Звериный рык

Киевские монстры
готовятся к войне,
киевские монстры
служат сатане.
Громом в грозных тучах
Грянет Суд с Небес!
По делам получит:
праведный и бес!
Сколько надо крови,
чтоб утих шабаш?
Явится в обнове
повелитель ваш.
И звериным жерлом
поглотит всех вмиг!
Ваша «ще нэ вмэрла»
превратится в миф.
Хунта разгулялась:
всюду — ложь и срам!
На войне осталось
лишь погибнуть вам.
Неужели слепы
и глухи ещё?
В душном чёрном склепе,
разве хорошо?
Вашими руками...

За болотом, да трясиною,
За густою, да за чащею,
Уйдя тропкою зверинною,
Отыщу для всех там счастье я,
Ну а коли в пути сгину я,
То оно не настоящее.

Солнце — света ты родитель,
Пошто слепишь нас всю жизнь.
Небо синь, твоя обитель,
Красота на нём, да тишь,
Ну а я не небожитель,
Оттого ль, ты так глядишь?!

Оттого ль, меня сжигая,
Своим пламенем-огнём,
К горизонту — небу края,
Не пускаешь, вспыхнув в нём,
Зорькой алою, пленяя,
Обещая счастье днём?!

Оттого ль, палящий зной...

Сто веков нам стужа,закаляет Душу...
Силушки немеренно,рвется жар наружу
К вечности сквозь стужу
К небу сквозь сугробы
К знанью путь особый...
На таких просторах ощущаешь Вечность...
Горе да беда,вытряхнет привычно нашу человечность
Сто веков добра,скрытого под сердцем
Сто веков ядра,дух единоверцев
Сто веков в вине,ищем откровенье
Сто веков глядим,в зеркало теченья
Видим свою плоть,Дух вне отраженья
Сто веков мечта где то затаилась,скована неволей
Сто веков несем за плечами ношу...

...И ,вдруг, тишина поглотила просторы,
Накрыла ознобом вечерняя мгла.
Сорвав гобелена бардовые шторы,
Кровавой горою всходила луна.

А он умолял небеса о пощаде,
Но чувствовал боль набухающих жил.
Чудовищным скрежетом мощных суставов,
Неистовым всплеском энергий и сил.

И с видом звериным упал на колени,
Пронзала сквозь кожу животная шерсть.
Мгновение еще, и смотрела на леди,
Оскалом сверкая, рычащая смерть.

В рывке безрассудном, в безжалостной сцене,
Багровые брызги нахлынули...

Который прежде назывался саблезубым
Исчез за тканью тысячи ночей
И то, что называет новый век разумным
В волшебном танце топчет, попирая, Сапотэк
А что потом?
Бывшие дочки с узорами широких рукавов
Смеются вслед нося звериный мех в партерах
Купаясь в блеске бриллиантов слов-оков
Спелые вишни заменяют сахар
Отъездов, перемен, паромов и долгов
И шлейфом тянется прохлада от спин успешных золотых быков
Огонь готовый тлел в благословенный день субботний
И мир смотрел всё замечая свой...

Правили себя с болью и со скрипом
Книги о Душе спрятали в архивы
Бушевал незримо,вокруг дикий хиус
И гноились общества,скрытые нарывы...
Завладел умами,страха дикий вирус...
Дохли словно мухи,от разных болезней
То что не лечили,а теперь известно
Были попугаи,прятались под маски
Одевали тень,как костюм и галстук
Лихо нас хвалило,строило нам глазки
Обещало счастье,затмевало разум
И стремясь над миром обладать всей властью
Говорили дома,шопотом на ухо
И урчало брюхо с дикой голодухи...

Ох, расскажу я вам, друзья,
Как в заседанье Соловья
В лесу у нашего плетня
Собралось множества зверья!

Они собрались там затем,
Чтоб все детали обсудить,
Как змея-жулика совсем
Всем каганатом осудить!

Они судачили-рядили,
Как Змей-Горыныча поймать.
Всех несогласных удавили.
Кто воздержался - наказать!

А кто остался, те визжали,
Галдели, прыгали, пищали
И, возмущаясь, не давали
Собранье мирно проводить!

Тут слово взял наш царь зверей,
Известный всем как Бармалей.
Породы...

Мне надоело жить под гримом.
Пойду я драным пилигримом.
Пожалуй, скоро. Всё к тому.
Мне б только выплюнуть всю муть.
Она скопилась где-то за грудиной
И жжёт, зараза. Прилепилась тиной

К моим порывам стать добрее.
А плоть хиреет и наглеет.
Ей шевелиться не в дугу.
И не хочу поднять ногУ.
Но правильнее всё же будет – нОгу.
Опять не в лад. Как без неё в дорогу?

А по маршрутам для бродяги
Не расправляют дяди стяги.
И тёти в нос гундят - о, Боже,
Какие вымытые рожи.
Не понимают...

Ветра над полем Куликовым –
Как шесть веков тому назад.
И, устремляясь вдаль, суровым
Становится невольно взгляд.

К чему? Ведь вон – автодорога,
А в небе – реактивный след.
От той поры совсем немного
Дошло до нас сквозь толщу лет.

Но память … Я глаза прикрою –
И вижу поле, как тогда.
Иду звериною тропою,
Из Дона пью – вкусна вода!

Цветет ковыль, по плечи ростом.
Тону я в море ковыля.
Там, радуясь тяжелым остям,
Семян ждет матушка-земля.

Стоит зеленая дубрава
Утесом...

В краплёной колоде идеологий
Козырем будет не та что мудрей,
А та что попроще, понятная многим.
Нет логике места в безумной игре.

Толпа не приемлет научных теорий.
Не нужен ей чётко продуманный план.
Приносят учениям мысли лишь горе.
Для слуха народа, все факты – изъян.

А хитрый игрок обратится к инстинктам,
К тем силам звериным, что дремлют в душе.
Ему не бывает ни страшно, ни стыдно.
Он знает, как пламя эмоций зажечь.

Он будет, как опытный карточный шулер,
Играть со словами...