Один из них вдруг прыгнул к нему на лицо, остановился на щеке, поиграл с губами, кончиками пальцев коснулся красивого профиля, а напоследок запутался в ресницах... светлых, блестящих, пушистых и изогнутых ресницах, которые крепко держали шаловливый луч в своих лапках...
Он мотнул головой. Его светлые, вьющиеся волосы плавно проскользили по воздуху, позволив лучам поиграть на них своим блеском, ответили взаимностью и блеснули в ответ...
Он поднялся, подошел к окну, взглянул в чистое голубое, весеннее небо. Попытался увидеть поющих птиц, но увидел лишь несколько проезжающих мимо машин. Голубизна неба, отражаясь в его голубых глазах, манила своей чистотой, своим насыщенным цветом, своим теплом и прохладой одновременно...
И вдруг он вспомнил ее. Ту, которая зацепила в его душе какие-то тонкие струны. Ту, которую он так резко обошел мимо, возможно, обидев. Он слишком поверил ей тогда, но не доверял ей вовсе. Он спешил к ней, торопил время, а когда приезжал, то хотел уехать как можно быстрее. Он так хотел прикоснуться к ней, прижать ее к себе, и это его останавливало, ведь он знал, что тогда он ее не отпустит. Он так хотел дать ей все, что он может дать, но знал, что не даст ей всего того, чего она хочет...
Она была слишком юной, молодой, наивной, и этой наивностью так смотрела на него, будто в душу, что он невольно отводил взгляд, прятал глаза. Она так трогала своей естественностью, так манила обаянием, поражала искренностью, что он не смог быть рядом. Не захотел быть с ней. Не сумел...
И сейчас она очень далеко, хотя он чувствовал, что она до сих пор думает о нем, вспоминает его. А он не может понять, чего? Он же не держит ее, давно отпустил...
...Его заставил обернуться хорошо знакомый женский голос. «Доброе утро» - сказала та, которую он знал уже больше 10 лет. «Доброе утро» - сказал он. И начался его новый день...
Он мотнул головой. Его светлые, вьющиеся волосы плавно проскользили по воздуху, позволив лучам поиграть на них своим блеском, ответили взаимностью и блеснули в ответ...
Он поднялся, подошел к окну, взглянул в чистое голубое, весеннее небо. Попытался увидеть поющих птиц, но увидел лишь несколько проезжающих мимо машин. Голубизна неба, отражаясь в его голубых глазах, манила своей чистотой, своим насыщенным цветом, своим теплом и прохладой одновременно...
И вдруг он вспомнил ее. Ту, которая зацепила в его душе какие-то тонкие струны. Ту, которую он так резко обошел мимо, возможно, обидев. Он слишком поверил ей тогда, но не доверял ей вовсе. Он спешил к ней, торопил время, а когда приезжал, то хотел уехать как можно быстрее. Он так хотел прикоснуться к ней, прижать ее к себе, и это его останавливало, ведь он знал, что тогда он ее не отпустит. Он так хотел дать ей все, что он может дать, но знал, что не даст ей всего того, чего она хочет...
Она была слишком юной, молодой, наивной, и этой наивностью так смотрела на него, будто в душу, что он невольно отводил взгляд, прятал глаза. Она так трогала своей естественностью, так манила обаянием, поражала искренностью, что он не смог быть рядом. Не захотел быть с ней. Не сумел...
И сейчас она очень далеко, хотя он чувствовал, что она до сих пор думает о нем, вспоминает его. А он не может понять, чего? Он же не держит ее, давно отпустил...
...Его заставил обернуться хорошо знакомый женский голос. «Доброе утро» - сказала та, которую он знал уже больше 10 лет. «Доброе утро» - сказал он. И начался его новый день...
Обсуждения Его новый день