Баловство из гулких переулков, или кто поспорит с Матильдой
Матильда ходит целыми днями в купальнике и войлочных тапочках , и все ее сказки - сплошное баловство , потому что ее шаги - войлочные близнецы травы - возмущены до основания ногтей соприкасанием с землей и листьями .
По утрам Матильда запивает три ложки сахара чаем из экзотических трав , долго курит , пуская кольца , и с удовольствием думает : " Я - олицетворение порока , моя голубая кровь разбавлена колдовским зельем , печать таинственного знака отметила расплавленным воском мой лоб . Кто возьмется с этим поспорить ?"
Матильда - шелковая богиня , вышитая желтыми нитями на лазурном занавесе бродячего цирка ,- перебирает четки позвонков провинциального городка . Когда она проходит мимо открытых окон , то оставляет шлейф удивления и сознательной провокации со вкусом сладкого яда , исключающего все шансы на спасение . Матильда не просто неосторожна , её беспечность не знает границ . Она обращает лицо к луне и произносит фрагмент своего ежедневного монолога :
- Отдай мне , луна , свои медяки , я отогрею их на груди и разменяю на алмазы невиданной красоты !
Ее волосы цвета балканских туманов струятся по спине , а в глубоких подмышках прикорнули райские птички . Половиной лица зарывшись в туманы , а другой , надтреснутой светом деревянных икон , отпуская сомнения дней , она продолжает стучаться в шаткие стены :
- Ни земная я , ни заоблачная , ни синью , ни зеленью не рассвеченная , я - ведьма гулких проулков . И когда я вонзаюсь зрачками , бог смущенно закрывает ставни , а серые манекены спускают собак ... Мы возьмемся за руки и будем кружиться , пока не упадем .(Я понимаю слишком поздно то , что сделала слишком рано ). Мы упадем в горы подснежников и когда проснемся , все наши муравьи забегают по капиллярным лабиринтам . Господа , ваши ранцы набиты перьями мертвых птиц . Вам никуда от этого не деться . Ссыпьте их в ночные озёра и скормите свои яблочные дольки муравьям ...
Матильда подымается на две ладони над землей , гирлянды сумасшедших кузнечиков тянутся ей вослед . Из озёр выплывают фантазмы и кромсают ночные полотна . Матильда плетет венки их кувшинок и ирисов . Матильда скользит в иронической задумчивости над песочными зАмками из непреодолимого желания раствориться в утреннем небе .
Огромная черная капля луны разбивается опустощающим желанием и возвращается вновь и вновь
Матильда ходит целыми днями в купальнике и войлочных тапочках , и все ее сказки - сплошное баловство , потому что ее шаги - войлочные близнецы травы - возмущены до основания ногтей соприкасанием с землей и листьями .
По утрам Матильда запивает три ложки сахара чаем из экзотических трав , долго курит , пуская кольца , и с удовольствием думает : " Я - олицетворение порока , моя голубая кровь разбавлена колдовским зельем , печать таинственного знака отметила расплавленным воском мой лоб . Кто возьмется с этим поспорить ?"
Матильда - шелковая богиня , вышитая желтыми нитями на лазурном занавесе бродячего цирка ,- перебирает четки позвонков провинциального городка . Когда она проходит мимо открытых окон , то оставляет шлейф удивления и сознательной провокации со вкусом сладкого яда , исключающего все шансы на спасение . Матильда не просто неосторожна , её беспечность не знает границ . Она обращает лицо к луне и произносит фрагмент своего ежедневного монолога :
- Отдай мне , луна , свои медяки , я отогрею их на груди и разменяю на алмазы невиданной красоты !
Ее волосы цвета балканских туманов струятся по спине , а в глубоких подмышках прикорнули райские птички . Половиной лица зарывшись в туманы , а другой , надтреснутой светом деревянных икон , отпуская сомнения дней , она продолжает стучаться в шаткие стены :
- Ни земная я , ни заоблачная , ни синью , ни зеленью не рассвеченная , я - ведьма гулких проулков . И когда я вонзаюсь зрачками , бог смущенно закрывает ставни , а серые манекены спускают собак ... Мы возьмемся за руки и будем кружиться , пока не упадем .(Я понимаю слишком поздно то , что сделала слишком рано ). Мы упадем в горы подснежников и когда проснемся , все наши муравьи забегают по капиллярным лабиринтам . Господа , ваши ранцы набиты перьями мертвых птиц . Вам никуда от этого не деться . Ссыпьте их в ночные озёра и скормите свои яблочные дольки муравьям ...
Матильда подымается на две ладони над землей , гирлянды сумасшедших кузнечиков тянутся ей вослед . Из озёр выплывают фантазмы и кромсают ночные полотна . Матильда плетет венки их кувшинок и ирисов . Матильда скользит в иронической задумчивости над песочными зАмками из непреодолимого желания раствориться в утреннем небе .
Огромная черная капля луны разбивается опустощающим желанием и возвращается вновь и вновь
Обсуждения Баловство из гулких переулков. 2