Зовущие зыбкие дали

Правительство, когда не чтит поэта
Великого, не чтит себя само
И на себя накладывает вето
К признанию и срамное клеймо.

Правительство, зовущее в строй армий
Художника, под пушку и ружье,
Напоминает повесть о жандарме,
Предавшем палачу дитя свое.

Правительство, лишившее субсидий
Писателя, вошедшего в нужду,
Себя являет в непристойном виде
И вызывает в нем к себе вражду.

Правительство, грозящее цензурой
Мыслителю, должно позорно пасть.
Так, отчеканив яркий ямб цезурой,
Я...

Встану выше-небо ближе,
Но заглядываюсь вдаль-
Показалось или слышу:
Вроде глас зовущий дан?
Я лечу к нему по полю
Как цепной сиделый пёс,
Ход почуявший на волю-
Попытать судьбу за хвост!

Может-всё уже напрасно
И вернусь пешком раздет:
За озёрами ненастный
Мир такой же,как везде...
Но назад пути не будет-
Разойдётся в теле кровь,
Знаю там повсюду люди-
Их бедой своей не трожь!

Обнесут сначала брагой,
Указав в худой конец:
Жалость-лучшая отрава,
Меж слезами чёрт пролез...

В глубинах сути
В спиралях воздуха упругих
В натиске пространства нераскрытых почек
В неподвижном Оке бытия
Томится полнодумье об Истоке…
Свернулися стихии и распрямились
Смешалися с огнем вода
И высекли искру преддверия…
Но прежде – глухая пустота
Прокладывает путь к Иному смыслу,
Где души пишут мелом
На темной материи Вселенной.
Другая карта Бытия
Чрез лайя центр* – воздушный вакуум
Толчком выбрасывает путь
Посредством нового рожденья.
Где сброшены иллюзий пустые оболочки...

Встреча небесная песней пропела -
чьей-то зовущей свистящей стрелой,
а остриём ослеплённым задело
лебедя дивного раной в крыло.
Будто навечно,
в дневных временах
прочной защитой от хищного зренья
кроет туманная пелена
горнюю тайну озёрного плена.
Выскользнешь ночью
девою раненой,
лунною тенью
на тёмных аллеях -
в сердце твоём очарованный странник
рыщет по Млечным судьбосплетениям.

Букет нежных чувств для любимой
Из глубины души скучающей,
Из сердца, что замерло в крике,
Охваченное огнём радости.

Здесь ласки волнующий шёпот,
Эхо любви звонко громкое,
Страсти зовущая пропасть,
Тайна тревожная омута...

Сказкой становятся дивной
Счастья цветные мелочи.
Каждое мгновение неповторимо
Наедине с единственной женщиной...

Мир любви, мир чудес окружают меня,
Мне так хочется петь и кричать: "Я твоя".
Как же долго была я в разлуке с Тобой,
Но теперь все иначе и в душе лишь покой.
Я любовь обрела, умерев и не раз,
Чтобы вновь возродится здесь и сейчас.
Моя Смерть была долгой, боль душила меня,
Я жила никого, ничего не любя.
Этот мир стал жестоким, агрессивным со мной,
Я боролась со Смертью, за любовь и покой.
Но однажды, устав в беспрерывной борьбе,
Я услышала голос, зовущий к Себе.
Он спросил: "что мне...

Вот уже битый час мы расстаться не можем.
Повторяем: "До встречи! До встречи!.." И вновь
Всё боимся до боли, до отчаянной дрожи
Отпустить хоть на шаг на мгновение любовь.

Как оставить на миг эти белые руки,
Водопад из струящихся тёмных волос,
Беспрестанно зовущие сладкие губы,
В простор неба летящую птицею бровь?

И зачем так стучат в висках быстро секунды?
И зачем к нам спешат лучи утра зари?
Пусть растопят в сердцах холод льдинок разлуки
Ярко жаркие капли нашей любви...

На рассвете ласковый дождь
Разбросал за окнами брызги.
Постучался в твой утренний сон
Капель хрустальных мелодией чистой.

Душу наполнил затейливый ритм.
В небо зовущие высокие ноты.
В щель облаков взглянуло на мир
Любопытное рыжее Солнце.

И огонёк побежал по щекам,
Красок добавив музыке чувства.
Пламя любви расцвело на губах.
Сердце моё обожгло поцелуем...

Наверно, август снизошёл,
Навеяв изморози дымку,
Убрать ненужное в "корзинку",
Что нужное--на "посошок".

Расставить вещи по углам,
Развеять утренней прохладой
Мечты зовущие усладой,
Освобождая мыслей хлам.

И львиной гривой разметав
Чужие думки по соседству,
На все четыре лапы встав
Рык обнажить подобно Зевсу.

И в небе "белого орла",
В лучах полуденного зноя
Волной лазурного прибоя
Взять обновлённые крыла.

Соленый ветер – душа, зовущая к морю –
шли весточку –
песню прибоя
разрывом сердца о скалы,
шли пенную, млечную
влагу,
и медно-серебряный дым
с вечернего мыса.

В пальмовых нимбах,
в сапфире прохлады,
в свечах кипарисов
живет твое эхо, звенят твои храмы,
лозы льются соки,

и я
за углом,
за бортом,
у огня
твоей южной звезды,
первый в очередь
на ожог,
на расстрел глубиной
горизонта.