Золотой ус

среди травы пахучей,луговой
работает,кружится большой пчелиный рой.
и вот стоит бездвижно,с поднятой головой
грицай степан петрович,стотит и ждЁт свой рой!

вот шумный и жужжащий работник луговой
с нектаром возвращается к хозяимну домой.
и вот в руках степана целебных трав настой,
он травы добавляет в пчелиный мЁд с пергой.

и днЁм и ночью трудится и целый год порой!
прополис,зверобой с цветочною пыльцой-
-целебный и простой дар этот золотой.
он лечит от простуды холодною зимой,
и...

Я шла по парку домой,
Кружилась листва сентября.
Я думала о чём-то своём,
О том,что случилось днём,
О том,что любовь это зря,
О том,кто будет с тобой,
Жаль это буду не я.
В руке листок золотой.

Душевных нет больше сил
Жить в дневной суете.
Вижу под дождём проливным
Печальный идёт клоун-мим.
Он рукой махнул мне.
До чего же он мил.
Посмотрю,посижу на скамье,
Забывая,что дождь всё залил.

Он сел рядом со мной,
Кленовый листок подарил.
С его лица потёк грим,
А он - человек...

Жить набело, сразу, в мгновеньи летящем,
В том миге, который сейчас, не потом.
Не в прошлом, не в будущем жить –
в настоящем,
С неспящими чувствами, с ясным умом.
Раскрытым цветком, а не робкой улиткой
Вбирать в себя
жизни прекрасную дрожь.
Не будет второй или третьей попытки,
Бездарно прожитого дня не вернёшь.
Когда ты весь в прошлом –
не жизнь, а слезинка.
Когда ты весь в будущем – жизнь словно сон.
Секунда к секунде, песчинка к песчинке –
И ты под песчаным холмом погребён...

Когда, затаив дыхание, смотришь на разгорающийся хворост, хочется вспыхнуть вместе с ним невесомой золотой пылью и растаять на легком ветру в безмятежном пространстве летнего вечера.

Когда снежные хлопья ложатся сверкающим бархатом на взъерошенные кисти мохнатых елей, хочется застыть чистым благоуханием этой зимней свежести лесного лабиринта, и ледяной родниковой водой смыть тяжесть прошлого и грядущего, облекаясь во вдохновенное созерцание настоящего.

Когда ночь зависает гуталиновым...

Над речкой небо занялось закатом,
В его огне сгорают облака,
И словно перламутром и агатом,
Блестит под небом сонная река.

Последний блик в её пучине тонет,
Вода твердеет скользкой чернотой,
В ту черноту ночь звёздочку уронит,
И диск Луны пурпурно-золотой.

Через зенит другое ляжет русло –
Великая молочная река,
И на душе торжественно и грустно,
И суета дневная далека.

Всё тишиною и покоем дышит,
И Млечный путь, и зеркало реки,
Лишь на воде случайные круги,
Да бархат ночи...

В твоих глазах увидел свет -
Небесный, неземной…
Ты для меня весенний цвет,
Ты счастье и покой.

Ты солнца лучик золотой,
Над речкою туман…
Глоток, любви, воды живой,
Пьянящий как дурман.

Ты радость, светлая мечта,
Любовная напасть.
Ты в сердце и в душе Весна,
Ты красота и страсть!

Когда почувствуешь влечение
Любовных сил в крови чужой
Прими небесное затмение
Как крест нательный золотой
И ткань струившаяся с плеч
Подвластная дыханью ночи
Заглушит ласковую речь
Закроет бархатные очи
И будешь ты обнажена
Под ласковым и нежным взором
Лучами страсть проведена
На коже матовым узором
И привкус крови на губах
От нестерпимого желанья
Узнать величие страданья
На первозданных небесах.

Белая карета, вензель в позолоте,
А за ней позёмкой - яблоневый цвет.
Лишь одно мгновенье ты была напротив-
Пролетела птицей, я гляжу вослед.

Растревожил сердце взгляд из-под вуали,
В кружевной перчатке милая рука.
Белая карета....(Свидимся? Едва-ли..)
Уж на горизонте тает в облаках.

И, очнувшись, вслед ей брошусь что есть мочи,
Крикну запоздало-"Погоди! Постой!"
Только где-то звонко плачет колокольчик...
Белая карета, вензель золотой...

Я жил в глухом районе Минска,
Средь лая, хохота и визга,
Среди старух и стариков,
И каждый вечер в семь часов
Скрипел засов, скрипел засов!
Старуха ставни закрывала,
Ключами ржавыми звеня.
Старуха солнце воровала
У солнцелюба, у меня!
Прекрасно и неуловимо.
Как золотой плавник налима,
Тонул закат во тьме кромешной,
Тонул закат, всплывал рассвет.
Но я не помню их, конечно.
Их просто не было и нет.
Шестьсот рассветов и закатов,
И каждый месяц треть зарплаты...

Холодным пламенем заката
Погас, ликуя, старый мир,
И слёз стозвонное стаккато
Тоской заполнило эфир.

Я выходил из прелой яви
Погасших умерших миров,
И к небу дух змеился навий,
Был тёмен сущего покров.

Одни притихшие берёзки
Смеялись детскою мечтой.
От их красы простой, неброской
Струился отблеск золотой.

Но вряд ли он теперь подарит
Былые тихие миры,
Покуда едкий дым от гари
Мешает прошлое открыть

(с) Борычев Алексей