Это любовь

Она меня тогда спросила: «Любите ли вы осень?», я молча про себя ответил, смотря какую осень. Есть осень в начале, есть бабье лето, которое любят не только бабы, но и деды, и дети. Она повторила вопрос, заглядывая в глаза и держа букетик кленовых листьев. Я увидел на дороге необычно маленький красный кленовый листик, поднял его и отдавая ей ответил «Да!» Она взяла листик и рассмеялась. Я вновь про себя спросил: «Что тут смешного?» Странная женщина, одно слово баба и это её лето со слякотью, первыми заморозками и надоедливыми уроками в школе. Она погрустнела, и снова посмотрела мне в глаза. Казалось, что она прочитала мои мысли и мне стало не по себе.
-Вы помните стихи Пушкина о том, что унылая пора очаровывает очи?, -мне кажется, что унылость не может характеризовать погодные условия или времена года, подумалось мне, какая-то нереальная реальность или сюрреализм в мозгах, когда начинает что-то казаться.
Я вдруг забеспокоился, может ей холодно и обнял её за плечи. Она прижалась и не возражала, плечи её вздрагивали. Мы шли рядом, и я старался идти с ней в ногу.
-А нам включили отопление,- зачем-то пролепетал мой рот.
-Обычное дело, -ответила она,- иногда я слышу, как падают листья.
-А я вижу как они падают,- уточнил я, что её снова рассмешило. И во мне возникло незнакомое чувство сопричастности чему-то прекрасному и появилось предчувствие чего-то сладостного и желанного.

С той осенней поры прошло немало лет и зим, и я вновь встретил её. Она меня сразу узнала, я же нет. И на вопрос, сколько лет, сколько зим, уточнил, столько же и осеней. Она расхохоталась и тогда я тут же опознал в ней ту, с которой в юности провожал бабье лето.
-Ну и как, вы по-прежнему любите осень? -полюбопытствовал я.
-Да я по-прежнему наслаждаюсь осенними красками.
-А я не люблю осень, из-за того, что вслед за ней приходит зимний холод, а потом весенняя распутица, и наконец летняя жара. Я вообще уже не могу понять, что такое любовь. Она вдруг погрустнела и посмотрела мне в глаза, они по-стариковски слезились.
Вы плачете? Спросила она. Я не ответил, а только обнял её за плечи и мне стало не по себе. Вспомнилось всё, и бабье лето нашей молодости, и то, когда наконец включили отопление, и как она вздрагивала и дышала при прикосновениях моих губ и многое, что ещё, что я много раз впоследствии видел в своих армейских сновидениях. И вдруг я почувствовал, что-то очень знакомое и во мне проявилось предчувствие чего-то сладостного и прекрасного. И я подумал, что у каждого времени года есть частичка чего-то интимного и прекрасного, что может быть определено словом любовь.