, когда я пришла домой, оказалось, что все еще хуже. И я получила не просто кучу пощечин и подзатыльников от судьбы. Это был выстрел. Да, такой жестокий и меткий. Выстрел судьбы прямо в сердце.
* * *
Так тяжело терять близких… Но практически невыносимо потерять сразу двоих… Мне больно, невероятно больно вспоминать тот момент… И я всегда блокирую мысли о нем, но сейчас придется взять себя в руки и взглянуть в глаза тому прошлому…
Он не встретил меня как обычно, он не отреагировал на мой голос, а потом на мои прикосновения… Тот, кто всегда был мне самым верным надежным покинул меня вот так предательски неожиданно… Феликс лежал у входа в зал. Такой беззащитный и жалкий.
Из меня впервые хлынуло столько слез. Я не могла их сдержать, да не пыталась…
Не знаю, сколько я тогда просидела там, на полу, с ним на руках, разрываемая диким ревом.
Я вспоминала, как мама впервые принесла его к нам домой. Я тогда не очень любила кошек и наши с Феликсом отношения были напряженными. Потом мы как-то сдружились... Он всегда спал под моим одеялом, свернувшись комочком у моей спины. Всегда сидел со мной на кухне, наблюдая за тем, как я готовлю, всегда будил меня и встречал, когда я возвращалась домой... Потом я вспоминала, как он постоянно рвал мне колготки, портил только что нанесенный на ногти лак, переворачивал вазы с цветами и я за все это ругала его. Но уже вскоре мы вместе сидели на диване под какой-нибудь фильм или за интернетом, и он мурлыкал под мои ласки. Это был МОЙ кот. Это была часть моей жизни, частичка меня самой... И я ревела, порой переходя на визг. Пребывая в полном опустошении.
А потом мой рев прервал ее нежный голос. Она подбежала ко мне, крепко обняла и принялась успокаивать.
И я уже не думала о том, что еще только вот не хотела больше и видеть ее. Мне нужна была ее поддержка, ее присутствие. Я нуждалась в ней критически… Будто она, действительно, была моим спасение и утешением…
- Его нужно похоронить, - произнесла она вскоре.
- Но… не хочу, чтобы он остался где-то в этих зверских дворах. Тут ему не будет покоя… - сквозь всхлипы хриплым шепотом произнесла я.
- Мы найдем место, где ему будет спокойно.
- Если бы только можно было положить его с остальными…
- Остальными?
И я рассказала Анжелики о своем маленьком кладбище. Кладбище, которое находилось за домом, в котором я с родителями раньше жила. Именно там я похоронила свою первую крыску. Потом вторую. Потом я решила, что с крысками мне не везет, но оказалось, что с черепашками тоже... Еще позже к двум крыскам и черепашке добавился наш уже постаревший и почти ослепший пес Кузьмич. Вскоре мы переехали из того дома, и с тех пор я ни разу не была на своем маленьком кладбище... И, честно говоря, думала, что уже не вернусь. Но сейчас мне почему-то хотелось, чтобы мой любимый кот, уход которого я все же не могла принять, лежал именно там.
Я знала, что я должна это сделать, но...
- Ничего не выйдет. Есть весомая проблема... - тяжело вздохнула я, ощущая прилив нового приступа слез.
- Какая?
- Там сейчас живут совершенно чужие люди... И не думаю, что они вот так вот будут рады идее похоронить у них за домом какого-то кота.
Анжелика посмотрела на меня с пару секунд взглядом полного недоумения, а затем с таким же, только уже явно наигранным видом, произнесла:
- Ну, так в чем проблема то?
Я, неожиданно для самой себя, улыбнулась сквозь слезы. А затем тяжело вздохнула.
- А лопата у тебя есть? - спросила Анжелика, вставая с пола.
- Стой... Но мы же не будем делать этого? - вначале я думала, что она шутит... Но она не шутила.
Это был невероятно грустный день моей жизни, но я не могу вспоминать его без улыбки. Ведь он оказался, действительно, очень забавным...
Мы все-таки решили сделать это. Я позаимствовала у соседа лопату, Феликса мы упаковали в коробку от моих зимних сапог и, когда стемнело. Мы уже стояли у забора того самого дома.
Перелезли мы через него без особых трудностей. И свое кладбище я сразу нашла. Но до конца завершить дело нам не удалось — примерно на середине работы по выкапыванию ямы нас с фонарями застукали хозяева! Это была замужняя пара, недавно вышедшая на пенсию.
Такой сумбур потом твориться начал... Они нас в чем только не обвиняли! Даже предположили, что мы на их огороде клад ищем! Нас же слушать совершенно не хотели и все милицией угрожали.
Еле как мы уговорили тех людей заглянуть в коробку. И, увидев там тело моего кота, они, наконец-то согласились выслушать нас.
Мы долго разговаривали, попивая горячий чай с домашним пирогом теть Гали — именно так звали ту женщину. А потом ее муж — дядь Гриша — сам закопал Феликса.
Затем я снова плакала... А они все успокаивали меня...
Мы просидели у них почти всю ночь. Они оказались очень добрыми и приятными людьми. Я и по сей день иногда захожу попроведывать их, жаль в последнее время они стали сильно сдавать...
* * *
Анжелика тогда не ушла. Точнее я сама ее не отпустила. Просто не могла после того, что случилось с Феликсом остаться одна...
Я всерьез стала думать, что меня преследует какой-то злой рок — я всегда остаюсь одна. Меня покидают мои любимые животные, причем гораздо раньше положенного им срока, покинул когда-то отец, покидают друзья, несколько месяцев назад любимый человек... И теперь я, не смотря ни на что, и вопреки самой себе пыталась удержать около себя Анжелику. Я слишком боялась вновь остаться одна.
Мое самочувствие ухудшилось и я взяла на работе отгулы. Анжелика продолжила работать в отделе игрушек и заботиться обо мне. Теперь еще сильнее прежнего.
Мы не затрагивали тему ее лжи и последние неприятные события. Но обе знали, что этот разговор неизбежен.
В последний день своих отгулов, когда Анжелика пришла с работы я спала — очень сильно болела голова и я, выпив пару таблеток, отрубилась.
Она разбудила меня, как всегда по-детски невинно улыбаясь, и я потянулась на кровати. А затем мне на ноги что-то приземлилось. Что-то достаточно легкое и живое. Я в изумлении вскрикнула и с радостным удивлением посмотрела на Анжелику.
- Что это?
- Твоя собака. Теперь твоя. Ее зовут Джина, - девушка подозвала к нам собаку и потрепала ее по голове.
Я похлопала по кровати, и Джина запрыгнула на нее, ложась рядом со мной.
Она была небольшая и очень худая. Черно — коричневая. С большими глазами и подвижными ушами. Породу точно определить было невозможно — уж больно странная она была.
- Но... откуда? - продолжала поражаться я.
- Женщина из соседнего отдела одежды с семьей заграницу уезжают, а ее взять не могут... Вот и отдали в твои добрые руки, после того, как я ей о тебе рассказала... Ей всего годик, так что, думаю, она свыкнется...
- Хорошенькая... - прошептала я, продолжая гладить Джину. Стало как-то спокойнее на душе, тутже настроение поднялось и головная боль пропала. - Спасибо тебе за нее, - обратилась я к Анжелики, заглядывая в ее искрящиеся глаза.
- Вам будет хорошо вместе, - произнесла девушка и я заметила, что в ее голосе появились грустные нотки.
- Что-то еще случилось?
Анжелика опустила голову, тяжело вздохнув и прикусила губу, застыв так на мгновение. А затем выдавила из себя:
- Ян... Я должна кое-что рассказать тебе. Думаю, теперь я готова... Ты заслужила знать всю правду.
Моя рука остановилась, и Джина мордочкой приподняла ее, прося, чтобы я продолжила ее гладить.
А я просто застыла в оцепенении, понимая, что тон, с которым только что Анжелика произнесла довольно пугающую фразу, ничего хорошего явно не сулит...
- Я уже ничему не удивлюсь... - произнесла я после затяжной паузы.
- Только не сердись, прошу... И не волнуйся. Если ты прогонишь меня — я пойму. И если будешь обвинять — тоже. Только выслушай... И, если можешь, помоги... Мне очень нужна твоя помощь, потому что я так больше не могу... - я заметила, что голос Анжелики дрогнул, и она стыдливо опустила глаза. Ее охватило явное волнение.
- Надеюсь на этот раз ты действительно будешь говорить лишь правду...
- Именно это я и собираюсь сделать... Так вот. Сколько мне на самом деле лет, и что я не учусь в колледже ты уже давно знаешь. И вот узнала, что мои родители на самом деле живы и здоровы... Но я соврала тебе лишь потому, что, зная, что я несовершеннолетняя, и что у меня есть дом и предки, ты бы не приняла меня! А ведь я сразу надеялась на это... Они не могут мне помочь, но ты... Тебе я почему-то верю.
- В чем помочь то? - не понимала я.
- Помнишь, я рассказывала тебе про день, когда я лишилась девственности?
Я кивнула.
- Так вот... Это было не самое ужасное в том дне. На самом деле тот чертов день был проклятым... роковым... Я ненавижу его и тех людей, что сделали это со мной... Я сказала тебе, что была в стельку пьяна тогда... Но дело не лишь в алкоголе. Я впервые была под кайфом. Эти ублюдки в тот день подсадили меня на долбаный порошок! - Анжелика была в гневе.
Я первый раз тогда видела ее такой. Сама же в свою очередь продолжая сидеть в оцепенении и пытаться пережевать ту противную правду, что она закидывала в меня.
- Ну а затем... Все так стремительно понеслось... Это было забавой. Уходом от проблем. Развлечением. Проявлением своего взросления, как мне тогда казалось... Но на самом деле это было самой огромной, самой безответственной глупостью... И я понятия не имела, что попаду в такую серьезную зависимость. Я сама не заметила, как моя жизнь полетела к чертям. Я сама испоганила все свое беззаветное подростковое время. Я стала стремиться лишь к получению очередной дозы кайфа. Он звал меня, ломал, менял... Начались серьезные проблемы с родителями, сменился круг моих друзей... Я ушла от родителей, не пошла учиться в высшее учебное заведение... Я потерялась. Но не могла вернуть себя. Когда я увидела тебя в той маршрутке, это было... словно чудо какое-то! Я поняла, что ты можешь помочь мне... Сама не знаю почему. Я хочу быть другой, как прежде, хочу вести себя по-другому, жить по-другому, но эта дрянь... она не отпускает меня!
- Можно избавиться от любой привычки. Наш мозг достаточно глуп. Мы сами приучаем его к чему-либо и сами можем переубедить в том, что это что-то нам совершенно не нужно, - твердым спокойным голосом говорила я без единого движения.
- Все не так просто... Это больше, чем привычка... Это физическая зависимость. Как же ее называют то... - Анжелика задумалась, а потом воскликнула — Аддикция! Точно! Именно она... Я столько раз пыталась переубедить себя, но это просто убивает... Не я, а мое тело нуждается в этой дряни. Да ты сама видела, что со мной происходит без нее. Уверенна, ты замечала. И та моя серьезная болезнь была лишь затянувшейся паршивой ломкой....
- Даже это можно побороть. Главное перетерпеть, а потом все само начнет уходить...
- Да ты понятия не имеешь о чем говоришь! Думаешь, я не пыталась? Думаешь, не хотела этого, не сдерживала себя? Да сотни, тысячи раз! Но оно сильнее. Сильнее чего бы то ни было! - закричала Анжелика, соскочив с кровати. И я даже испугалась в тот момент. А на ее глазах появились слезы. - Вот видишь, видишь! Я прошу тебя о помощи, а ты не хочешь мне помогать! А я не могу побороть это сама! Оно меня убивает... Из-за него я делаю глупости, становлюсь ужасной! Ведь тогда, когда на меня якобы напали и забрали твои деньги, предназначавшиеся для продуктов к твоему дню рождения, никто на меня не нападал вовсе! Я выдумала всю эту историю, чтобы забрать эти деньги на очередную дозу. Ведь просто украсть у тебя я не могла... Да я даже губу сама себе разбила, чтобы все реально было!
Я подскочила к ней и обняла.
- Все будет хорошо. Я помогу тебе.
Увидев Анжелику за несколько месяцев до того момента я, почему-то жаждала узнать ее. Хотела жить с ней общей жизнью, хотела открыть ее для себя... И вот тогда, гладя ее по волосам и чувствуя, как вздрагивает ее тело от каждого всхлипа, я поняла — настал момент, когда я открыла ее. Узнала. Я так стремилась к этому, придумав себе ее чудесный мир, в котором надеялась найти место для себя, но в мире, который предстал передо мной в тот день, жить мне явно не хотелось...
* * *
Хорошо иметь много знакомых. Но гораздо лучше иметь «нужных» знакомых. Именно благодаря одному из таких, уже на следующий день мне удалось положить Анжелику в клинику. Ей досталась хорошая палата. Но это было не главное. Главным было то, что мне удалось положить начало дороги к ее новой жизни, к ее выздоровлению. И я так надеялась, что все удастся.
Я посещала ее каждый день. И отлично помню, насколько тяжело ей было. Через несколько дней на нее напала дикость, бешенство... Она прогоняла меня, проклинала, просила выпустить ее, просила успокоить ее боли, ее мучения... В тот день я уходила от нее в слезах. И в следующий несколько дней воздержалась от посещений.
Потом она сама позвонила мне и попросила прощения. И, хоть ее «прости» уже давно ничего для меня не значили, я снова пришла к ней. Она выглядела подавленной, измученной, но улыбалась... Она говорила, что чувствует, что ей удастся. Благодарила меня безмерно. Радовалась.
И я наслаждалась ее глазами, которые теперь вроде даже блестели по-новому...
С каждым следующим днем ей становилось лучше. Лечение помогало. Был еще один критический момент, но и он прошел без следа...
Когда она вернулась домой, то казалась новым человеком.
Она была такой умиротворенной, но в то же время такой живой...
За окнами была весна. Но с ней она разбудила не только природу. Она разбудила Анжелику. В нашей квартире воцарилась новая обстановка. Джина прижилась и мы все теперь отлично ладили. И не происходило даже ссор и всяких странностей. И Анжелика вела себя практически идеально...
Вспоминая то время я поражаюсь самой себе — ну как я не насторожилась? Ведь не может же быть все так хорошо до тошнотворности! И совсем не стоило радоваться такому развитию событий. Все, что идет так хорошо, так же хорошо никогда не заканчивается...
Я верила, что она стала другой. И сама Анжелика в это верила. И она, действительно была другой.
И это заставило меня верить, что наркоманы все-таки исправляются... Если есть желание и близкие, способные поддержать и, кончено же, качественное лечение — есть обратный путь.
Но, черт возьми, моя вера пошатнулась. Да нет, не просто пошатнулась — рухнула с позором. По сей день я не верю в сказки о «бывших» наркоманах. Чушь, бред... Нет никаких «бывших». От этого нельзя избавиться. Нельзя убежать. Потому что оно поселяется глубоко в тебе. И, поселившись, уже ни за что не отпустит. И, даже если тебе удастся усыпить эту дрянь, рано или поздно она проснется. Теперь я верю лишь в это. Нет, не просто верю — знаю.
Просто однажды кое что случилось. Случилась голубоглазое создание, показавшее и доказавшее мне все это.
Просто однажды, пережив все это и, вроде, выиграв этот бой со своей зависимостью, она ушла.
В очередной вечер, прийдя с работы, меня встретила Джина. Но не встретила Анжелика. Где она была в тот момент и потом, мне было не суждено узнать. Но я сразу поняла главное. Поняла тогда, когда она не вернулась и через несколько дней... Поняла то, что она сломалась. И я была уверенна, что она уже не вернется со своим так свойственным ей «прости». И я училась жить без нее.
Должна сказать, моя жить опустошилась. Да, опустошилась как бокал вина. Пересохла. Как однажды бурлившее русло реки. Просто... Она лишила меня МОЕЙ главной зависимости... Ведь она лишила меня себя самой...
Но она все же еще вернулась потом в мою жизнь. С сожалением вспоминаю то, как она выглядела в ту ночь. И то, какой она была жалкой...
Но она не сказала предполагаемого мной «прости». Она удивила меня. Шокировала. Ведь вместо своих обычных и таких привычных фраз, она со слезами выдавила:
- Ян... Я беременна...
Эпилог
Прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз видела Анжелику. Я всегда помнила ее. Ее детский смех, ее голубые глаза, которые я так любила, помнила ее боль и ломки... Помнила все, что было между нами, но вот так вот — восстановить всю историю от начала до конца ни разу не решалась... До сегодняшнего дня. Я не собиралась этого делать и сегодня. Только не сегодня точно. Но утренний звонок резко вывернул наружу все эти воспоминания.
И, хоть я уже столько лет ничего и не слышала об Анжелике, было странно вот так вот из телефонной трубки от неизвестного грубого мужского голоса слышать, что она умерла этой ночью. Хотя я даже не удивилась, что для смерти она выбрала именно ЭТОТ день...
Мы многое пережили с ней. И она многому научила меня. Она показала мне искреннюю радость, простое приземленное счастье, но наряду с тем открыла ложь, боль, страдания... И все же, думая о ней я улыбаюсь.
- Мам, ну ты скоро? Торт и свечи уже ждут тебя! И гости все собрались! Пора задувать! - радостно кричит маленький мальчишка, так неожиданно ворвавшийся в мою комнату.
- Да, конечно, я уже иду, - отвечаю я ему тепло и целую в лоб. Затем обнимаю его лицо руками и заглядываю в его глаза. Такие голубые, как сами небеса...
- Ты ведь знаешь, как я люблю твои глаза? - спрашиваю я его, улыбаясь.
- Знаю, знаю! - нетерпеливо отвечает мальчишка и тащит меня из комнаты. - Пошли скорей!
И я иду за ним.
А она все также не покидает моих мыслей.
Я раньше никак не могла понять, что у меня было к ней… А сейчас отчетливо понимаю – это была зависимость. Да, я всегда была зависима от нее. Она была моим наркотиком. Только вот проблема была в том, что ее наркотиком, к сожалению, была вовсе не я...
Я до сих пор помню тот дождь, ее желтую куртку, бледность, ногти... Эта картинка навсегда болезненным шрамом отпечаталась в моем мозге.
Анжелика была не просто наркоманкой. Она была наркоманкой, так внезапно и полностью изменившей мою жизнь. И, наверное, я ей все же благодарна...
Да нет... - точно благодарна.
Ее телефон был отключен, а он был единственным, что могло помочь в ее поиска. Тогда я поняла, что не имею никакого представлении, где она может находиться – я не знала ни адреса ее тетки, ни одного имени и уж тем более телефона кого-нибудь из ее друзей… Вскоре до меня дошло - я знаю одно место, где она точно постоянно бывает. Это был ее колледж. И я решила пойти туда. Точнее, подождать до завтра – ведь она вполне могла вернуться, а я просто зря подняла панику, а если она и тогда не объявится, то уже идти туда.
И я стала ждать. А потом до меня дошла еще одна вещь – была суббота, а значит, я была вынуждена просто ждать целых два дня. И моя паника оказалась не напрасной – Анжелика не появилась и на следующий день.
Я стала думать, что дело во мне. Или в том, что произошло между нами тем вечером… Наверное, она ушла на совсем… Но… Но ведь она не могла? Только почему не могла, когда, безусловно, могла! Почему она ничего не сказала, не оставила даже банальной записки, почему отключила телефон? Мозг констатировал факт: Анжелика не хотела, чтобы я остановила ее, не хотела, чтобы я потом искала ее… Но куда она ушла?
С этими мыслями я и жила пару дней. Сама не понимая, ПОЧЕМУ так переживаю… Но я действительно только и думала о то, где она, что с ней, почему ушла, вернется ли? И меня пугала мысль о том, что она и вправду может не вернуться… Я так тяжело восприняла уход Артема, и с Анжеликой мне было так комфортно, так хорошо и уютно… И теперь я вновь рисковала остаться одна.
Засыпать без нее было уже мне не под силу. Я нуждалась в том, чтобы она погладила спину или поиграла моими волосами… Ночная тишина давила – хотелось слышать ее шепот. Я в дикости задумалась над всем этим – я знала и жила с ней совсем недавно, и это были лишь мои первые день и ночь без нее, а я уже не могла их перенести!
Это действительно было дико… И пугало. Я вновь не понимала, что со мной творится… И бесилась еще от этого в добавок.
Затем наступило воскресенье. И так же понедельник… А ее все не было. И даже звонка или смски от нее тоже не было… Поэтому я смылась с работы пораньше и поехала в ее колледж.
Не буду рассказывать подробностей, которых я все равно уже не помню, да которые и не важны особо… Но главное я, безусловно, запомню навсегда. То, как безуспешно пыталась выяснить там хоть что-то об Анжелике. И дело было не в том, что со мной не хотели делиться информацией, а в том, что информации то у них о ней и не было… Никакой Анжелики, и уж тем более Голубевой, у них не числилось…
Когда вспоминаю тот момент, как глупо я выглядела со стороны, стоя там, в полном шоке, становится смешно. Да, до сих пор смешно думать о том, какой глупой и наивно я когда-то была…
В тот момент я потеряла свою последнюю зацепку.
И мне уже ничего не оставалось, как просто ждать… Следующие пару дней я приходила домой в надежде, что она вернулась. Но ее обуви не стояло на пороге и тишину нарушало только мурлыкание выходящего мне на встречу Феликса. И мне вновь приходилось засыпать одной. Я звонила Теме и разговаривала с ним перед сном. Я врала ему об Анжелике, он рассказывал мне о своей работе. Но мы разговаривали просто как друзья, или даже лишь знакомые… И, когда это дошло до меня, я поняла – мы больше не сможем быть вместе, как раньше… Даже если будет возможность.
В тот вечер, когда она вернулась, я сидела за учебниками по социологии. Она открыла двери свои ключом и вошла в зал. Я не обернулась. А она молча стояла за моей спиной, явно колеблясь.
- Мне нужно было уйти…
- Конечно, - равнодушно сказала я и вновь замолчала. А потом просто взорвалась, неожиданно для самой себя. - Ты ничего не сказала, ты просто пропала! Отключила телефон, сбежала! А я? Ты вообще, подумала обо мне? О том, что я буду переживать, о том, что я буду чувствовать? Ты знаешь, сколько я всего передумала? Сколько я обвиняла себя, и понятия не имела, где ты?
- Дело не в тебе, вовсе… Прости…
- Просто прости??? Да я уже не знаю, слушать ли тебя, ведь ты наверняка соврешь! И это будет твоя не первая ложь! Ведь тебе далеко не девятнадцать, и в колледже ты не учишься!
- Учусь! – уверенно заявила Анжелика.
- Ой, да брось ты! Я была там и о тебе там даже не слышали!
- Что? Ты ходила в тот колледж? Зачем, черт возьми?
- Потому что это была моя единственная зацепка в поисках тебя!
- Да что ты все лезешь в мою жизнь? Что ты в мамочку то играешь?
- Детка, вообще-то ты живешь со мной!
- И что, у меня теперь не может быть личной жизни и секретов? Да мы с тобой и знакомы то не так уж и долго!
- Вот именно, а я все же приютила тебя! Я помогаю тебе, кормлю тебя, а ты мне даже не благодарна!
- Не благодарна? – Анжелика с удивлением и печалью вздохнула и замерла, открыв рот. – Да ты самый добрый и искренний человечек, которого я встречала! Ты единственная, кто так хорошо отнесся ко мне! И ты не представляешь себе, как же я тебе благодарна и как я люблю тебя! Просто… просто у меня такая жизнь поганая! И в ней очень много сложностей и дурацких вещей, о которых я не могу тебе пока рассказать… Может потом, но не сейчас… Я хочу, чтобы ты жила своей жизнью, а не моими проблемами… И уходила я только для того, чтобы разобраться с ними, и пропала для того, чтобы тебя не вмешивать…
Меня тогда куча эмоций накрыла. Но до сих пор не понимаю, под влиянием какой из них я приняла ее и вновь простила. Я вообще всегда ее прощала. Начиная с разбитой вазы и заканчивая тем, что случилось потом…
Я хотела вновь засыпать под ее ласки, слышать ее смех, видеть ее детскую радость и продолжать получать от всего этого удовольствие… Я хотела сделать ее лучше. Хотела продолжать чувствовать себя счастливой рядом с ней и делать счастливой ее. И, наверное, это было главной причиной моих прощений.
* * *
Анжелика часто говорила мне, что обожает звезды. И что ей хотелось бы стать ближе к ним хоть ненадолго… Именно эти слова стали для меня мотиватором для того дня. Ведь это был ее день рождения… День ее совершеннолетия. И я хотела, чтобы этот день стал для нее самым счастливым. Совсем недавно – пару месяцев назад – мы отпраздновали мой день рождения, и она тогда создала для меня праздник. И я хотела отплатить ей тем же. К тому же, это было 30 декабря – канун Нового года. И это делало этот день еще чудеснее.
За те пару месяцев немало произошло. Анжелика устроилась на работу – продавцом в отдел игрушек торгового центра на соседней улице. И это было невероятно приятно для меня. Она действительно чувствовала вину за то, что наврала мне о колледже и на самом деле все то время, что я думала, она проводит на учебе, девушка просидела дома, пока я была на работе.
А еще мы с Артемом почти не созванивались… И все свое время я проводила с Анжеликой. И наши ночи… Иногда они были бессонными. Бывало, мы выпивали, устраивали танцы, потом валялись в постели за ласками и поцелуями… Но я больше не думала, о том, что это странно или аморально… Мне нравилось это, это доставляло мне удовольствие и делало счастливой.
Еще Анжелика заставила меня перекраситься в более светлый цвет, и мне понравился мой новый образ.
Она часто кормила меня завтраками, а я, бывало, покупала ей сигареты, с которыми смирилась… В итоге я привыкла к такой жизни. Все это стало для меня в порядке вещей. Она внесла в мое существование новые эмоции и чувства. И я старалась сделать то же для нее.
Поэтому в утро того дня я уже знала, как мы проведем этот день. Я принесла ей утреннее кофе в постель. И кусочек торта. Это были дамские пальчики, которые она так обожала… Мы вместе позавтракали в постели, а затем пошли готовить всякие вкусности для вечернего празднования. Я сказала, что на вечер Анжелика может позвать друзей, и она так и сделала, радостно отблагодарив меня.
А днем я повела ее в одно место, ничего о нем не говоря. И она беспокойно допрашивала меня в предвкушении:
- Ну хоть намекни! Мы там есть будем?
- Ты что сегодня, весь день есть собралась? – усмехалась я.
- Ну… Куда можно пойти зимой? В ледяной городок? А, может, на каток?
- Нет и нет! И перестань гадать! Собирайся лучше скорее!
И я повела ее в планетарий. Да, это не кажется особенным. Но для нее это значило многое… Она была поражена. Ее захлестывали эмоции, когда она была в окружении множества ярких звезд, кажущихся такими реальными…
Находясь там, она не переставала сжимать мою руку от радостного возбуждения. Ей нравилось, и она искренне улыбалась. И я радовалась, видя это. Она была похожа на ребенка, впервые попадающего сюда. Хотя, именно им она и была в тот момент…
Меня и сегодня греют те слова, что она сказала мне, когда мы вышли из планетария:
- Ты подарила мне потрясающие мгновения счастья, исполнив мою мечту… Я реально была в окружении звезд, и это было прекрасно! Спасибо тебе огромное…
Я бы хотела вновь пережить тот поход в планетарий еще раз. Чтобы снова почувствовать ее радость через трепет ее теплой руки, и чтобы вновь увидеть ее счастливую улыбку, которая затмила блеск белого снега, так громко отражающего солнечные лучи…
Вечер ее праздника начинался отлично. Ее друзья были молоды, веселы и жизнерадостны. Потом они стали молодыми, пьяными и от этого еще более веселыми. Ну, все кроме одной девчонки. Но потом началось то, чего я никак не ожидала. Парни достали траву и все собрались курить ее. Меня это совсем не устроило. Я никому не позволяла в своей квартире употреблять наркотические вещества и разогнала всех.
Из-за этого мы с Анжеликой поругались…
- Да в этом нет ничего особенного! Так, баловство! – нервно кричала Анжелика, и я не узнавала ее.
- И часто ты так балуешься?
- Да что с тобой, блин?
- Это с тобой что? – я чувствовала, что капитально выхожу из себя.
- Да просто ты меня не знаешь, вот что! А еще… у меня сегодня день рождения! – на последних словах ее голос повысился до писка, и она убежала в ванную, закрывшись на замок.
Я убрала со стола и легла на диван, включив музыкальный канал. Все телевидение тряслось от наступающего Нового года. И это было скучно, ведь каждый год они показывали практически одно и то же – иронию судьбы, новогодний огонек, один дома, и прочую лабуду… Но, это был Новый год. И, впрочем, неважно, что показывают по телевизору – даже иронию судьбы можно смотреть год за годом в течении двадцати лет, когда смотришь ее в окружении близких и дорогих тебе людей, когда праздник создают именно они, а не программа телепередач… И поэтому этот год я тоже собиралась встречать в родном кругу. Только теперь с дополнением… С дополнением, которое с полчаса просидело в ванной, а затем легло около меня и нежно прошептала:
- Это был самый чудесный день рождения в моей жизни… И за что только Бог послал тебе меня?
Я повернулась к ней и погладила ее по лицу, любуясь ее глазами.
До нее я не встречала глаз подобной красоты. Они были просто нереальны… Их голубизна была настолько чиста, настолько искриста, будто это были маленькие кусочки льда… Это была самая чудесная вещь из тех, что я когда-либо встречала…
- Я всегда мечтала о таких глазах, как у тебя… - прошептала я.
- А я о таких, как у тебя…
- Глупая, - улыбнулась я, - нет ничего прекрасней твоих… Ничего чище и проникновеннее…
- Но карие… В них столько насыщенности, столько страсти!
Я усмехнулась.
- Я бы с удовольствием поменялась с тобой… - нежно произнесла Анжелика, а я, приняв серьезный вид уверенно заявила:
- А я бы нет. Ведь тогда я не смогу вот так вот любоваться ими и наслаждаться этим...
* * *
Запах елки и мандаринов… Мама как всегда, был предана Новому году. Даже подарки под елкой лежали. Она радостно встретила нас на пороге.
- О, да ты красавица! – изумилась мама, разглядывая Анжелику. – Ну, как добрались?
- Как всегда замерзли в автобусе. Да нам вообще повезло, что мы уехали! К вам в деревню немало народу оказалось, едущего праздновать! – я обняла ее и чмокнула в щеку.
- Ну а то!
Мама гордилась своей деревней и, сколько бы я не уговаривала ее переехать ко мне, она отказывалась. Говорила, что хочет умереть там и просила похоронить ее рядом с моим отцом… Моя мама была жутким романтиком… И я очень сильно любила ее и люблю до сих пор.
Дома было уже не мало родственников – старший брат, дядя с женой, дедуля, который тогда встречал свой последний Новый год… Еще две тетки с детьми, которые уже разбили пару елочных игрушек и сейчас охотились на конфеты.
Я улыбнулась, смотря на эту обстановку, как же я обожала ее…
Помню, в каком восхищении и ступоре был все, когда я представила им Анжелику. Она поразила всех. И своим внешним видом, и своей блистающей улыбкой и искренностью… Своей неподдельной искренностью… Но больше всего она зацепила моего брата Женьку, который тутже стал флиртовать с ней. И, что мне очень не понравилось – она отвечала ему. Отвечала взаимностью.
Помню, что я тогда подарила Анжелике набор косметики. А она мне – забавные домашние тапочки в виде тигрят и набор ароматических свечей. Уже давно нет ни тех тапочек, ни тех свечей, но эти теплые воспоминания все еще хранятся во мне… И еще куча забавных фотографий. Там и мы с Анжеликой под елкой, и убегающие от нас дети, и брат, измазанный в торте, и пьяный дедушка, читающий нам нотации, и мама, поющая в караоке, и икающая тетя… Да много всего на них. И я всегда чувствую давление слез, просматривая те фотографии. Это была чудесная ночь. И я помню, как мы с Анжеликой разговаривали о чудесах.
- Они есть, бесспорно, есть. Просто мы не замечаем их. Потому что не хотим замечать, - говорила она, рисуя на окне птиц.
- Да разве есть кто-то, кто бы не хотел замечать чудес? Многие люди, наоборот, хотят во всем видеть чудеса, и убеждают себя, что случилось чудо, даже в самой примитивной бытовой ситуации. Например, когда у них ломается на входе из дома каблук, поэтому они не успевают на свой автобус, который тутже попадает в аварию, а они, благодаря этой ситуации, остаются живы.
- Но это и есть чудо! – вдохновлено воскликнула Анжелика. - А разве нет? Просто мы порой боимся признать, что это было чудо. И пытаемся все привести к бытовухе или к нашему любимому мистеру случаю. Ведь нас пугает сама мысль о том, что есть что-то выше нас, какая-то неведомая сила, которая может распоряжаться нашими жизнями. Нам страшно столкнуться с неизведанным и необъяснимым… К тому же, когда в жизни все просто и обычно – нам легче жить. Ведь легче идти по прямой однообразной линии. И нас выбивает из колеи то, что на пути встает что-то неожиданное и неопознанное, полностью нарушая наши взгляды, нашу прямую дорожку, нашу обыкновенность и повседневность. И, так как справляться с этим тяжело, мы заранее пытаемся избежать этой ситуации, просто не признавая чуда и понижая его до ранга той самой бытовухе или того самого случая. Просто пропуская все мимо глаз и ушей, просто не придавая этому значения…
Я заворожено слушала Анжелику. Рассуждая так, она совсем не казалась маленькой и наивной. И даже, наоборот, – в ней появилась серьезность. Взрослая серьезность и глубокомыслие.
- А ты веришь в чудеса?
- Я же говорю – они есть. Просто нужно уметь их замечать. Вот мое чудо – это ты.
- Я – чудо?
- Не ты – чудо, а ты – МОЕ чудо, - поправила меня Анжелика с энтузиазмом.
- Я еще никогда не была чьим-то чудом, - засмеялась я, наверняка покраснев.
- Правильно, у каждого ведь свое чудо. И одно чудо не может быть одинаковым для всех или одним и тем же. На то оно и чудо. И ты досталась мне. И я этому очень рада, - она чмокнула меня в щеку и подняла бокал. – За чудеса!
* * *
Сессия, которую я сдавала в ту зиму, была для меня самой успешной и самой бесстрессовой. Все благодаря Анжелике. Она помогла мне прожить ее с легкостью. Настраивала морально, по утрам перед экзаменами кормила вкусными завтраками, каждый день делала расслабляющий массаж и постоянно убеждала, что я обязательно справляюсь со всеми экзаменами, что я все знаю. И прекрасно знаю то, что все знаю… И я верила ей. Видимо это привычка такая у меня была – верить ей. И в подобных ситуациях это было очень полезно. Жаль, что в целом привычка была плохой…
Я люблю ту зиму. Это была лучшая зима в моей жизни. И, хотя, за окном кружили бешеные вьюги и мороз бил по страшно низким отметкам, стен нашей квартиры не покидало тепло. Не то тепло, что испускают батарее, а то, что должно быть в любящих и крепких семьях. Да, я не побоюсь этих слов – к тому времени мы стали семьей… Только вот роли в ней точно распределить не решусь.
К концу зимы Анжелика серьезно заболела. Я видела ее в плохом состоянии, но в таком… тогда впервые. Ее непрерывно трясло, ломало, бледность была практически смертельной, она даже еще сильнее похудела – щеки осели… Это было ужасно. От этого она еще и раздражительной очень стала, нервной… Она не нравилась мне такой. Совершенно.
А потом она так резко и неожиданно выздоровела. Да, просто я как-то раз вернулась с работы, а она уже кушать готовит, улыбается, и чувствует себя вполне отлично…
Ну а затем… Затем наступила весна. И я до сих пор не уверенна, хорошо ли, что она наступила…
Все было как обычно. Просто хорошо. Но один день просто вырвал все это с корнем, посадив на место этого хорошего свою гадость, тутже пустившую корни…
Было воскресенье, и мы с Анжеликой решили устроить шопинг. Хотелось приобрести чего-нибудь весеннего, чтобы быть в один тон с природой.
И вот, спустя пару часов хождения по торговому центру, мы вышли из очередного отдела одежды и…
- Анжела? – раздался беспокойный голос женщины и я обернулась.
К нам быстрым шагом шла невысокая женщина лет сорока, в длинном черном пальто, а следом за ней – ошарашенный высокий мужчина с пакетами в руках.
- Пошли отсюда, - схватила меня за руку Анжелика и потащила в противоположную сторону от этих людей.
- Да что же ты творишь? – жалостным голосом прокричала женщина, и я резко остановилась, сопротивляясь девушке.
- Вы кто? – обратилась я к женщине.
- Не слушай их! Они сумасшедшие! – нервно воскликнула Анжелика.
- Да что ты такое говоришь, Анжел? – чуть ли не плакала женщина. – Куда ты пропала? Как ты? Ты все еще занимаешься этим, да?
- Отстаньте уже от меня! Я просила вас помочь! Но вы не смогли! Что теперь? Что вам надо?
- Да кто это, черт возьми? – я уже совсем ничего не понимала.
- Родители, - спокойно ответил мужчина, пытаясь держать себя в руках.
Эти слова почти снесли меня с ног. Я просто стояла там остолбенев, пытаясь начать нормально мыслить, но все мысли перевернулись с ног на голову, а глаза безумно бегали от Анжелики до ее родителей… Родителей… Я чувствовала себя полнейшей дурой. Все что было – то отношение к Анжелике, чувства к ней, доверие – все вмиг разбилось. Просто разлетелось как осколки при взрыве. И меня жестоко покалечило этими осколками.
- А ты молодец, - наконец тихо выдавила я, пытаясь снова почувствовать свои ноги. – Похоронить заживо родную мать не у многих смелости хватит. И как тебе с таким, ниче так живется, да? – я на мгновение застыла, смотря на девушку, а затем пошла мимо ее родителей и к выходу.
- Постой, Ян! Выслушай меня! – Анжелика поспешила за мной, на ходу ругая женщину.
- За вещами вечером зайдешь! И хватит уже с меня твоей лжи! Не подходи ко мне! – дико кричала я на весь торговый центр, ускоряя шаг бега.
Я не помню, как добралась до дома, перед глазами стояла пелена, а мозг все судорожно пытался думать. Я чувствовала себя такой глупой и ничтожной… Той, которой так паршиво воспользовались, забив ложью. Я уже и не знала, было ли хоть что-нибудь правдивое в Анжелике, хоть что-нибудь настоящее… Казалось, что даже ее детская наивность и смех были лишь хорошо продуманной ложью.
Я была разбита. Но, когда я пришла домой, оказалось, что все еще хуже. И я получила не просто кучу пощечин и подзатыльников от судьбы. Это был выстрел. Да, такой жестокий и меткий. Выстрел судьбы прямо в сердце.
* * *
Так тяжело терять близких… Но практически невыносимо потерять сразу двоих… Мне больно, невероятно больно вспоминать тот момент… И я всегда блокирую мысли о нем, но сейчас придется взять себя в руки и взглянуть в глаза тому прошлому…
Он не встретил меня как обычно, он не отреагировал на мой голос, а потом на мои прикосновения… Тот, кто всегда был мне самым верным надежным покинул меня вот так предательски неожиданно… Феликс лежал у входа в зал. Такой беззащитный и жалкий.
Из меня впервые хлынуло столько слез. Я не могла их сдержать, да не пыталась…
Не знаю, сколько я тогда просидела там, на полу, с ним на руках, разрываемая диким ревом.
Я вспоминала, как мама впервые принесла его к нам домой. Я тогда не очень любила кошек и наши с Феликсом отношения были напряженными. Потом мы как-то сдружились... Он всегда спал под моим одеялом, свернувшись комочком у моей спины. Всегда сидел со мной на кухне, наблюдая за тем, как я готовлю, всегда будил меня и встречал, когда я возвращалась домой... Потом я вспоминала, как он постоянно рвал мне колготки, портил только что нанесенный на ногти лак, переворачивал вазы с цветами и я за все это ругала его. Но уже вскоре мы вместе сидели на диване под какой-нибудь фильм или за интернетом, и он мурлыкал под мои ласки. Это был МОЙ кот. Это была часть моей жизни, частичка меня самой... И я ревела, порой переходя на визг. Пребывая в полном опустошении.
А потом мой рев прервал ее нежный голос. Она подбежала ко мне, крепко обняла и принялась успокаивать.
И я уже не думала о том, что еще только вот не хотела больше и видеть ее. Мне нужна была ее поддержка, ее присутствие. Я нуждалась в ней критически… Будто она, действительно, была моим спасение и утешением…
- Его нужно похоронить, - произнесла она вскоре.
- Но… не хочу, чтобы он остался где-то в этих зверских дворах. Тут ему не будет покоя… - сквозь всхлипы хриплым шепотом произнесла я.
- Мы найдем место, где ему будет спокойно.
- Если бы только можно было положить его с остальными…
- Остальными?
И я рассказала Анжелики о своем маленьком кладбище. Кладбище, которое находилось за домом, в котором я с родителями раньше жила. Именно там я похоронила свою первую крыску. Потом вторую. Потом я решила, что с крысками мне не везет, но оказалось, что с черепашками тоже... Еще позже к двум крыскам и черепашке добавился наш уже постаревший и почти ослепший пес Кузьмич. Вскоре мы переехали из того дома, и с тех пор я ни разу не была на своем маленьком кладбище... И, честно говоря, думала, что уже не вернусь. Но сейчас мне почему-то хотелось, чтобы мой любимый кот, уход которого я все же не могла принять, лежал именно там.
Я знала, что я должна это сделать, но...
- Ничего не выйдет. Есть весомая проблема... - тяжело вздохнула я, ощущая прилив нового приступа слез.
- Какая?
- Там сейчас живут совершенно чужие люди... И не думаю, что они вот так вот будут рады идее похоронить у них за домом какого-то кота.
Анжелика посмотрела на меня с пару секунд взглядом полного недоумения, а затем с таким же, только уже явно наигранным видом, произнесла:
- Ну, так в чем проблема то?
Я, неожиданно для самой себя, улыбнулась сквозь слезы. А затем тяжело вздохнула.
- А лопата у тебя есть? - спросила Анжелика, вставая с пола.
- Стой... Но мы же не будем делать этого? - вначале я думала, что она шутит... Но она не шутила.
Это был невероятно грустный день моей жизни, но я не могу вспоминать его без улыбки. Ведь он оказался, действительно, очень забавным...
Мы все-таки решили сделать это. Я позаимствовала у соседа лопату, Феликса мы упаковали в коробку от моих зимних сапог и, когда стемнело. Мы уже стояли у забора того самого дома.
Перелезли мы через него без особых трудностей. И свое кладбище я сразу нашла. Но до конца завершить дело нам не удалось — примерно на середине работы по выкапыванию ямы нас с фонарями застукали хозяева! Это была замужняя пара, недавно вышедшая на пенсию.
Такой сумбур потом твориться начал... Они нас в чем только не обвиняли! Даже предположили, что мы на их огороде клад ищем! Нас же слушать совершенно не хотели и все милицией угрожали.
Еле как мы уговорили тех людей заглянуть в коробку. И, увидев там тело моего кота, они, наконец-то согласились выслушать нас.
Мы долго разговаривали, попивая горячий чай с домашним пирогом теть Гали — именно так звали ту женщину. А потом ее муж — дядь Гриша — сам закопал Феликса.
Затем я снова плакала... А они все успокаивали меня...
Мы просидели у них почти всю ночь. Они оказались очень добрыми и приятными людьми. Я и по сей день иногда захожу попроведывать их, жаль в последнее время они стали сильно сдавать...
* * *
Анжелика тогда не ушла. Точнее я сама ее не отпустила. Просто не могла после того, что случилось с Феликсом остаться одна...
Я всерьез стала думать, что меня преследует какой-то злой рок — я всегда остаюсь одна. Меня покидают мои любимые животные, причем гораздо раньше положенного им срока, покинул когда-то отец, покидают друзья, несколько месяцев назад любимый человек... И теперь я, не смотря ни на что, и вопреки самой себе пыталась удержать около себя Анжелику. Я слишком боялась вновь остаться одна.
Мое самочувствие ухудшилось и я взяла на работе отгулы. Анжелика продолжила работать в отделе игрушек и заботиться обо мне. Теперь еще сильнее прежнего.
Мы не затрагивали тему ее лжи и последние неприятные события. Но обе знали, что этот разговор неизбежен.
В последний день своих отгулов, когда Анжелика пришла с работы я спала — очень сильно болела голова и я, выпив пару таблеток, отрубилась.
Она разбудила меня, как всегда по-детски невинно улыбаясь, и я потянулась на кровати. А затем мне на ноги что-то приземлилось. Что-то достаточно легкое и живое. Я в изумлении вскрикнула и с радостным удивлением посмотрела на Анжелику.
- Что это?
- Твоя собака. Теперь твоя. Ее зовут Джина, - девушка подозвала к нам собаку и потрепала ее по голове.
Я похлопала по кровати, и Джина запрыгнула на нее, ложась рядом со мной.
Она была небольшая и очень худая. Черно — коричневая. С большими глазами и подвижными ушами. Породу точно определить было невозможно — уж больно странная она была.
- Но... откуда? - продолжала поражаться я.
- Женщина из соседнего отдела одежды с семьей заграницу уезжают, а ее взять не могут... Вот и отдали в твои добрые руки, после того, как я ей о тебе рассказала... Ей всего годик, так что, думаю, она свыкнется...
- Хорошенькая... - прошептала я, продолжая гладить Джину. Стало как-то спокойнее на душе, тутже настроение поднялось и головная боль пропала. - Спасибо тебе за нее, - обратилась я к Анжелики, заглядывая в ее искрящиеся глаза.
- Вам будет хорошо вместе, - произнесла девушка и я заметила, что в ее голосе появились грустные нотки.
- Что-то еще случилось?
Анжелика опустила голову, тяжело вздохнув и прикусила губу, застыв так на мгновение. А затем выдавила из себя:
- Ян... Я должна кое-что рассказать тебе. Думаю, теперь я готова... Ты заслужила знать всю правду.
Моя рука остановилась, и Джина мордочкой приподняла ее, прося, чтобы я продолжила ее гладить.
А я просто застыла в оцепенении, понимая, что тон, с которым только что Анжелика произнесла довольно пугающую фразу, ничего хорошего явно не сулит...
- Я уже ничему не удивлюсь... - произнесла я после затяжной паузы.
- Только не сердись, прошу... И не волнуйся. Если ты прогонишь меня — я пойму. И если будешь обвинять — тоже. Только выслушай... И, если можешь, помоги... Мне очень нужна твоя помощь, потому что я так больше не могу... - я заметила, что голос Анжелики дрогнул, и она стыдливо опустила глаза. Ее охватило явное волнение.
- Надеюсь на этот раз ты действительно будешь говорить лишь правду...
- Именно это я и собираюсь сделать... Так вот. Сколько мне на самом деле лет, и что я не учусь в колледже ты уже давно знаешь. И вот узнала, что мои родители на самом деле живы и здоровы... Но я соврала тебе лишь потому, что, зная, что я несовершеннолетняя, и что у меня есть дом и предки, ты бы не приняла меня! А ведь я сразу надеялась на это... Они не могут мне помочь, но ты... Тебе я почему-то верю.
- В чем помочь то? - не понимала я.
- Помнишь, я рассказывала тебе про день, когда я лишилась девственности?
Я кивнула.
- Так вот... Это было не самое ужасное в том дне. На самом деле тот чертов день был проклятым... роковым... Я ненавижу его и тех людей, что сделали это со мной... Я сказала тебе, что была в стельку пьяна тогда... Но дело не лишь в алкоголе. Я впервые была под кайфом. Эти ублюдки в тот день подсадили меня на долбаный порошок! - Анжелика была в гневе.
Я первый раз тогда видела ее такой. Сама же в свою очередь продолжая сидеть в оцепенении и пытаться пережевать ту противную правду, что она закидывала в меня.
- Ну а затем... Все так стремительно понеслось... Это было забавой. Уходом от проблем. Развлечением. Проявлением своего взросления, как мне тогда казалось... Но на самом деле это было самой огромной, самой безответственной глупостью... И я понятия не имела, что попаду в такую серьезную зависимость. Я сама не заметила, как моя жизнь полетела к чертям. Я сама испоганила все свое беззаветное подростковое время. Я стала стремиться лишь к получению очередной дозы кайфа. Он звал меня, ломал, менял... Начались серьезные проблемы с родителями, сменился круг моих друзей... Я ушла от родителей, не пошла учиться в высшее учебное заведение... Я потерялась. Но не могла вернуть себя. Когда я увидела тебя в той маршрутке, это было... словно чудо какое-то! Я поняла, что ты можешь помочь мне... Сама не знаю почему. Я хочу быть другой, как прежде, хочу вести себя по-другому, жить по-другому, но эта дрянь... она не отпускает меня!
- Можно избавиться от любой привычки. Наш мозг достаточно глуп. Мы сами приучаем его к чему-либо и сами можем переубедить в том, что это что-то нам совершенно не нужно, - твердым спокойным голосом говорила я без единого движения.
- Все не так просто... Это больше, чем привычка... Это физическая зависимость. Как же ее называют то... - Анжелика задумалась, а потом воскликнула — Аддикция! Точно! Именно она... Я столько раз пыталась переубедить себя, но это просто убивает... Не я, а мое тело нуждается в этой дряни. Да ты сама видела, что со мной происходит без нее. Уверенна, ты замечала. И та моя серьезная болезнь была лишь затянувшейся паршивой ломкой....
- Даже это можно побороть. Главное перетерпеть, а потом все само начнет уходить...
- Да ты понятия не имеешь о чем говоришь! Думаешь, я не пыталась? Думаешь, не хотела этого, не сдерживала себя? Да сотни, тысячи раз! Но оно сильнее. Сильнее чего бы то ни было! - закричала Анжелика, соскочив с кровати. И я даже испугалась в тот момент. А на ее глазах появились слезы. - Вот видишь, видишь! Я прошу тебя о помощи, а ты не хочешь мне помогать! А я не могу побороть это сама! Оно меня убивает... Из-за него я делаю глупости, становлюсь ужасной! Ведь тогда, когда на меня якобы напали и забрали твои деньги, предназначавшиеся для продуктов к твоему дню рождения, никто на меня не нападал вовсе! Я выдумала всю эту историю, чтобы забрать эти деньги на очередную дозу. Ведь просто украсть у тебя я не могла... Да я даже губу сама себе разбила, чтобы все реально было!
Я подскочила к ней и обняла.
- Все будет хорошо. Я помогу тебе.
Увидев Анжелику за несколько месяцев до того момента я, почему-то жаждала узнать ее. Хотела жить с ней общей жизнью, хотела открыть ее для себя... И вот тогда, гладя ее по волосам и чувствуя, как вздрагивает ее тело от каждого всхлипа, я поняла — настал момент, когда я открыла ее. Узнала. Я так стремилась к этому, придумав себе ее чудесный мир, в котором надеялась найти место для себя, но в мире, который предстал передо мной в тот день, жить мне явно не хотелось...
* * *
Хорошо иметь много знакомых. Но гораздо лучше иметь «нужных» знакомых. Именно благодаря одному из таких, уже на следующий день мне удалось положить Анжелику в клинику. Ей досталась хорошая палата. Но это было не главное. Главным было то, что мне удалось положить начало дороги к ее новой жизни, к ее выздоровлению. И я так надеялась, что все удастся.
Я посещала ее каждый день. И отлично помню, насколько тяжело ей было. Через несколько дней на нее напала дикость, бешенство... Она прогоняла меня, проклинала, просила выпустить ее, просила успокоить ее боли, ее мучения... В тот день я уходила от нее в слезах. И в следующий несколько дней воздержалась от посещений.
Потом она сама позвонила мне и попросила прощения. И, хоть ее «прости» уже давно ничего для меня не значили, я снова пришла к ней. Она выглядела подавленной, измученной, но улыбалась... Она говорила, что чувствует, что ей удастся. Благодарила меня безмерно. Радовалась.
И я наслаждалась ее глазами, которые теперь вроде даже блестели по-новому...
С каждым следующим днем ей становилось лучше. Лечение помогало. Был еще один критический момент, но и он прошел без следа...
Когда она вернулась домой, то казалась новым человеком.
Она была такой умиротворенной, но в то же время такой живой...
За окнами была весна. Но с ней она разбудила не только природу. Она разбудила Анжелику. В нашей квартире воцарилась новая обстановка. Джина прижилась и мы все теперь отлично ладили. И не происходило даже ссор и всяких странностей. И Анжелика вела себя практически идеально...
Вспоминая то время я поражаюсь самой себе — ну как я не насторожилась? Ведь не может же быть все так хорошо до тошнотворности! И совсем не стоило радоваться такому развитию событий. Все, что идет так хорошо, так же хорошо никогда не заканчивается...
Я верила, что она стала другой. И сама Анжелика в это верила. И она, действительно была другой.
И это заставило меня верить, что наркоманы все-таки исправляются... Если есть желание и близкие, способные поддержать и, кончено же, качественное лечение — есть обратный путь.
Но, черт возьми, моя вера пошатнулась. Да нет, не просто пошатнулась — рухнула с позором. По сей день я не верю в сказки о «бывших» наркоманах. Чушь, бред... Нет никаких «бывших». От этого нельзя избавиться. Нельзя убежать. Потому что оно поселяется глубоко в тебе. И, поселившись, уже ни за что не отпустит. И, даже если тебе удастся усыпить эту дрянь, рано или поздно она проснется. Теперь я верю лишь в это. Нет, не просто верю — знаю.
Просто однажды кое что случилось. Случилась голубоглазое создание, показавшее и доказавшее мне все это.
Просто однажды, пережив все это и, вроде, выиграв этот бой со своей зависимостью, она ушла.
В очередной вечер, прийдя с работы, меня встретила Джина. Но не встретила Анжелика. Где она была в тот момент и потом, мне было не суждено узнать. Но я сразу поняла главное. Поняла тогда, когда она не вернулась и через несколько дней... Поняла то, что она сломалась. И я была уверенна, что она уже не вернется со своим так свойственным ей «прости». И я училась жить без нее.
Должна сказать, моя жить опустошилась. Да, опустошилась как бокал вина. Пересохла. Как однажды бурлившее русло реки. Просто... Она лишила меня МОЕЙ главной зависимости... Ведь она лишила меня себя самой...
Но она все же еще вернулась потом в мою жизнь. С сожалением вспоминаю то, как она выглядела в ту ночь. И то, какой она была жалкой...
Но она не сказала предполагаемого мной «прости». Она удивила меня. Шокировала. Ведь вместо своих обычных и таких привычных фраз, она со слезами выдавила:
- Ян... Я беременна...
Эпилог
Прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз видела Анжелику. Я всегда помнила ее. Ее детский смех, ее голубые глаза, которые я так любила, помнила ее боль и ломки... Помнила все, что было между нами, но вот так вот — восстановить всю историю от начала до конца ни разу не решалась... До сегодняшнего дня. Я не собиралась этого делать и сегодня. Только не сегодня точно. Но утренний звонок резко вывернул наружу все эти воспоминания.
И, хоть я уже столько лет ничего и не слышала об Анжелике, было странно вот так вот из телефонной трубки от неизвестного грубого мужского голоса слышать, что она умерла этой ночью. Хотя я даже не удивилась, что для смерти она выбрала именно ЭТОТ день...
Мы многое пережили с ней. И она многому научила меня. Она показала мне искреннюю радость, простое приземленное счастье, но наряду с тем открыла ложь, боль, страдания... И все же, думая о ней я улыбаюсь.
- Мам, ну ты скоро? Торт и свечи уже ждут тебя! И гости все собрались! Пора задувать! - радостно кричит маленький мальчишка, так неожиданно ворвавшийся в мою комнату.
- Да, конечно, я уже иду, - отвечаю я ему тепло и целую в лоб. Затем обнимаю его лицо руками и заглядываю в его глаза. Такие голубые, как сами небеса...
- Ты ведь знаешь, как я люблю твои глаза? - спрашиваю я его, улыбаясь.
- Знаю, знаю! - нетерпеливо отвечает мальчишка и тащит меня из комнаты. - Пошли скорей!
И я иду за ним.
А она все также не покидает моих мыслей.
Я раньше никак не могла понять, что у меня было к ней… А сейчас отчетливо понимаю – это была зависимость. Да, я всегда была зависима от нее. Она была моим наркотиком. Только вот проблема была в том, что ее наркотиком, к сожалению, была вовсе не я...
Я до сих пор помню тот дождь, ее желтую куртку, бледность, ногти... Эта картинка навсегда болезненным шрамом отпечаталась в моем мозге.
Анжелика была не просто наркоманкой. Она была наркоманкой, так внезапно и полностью изменившей мою жизнь. И, наверное, я ей все же благодарна...
Да нет... - точно благодарна.
Обсуждения Голубые глаза Анжелики