Зола

Я живу в ожидании,
ветер ли стукнет в окно,
скрипнет ли рама в страдании,
высохшая давно.

В опасении, в смирении,
закованный в кандалы,
к дерзкому побегу – в сомнении,
пламень – внутри золы.

Лаской кинжал изнеженный,
час терпеливо ждёт,
конь воровской, объезженный,
чубом к траве прядёт.

Вспыхнут алмазы, золото,
белое серебро.
Жажда – страшнее голода,
хрустнет во тьме стекло.

Вскрик – и уже отмечены,
чёрная месть и бег,
словно крестом очерчены,
брошены в алый снег.

Среди великих был он мал,
Среди пигмеев , он велик.
Тем кто сильней, он угождал,
К тем кто слабей был зол и дик.

Он хитрый ум в себе имел,
Желая власти, к ней стремясь,
Её добиться он сумел,
Вранья и лести не гнушась.

Сам не умея жить иначе,
От всех лишь ложь и подлость ждал.
Ведь путь наверх его оплачен,
Тем, что он лгал и предавал.

Вокруг себя он робких ищет.
Тех, кто усужлив с ним и тих.
А тех кто сердцем смел и чище,
Обходит — ненавидя их.

Портрет уродца — я согласен...

Под головой истрёпанные шлёпки,
Лежу в песке-не чувствуя кураж-
Всё потому,что на помине лёгкий
Идёт уж мой свихнувшийся мираж-

Уже темнеет на закатных бродах
И мошки звёзд роятся в пустоте-
Весь изумрудный месяц-зимородок
Глядит в чешуйки света на воде...

А вот и наше привиденье в белом-
Что б я тогда в безумии своём
Не посягнул и ничего не сделал,
Подзужен весь циничным комарьём!

Пускай шумит приветливое море
И злющим днём ехидная жена-
Во мне смеётся вечер иллюзорий-
Река...

Стоял на пяти, город на холмах.
Вольный в нём народ, жил могучий в нём.
Он умел любить, он не ведал страх,
И друзьям открыт, каждый был в нём дом.

Крепостной стеной, он не обнесён.
Охранялся он, добрым волшебством.
Тем, кто сердцем зол, был не виден он,
Лишь кто сердцем чист, побывать мог в нём.

И случилось так, что о месте том,
Ворог злой прознал, чародей лихой.
Путь туда нашёл, злым он волшебством,
Войско злых людей, вёл он за собой.

В город птица тот, сокол ясный,
Весть о...

Стволы берёзок розовеют
В лучах прозрачного рассвета
И облака тихонько тлеют
Как угольки в золе согретой.

Светлеют ликом тополя,
Раскинув ветви, сосны млеют.
Идёт красавица заря
И небеса слегка хмелеют.

Вот пёс, мальчонку проводив,
Моргая рыжими глазами,
Сидит дремотно, не игрив.
Душа зависла небесами.

В лучах прозрачного рассвета,
Уж низко солнце над домами.
Впускает свет в слова поэта
Весь мир небесными губами.

Слепило солнце. Жёг песок.
Весь пляж горел в огне.
И по судьбе наискосок
Ты двигался ко мне.

К добыче как удав скользя,
Ты не хотел мне зла.
Я знала, что смотреть нельзя,
Но взгляд не отвела.

Не стало вдруг ни волн, ни пальм,
Ни неба Се ля ви
Привычный мир губил напалм,
Пылающий в крови

Наверное, когда нибудь
Всё будет позади,
Останется ненужный путь
Впотьмах, с золой в груди

30.09.2008г.

Смерть свёрнута промасленной пенькой,
Сосною скрещена на горделивой рее,
И очарованна библейскою строкой
Зовущей, подставляясь, быть добрее.

Но я ведь зол, упрям и бесноват,
И если мне, увы, не по карману
Ни «дивный мир», ни августинский Град –
Растрачу всю наличность на путану.

А девочка, к тому же, хороша!..
Даёт в кредит и забывает плату –
И если Сергий вот с такою оплошал,
То, упаси господь, от целибата…

Счастье мое!
Невозможная малость!
Мне ли взлелеять тебя по плечу?
Тискать тебя, всем лицом зарываясь
В мягкость твою и пушистость хочу!
Взгляд твой ловить, улыбаясь ответно,
И на коленях баюкать в тепле…
Сердцем поставлена вечная мета:
После сожженья найдется в золе!
Жаль, не дремать мне с тобой под сурдинку,
Шелковой спинки не гладить шитье:
Кто-то купил и уносит в корзинке
Тихо мурчащее счастье мое…

Что там вверху – мечта,
Справа – бездонный ноль.
Буду считать до ста,
Чтобы уснула боль,
Чтобы свернулась мгла
И не связалась нить,
Чтобы молва смогла
Тихо похоронить.

Что там внизу – земля,
Слева – никто чужой.
Я – это точно я?
Или старик с лозой –
Вертит неспешно прут,
Ищет в наклоне суть.
И небеса не лгут,
Если водица – путь…

Что впереди – тупик.
Что позади – порог.
Благообразный лик
Неумолимо строг,
Неукротимо зол
Раскрепощённый дух.
Сын. Вечереет. Стол…
И...

Выбор был не велик,
подсказал нам старик,
у реки – пулемёт,
прописался, живёт.
По тропе - «лепестки»
ковылять без ноги
небольшой интерес,
двое раненных, вес.
Близок вроде Герат,
снарядив автомат,
я пополз посмотреть,
где придётся потеть.
Пыль, смердящий кишлак,
левый свесился фланг
над песчаной рекой,
над кривою рукой.
На колючке висел
золотой богомол,
странным взглядом глядел,
лапкой, челюстью зол.
Переливчатый фрак,
в брильянтах камзол,
на метёлке в цветах
добычу нашёл...