Звезда рассветная моя

Мятная слабость удушья в кремовом блеске разводов марта.
Пепельный стон расстроенной партии крыш ледяных.
Стучите, и вам откроются ставни цветных кустарников, листьев молочных, раскаты
душистого воздуха, розовощекие ветры, песни пастушьи вешней звезды, миг
изумрудной комы, просите, и вам воздастся сиреневым плеском,
янтарной смолой полдня, легкостью тени вечерней, проспектами
лунных дорожек сквозь красное пламя влюбленных сердец.
Так было и будет, пока есть надежда на что-то еще, кроме...

Холодная, как змея, ночная печаль,
и твое дыханье,
словно цветущий май, словно вуаль
садов из жемчуга.
Ожерелье глухого огня сквозь занавески
и платье из наготы, из мраморной кожи
морского прилива.
Подойди напоследок, скрась этот сумрачный бал.
Мы все подытожим
потом, когда лунность скроет рассветная грива
палящего зноя.
Холодная, как чешуя дракона, ночная звезда
и твое мимолетное – здравствуй, мой темный восход.
Взгляд пробежит волной
из серебряной пыли.
Мы были здесь, скажешь...

Плывёшь, куда сама не зная...
Из неоткуда в никуда.
Сегодня обликом босая,
А завтра новая звезда
На небе звякнет в колокольчик,
И заблестят души глаза...
Сегодня ты была босая,
А завтра славная судьба.
Иди, не думай оставаться
На заболоченном пруду.
Один твой шаг идёт за двадцать,
Коль ты решаешься--шагну!
Не важны мыслей перепитии,
Не важен вымученный слог,
Ты есть--душа в своём развитие,
Ты есть--с пространством диалог.
И оттого, как преуспела
В своей стремительности крыл,
Ты...

Свобода – сердце поэзии, данное нам однажды, но позабытое –
мечта на руинах времени – солнечный холод осенней листвы –
я пытаюсь собрать ее опыт (как мозаику) – причину – страдание – вид
ее алых крыльев в рассветно-закатных стаях небесной любви –
что, также, есть слов океан, ведущий свои горизонты сквозь небытие
к открытию пасмурных звезд поздней осенней флейты.

Как снег в ладонях тает солнце,
и обнаженное тепло
струится в спальню.
Глазок Сатурна, оловянно-травяной,
дым маяка на лоджию отбросит.
Органом заиграют
страницы черной тишины.
Мед с молоком – бессонница твоя –
тебе не спится от тепла свечи,
танцующей моим дыханьем.
Под потолком
всплывают звезды океаном.
Лазурных сосен обволакивает свежесть.
(И пусть, все, только мнится)
Мы, как лесные птицы –
одиноки и прекрасны.
Здесь для всего – любовь,
все властью ночи выжжено на сердце...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

Она видит меня насквозь – ей так казалось, ей так хотелось.
Я подарил ей хрупкое ожерелье из слов,
отставив себе перерождение тишиной –
бальзам степного одиночества, уют пшеничного поля
под капельками летних звёзд.
Я вставал посредине ночи,
жег эти звезды, как свечи, читая в разводах
окна проклятых поэтов – не бессонница, нет –
что-то большее, чем все толкования снов.
Она прошла сквозь меня апрельским воздухом
шепчущихся скверов, люминесценцией беглых витрин и цветочных
ларьков. Я...

Блаженный яд любви –
прах, обратившийся рассветной маргариткой.
Предродовые муки женщины – строка,
проявленная болью – скрепленные в узор души слова.
Твои стеклянные глаза,
когда ты возвращаешься домой
глубокой полночью, разбитые о грязь и масло луж,
мерцали невидимкой по ветвям,
где бархатный мотив Синатры
навязчиво качался вслед огням,
таким же одиноким, как полмира,
когда тебе светило, даже тьмой,
где проще полюбить, чем ненавидеть,
когда изменишь себе раз – утратишь навсегда...

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...