День рождения

ступая легко и славно
словно поступью проповедуя безмятежность
разверзая мостовые волны улицы
лицом совершенства проходит солнце сквозь колонны
личиной всклокоченного волоса обступает день робкие попытки преобразования счастья

из сумрачных надежд ночи откровением обжигает он своим полденным отчаянием

он всматривается в приближающуюся ночь с ухмылкой гоняющейся за хвостом собаки

с нежностью двух играющих животных, с настырностью пьяного

и неизгладимо щедро делится разумом с...

Я проснулся рано, ещё до рассвета. Все в доме спали. На душе щемила тоска, почему-то мне было грустно. В надежде развеять это состояние души я пошёл на озеро полюбоваться красотами, забыться.

Луна ещё была на небе, тоненькие лучи её света освещали луковичные купола церквушки. В дали, в лесу слышались то пенье просыпающихся птиц, то неповторимый голос совы, то лай охотничьих собак, то вой одинокого волка…

Этот волк был единственным в лесу, так как всю его стаю перебили охотники… Теперь он...

Раннее утро. Луч солнца бережно дотрагивается до щеки.

Рука тянется к будильнику и опускает кнопку звонка.

Реальность стучится в сонный мозг, прогоняя остатки

ночных феерий.

Быстрый душ окончательно возвращает в этот мир,

напоминая о делах.

Скорее! Все успеть! Темп набран и Время начинает
бешенно накручивать обороты.

Новый день! Какой он будет? Один из многих...

А, может, долгожданный, отмеченный Перстом Судьбы...

Незабываемый? Особенный!!!

Великие йогины прошлого тратили на это всю свою жизнь, а ты - можешь сделать за один день! Недавно из глубин Вселенной был получен папирус, испещренный таинственными знаками на азбуке Морзе. Величайшие умы человечества бились над его расшифровкой несколько тысячелетий и вот теперь каждый может прочесть этот текст и стать, наконец, великим йогином!

Ну что, дорогой собрат по разуму? Ты хотел стать йогином, но тебя постигло разочарование? Как я тебя понимаю! Куда бы ты не пришел заниматься...

Она ждала его второй день. Хотя и не понимала, что ждет именно его. Нет, она его не любила. Наверное, оттого, что она просто забыла об этом слове, о его истинном значении.

И вот она ждала. Ей так его не хватало. Его бредовых мыслей, нелогичных поступков, бессвязных слов.

В её понимании это и был идеал человека. Она помнила его с ног до головы, каждую его часть вместе и отдельно. Его руки, шею, волосы. Его губы, из-за которых ее коленки подкашивались, и она забывала все на свете. Его глаза...

Один из них вдруг прыгнул к нему на лицо, остановился на щеке, поиграл с губами, кончиками пальцев коснулся красивого профиля, а напоследок запутался в ресницах... светлых, блестящих, пушистых и изогнутых ресницах, которые крепко держали шаловливый луч в своих лапках...

Он мотнул головой. Его светлые, вьющиеся волосы плавно проскользили по воздуху, позволив лучам поиграть на них своим блеском, ответили взаимностью и блеснули в ответ...

Он поднялся, подошел к окну, взглянул в чистое голубое...

Как-то раз поздно вечером мне кто-то позвонил на телефон. Номер не определился. Я взял трубку. Какой-то незнакомый, но тем не менее загадочный и очень приятный голос сказал мне:

- Я приду к тебе завтра рано утром. Мне надо сказать тебе что-то очень важное.

Я не знал кто это, но мне казалось, что этот голос я уже где-то слышал. Я начал перебирать в памяти всех своих знакомых, вспоминать их голоса, но ни один из них не походил на этот. Тогда я понял, что это бесполезное дело и перестал...

Вчера. Еду в метро. Париж. Линия 1, недалеко от Плас Вандом. Полузаполненный вагон, все - с серьезно-интеллектуальными лицами, с газетками, дипломатиками, в пиджачках, каждый - на своей волне. Понедельник. Середина рабочего дня, обеденный перерыв. Весь вагон отдохнул душой..

В вагон метро входит не в меру стройная Леди - ей хорошенько за семьдесят (но старушкой её назвать - язык не повернется, ввиду последующего описания) - и садится прямо напротив меня. Все, кого случайно дернуло оторваться...

Это место пугало его. Но главным образом не тем, что он ни разу здесь не бывал и вовсе не представлял

где находится сейчас. Это место пугало своей пустотой и тишиной. Создавалось впечатление, будто здесь и не было звуков. Как если бы что-то поглощало всю их сущность,

сохраняя лишь мягкие очертания колебаний воздуха. Но и ещё одна вещь наводила на К. непонятный ему страх. Он никогда в жизни не видел такого чистого и серого неба, которое, в сочетании с безжизненной и холодной почвой...

И вот он остался один посреди равнины этого сумрачного пространства.

-Нужно лишь представить, лишь пожелать... , - думал он.

Но его мысли не могли сконцентрироватся на определённом желании или чувстве. Будто в эйфории его глаза дрожали, а разум кричал.

Как это странно и пугающе: прокрутить в сознании всю свою жизнь, вспомнить каждое желание, стремление, каждую мечту, которой так и не дано было сбытся. Здесь всё это было реальностью, всё то, что там, в стране голубого небосклона, было...