Эссе о религии

Когда-то в древности глубокой,
В мозгах людей на тормозах
Что в голове розовощекой,
Созрело что-то на словах.
В преданиях увековечена,
Бредятина в былом язычестве,
В религиозности подмечена,
Безумия для всех владычица.

У многих сегодня можно наблюдать признаки слабоумия. Можно сказать, что это целая эпидемия заболевания ума. Человек не замечает, как его ум ослабевает, и это не только у стариков и пожилых, но и у ещё не совсем старых. Болезнь уже затронула и молодёжь. Первым признаком эпидемии...

Вопрос риторический, так как каждый из нас знает, кто он такой, как его зовут, где, когда и почему он появился, хотя последнее почему-то многих ставит в тупик. Смысл жизни тех, кто этим интересуется всегда волновал, волнует и будет волновать интеллектуально развитых, пытающихся интеллигентно выглядеть вопрошающих. По правде говоря, дело не в любопытстве любо мудрых, любознательных любителей рассуждать на около философские темы, а в том, чтобы уточнить цели и задачи своего существования и ради...

Шкет, ты случайно не аскет? Так меня в детстве дразнили, из-за моей склонности к сочинительству и отрешённости. Случайности в аскетизме не бывает. Аскетический образ жизни-это закономерный выбор тех, кто не задумывается о грехе, и уверен в том, что выбранный образ жизни-это и есть жизнь праведника. Академики учат, что человек в высшей степени воздержанный во всём, в принятии пищи, в выражении чувств и прочих удовольствиях, ведущий замкнутый образ жизни, отшельник, подвижник, умерщвляющий свою...

Вспоминая классику можно начать с афоризма:" Скажи Горацио"... много ли историков на свете? И ответ в той же манере:" Их тьмы и тьмы и тьмы". Большинство нынешних корифеев от истории получали свои ученые степени за написание диссертаций по "Истории КПСС" и "Историю демократии в России", на фоне разных мифов о декабристах. Таких псевдо исторических работ написаны десятки и сотни, а может быть и тысячи, подвергая сомнению всю прошедшую историю государства. И до сих пор маститые историки...

Жизнь земная не только школа добра и зла, но и экзамен, который необходимо сдать, чтобы иметь жизнь вечную во Христе Иисусе. Что объединяет все религии, так это знания о добре и зле, о грехе и спасении.

Ярослав и Алена сидели в просторной комнате и рисовали.

Ярослав предложил Алёне нарисовать дерево.

- Хорошо, - сказала Алена, - только пусть оно будет волшебным.

Алена взяла красную краску и объявила, что ее дерево будет красным.

- Разве деревья бывают красными? - рассмеялся Ярослав.

Алена с большим удовольствием приступила к работе в порыве творческого вдохновения.
Не прошло и 15 минут, как на листе бумаги уже красовалось волшебное дерево. Корни, ствол и листья которого были ярко красного...

Как много хочется мне сказать Тебе мой дорогой Господь, о скольком хочется попросить Тебя, рассказать Тебе. Я делаю это постоянно, но только сейчас я поняла, что именно я тебе говорю и что я вообще творю с жизнью, которую Ты мне дал.

Пусть это и был мой выбор, но дал мне это именно Ты.

О, мой дорогой Господь, как же Ты все это выдерживаешь – весь бред моей жизни, моих слов и поступков? Зачем Ты все это терпишь? Как-то я спросила у Тебя об этом уже, Ты ответил, но услышала Тебя я только...

«Верую, ибо абсурдно» - что ещё может вызвать это изречение, как не смех? И это отнюдь не скептическая усмешка, вовсе это не осмеяние знаменитого апологета! Этот смех – выражение глубинного удовлетворения, тихой радости; смех от переживания того неизречённого, что есть в этой краткой формуле. Вот она – свобода, здесь можно её постичь, настоящую. И вовсе не на баррикадах являет она себя, не в громогласных выступлениях, призывах к восстанию душ, внезапно почуявших острую необходимость...

Что ты можешь сказать мне, мой друг. Мой внутренний голос, давно потерявшегося человека, продавшего принципы, обменявшего тишину волн и их волшебные касания на суетливое сборище людей, называемое городом. Как ты позволил стать мне таким, не уследил, забыл о своей миссии, наслаждаясь вместе со мной запретными плодами так называемой цивилизации. Где теперь я и ты, в забытьи сна, который заканчивается холодным липким потом и вскриком, режущим густой воздух. Или в кошмаре ночных клубов, обжигающих...

Понимаешь, я очень хотела быть казанским собором, но девочки не умеют быть зданиями, они умеют только рассыпаться на слова и слезы, смех и поцелуи, из них не сложишь фундамент, что уж говорить о колоннах и портиках, девочки вообще такая хрупкая вещь.

А он невыразимо прекрасен, он одновременно взлетает и падает и мне всегда хочется понять куда именно он летит и отчего он как музыка и почему мне хочется раскинуть руки в стороны, так же как его крылья и лететь за ним, куда бы то ни было...