Змея

В дом ветров
цвета пламени вод,
в палаты луны
цвета огня
ложа дракона,
будто змея крови
вонзился
губящий ветви.
Заалела грива поля,
словно роса смерти.
Жадные искры заката
затрепетали
в жилище души,
и радость сна
опустилась на скалы плеч,
как надежда на дождь.

Вот вам женщина-змея,
С ней два обер-манекена -
Вместе – шведская семья
И советская рок-сцена.
Пусть сантехник-скандалист
Во все щеки дует в тубу,
В зале каждый кагэбист
Ловит смысл, сжимая губы.
Всё охвачено огнем
В кружевах из какафоний,
Очень скоро мы умрём.
Будет повод для симфоний.

Утро раннее, трель соловья,
Прерывается танковым рокотом.
На советскую землю змея,
Заползает фашистская с хохотом.

Очень весело им убивать,
Мирных граждан, ещё не проснувшихся.
Старики или дети - плевать.
Они жгут, добивая очнувшихся.

В воскресение проснувшись, страна,
Оказалась войною охвачена.
Вчера верить не смела она,
Что фашистами будет захвачена.

Вся Европа в фашистском строю,
На славян со штыками направилась.
Брестской крепости в первом бою,
Мощь врагов испытать...

За шепот строк, где бабочки в садах,
Где буквы шелестят, где я в тебя разденусь,
Смотри, любовь всегда обнажена,
Смотри в глаза,
Когда к ней выйдем в бренном,
В чернила ночи, в терцию зари,
Касаясь кожи пьяными губами,
Где ты - мой сладкий яд,
А я - твои стихи,
Вольноотпущенные алыми словами.
Я вновь сгорю за нас,
Вновь каждою строкой...
(Да, не всё золото, чем за тебя платил я)
Где мы, сближаясь, ранились о боль,
Где мы, целуясь, растворялись в близость.
Где в центре взрыва мы...

Все тоньше и тоньше глубокий колодец,
Уводит во тьму...
Казалось судьба мне бродить те широты,
Века одному.

Чернявых волос вдруг услышал я эхо,
Из дальних цыганских дорог,
И был я напуган,
Что в локон я этот влюбится так смог.

Смолее, чем в ночи беззвездной луна,
Но не красотою, а властью свободы, пленила она,
Каноэ свое направляю теперь в темноту,
С надеждой, что будет цыганка служить, как и я, одному.

Но светлые корни сосны мне стелили уже приговор,
И цепью вставали меж...

У меня под настроение,
Вдруг приходит вдохновение,
Среди ночи наваждение,
Новое произведение,
Старых истин отражение.

Ненароком перлы прут,
Ровно строчки создают,
Мыслям стройность придадут,
В рифму басней оживут,
Новый смысл приобретут.

Ну вот и я как этот старый лев,
Состарился, лишившись силы,
Больной душой не помню, что хотел,
Все потерял клыки и гнев,
Уселся на краю могилы.

Кто видел белку в колесе,
Тот знает, что во всей красе,
Так выглядит теперь глупец,
Подлец...

Мир дому моему,
В нём жизни мой очаг.
Он духу и уму,
Важней бытейских благ.

У всех быть должен дом,
В котором центр их жизни.
В котором к ним добром,
Его пространство дышит.

И сложен мир, и прост,
Жизнь — лезвие мгновения.
Змея кусает хвост,
Путь всякий — возвращение.

И нужен дом, куда,
Должны мы возвратиться.
Где рады нам всегда,
Где ждёт нас, счастья птица.

Судьбу, как есть, приму,
С ней бесполезен бой.
Мир дому моему,
В нём, мира центр мой...
Марковцев Ю.

Я сын степей, мне одиночество,
Несёт не грусть, а их покой.
Без края степь, она не кончится,
Я в ней и с ней, она со мной.

Судьбы сил мощь неодолимая,
Ведёт по жизненным путям.
Чему в ней быть, не пройду мимо я,
И всё что должен дать — отдам.

Замкнётся круг, змея укусит хвост,
Лишь вниз, ведут с вершин пути.
С рождений в смерти жизнь мост,
Мы все — мы все, должны пройти.

Пожаром — вспыхнул мой закат,
Мой мост — пылает за спиной.
Ведь даже камни, здесь горят,
Коль им...

Люди звали змея гад,
Лишь за внешний вид и яд.
Он, пугая сменой кож,
Был на прочих не похож.

Тараканов с пауками,
В отвращении ногами,
Люди, их в душе боясь,
Давят, раздавить стремясь.

А лягушек и червей,
В ксенофобии своей,
Гадким, большинство зовёт,
И их в руки не возьмёт.

Ну а в море, в осминоге,
В людях численностью ноги,
Вызывая отвращение,
Превращаются в презрение.

Толерантным к непохожим,
Мы так часто быть не можем.
В нас на уровне инстинкта,
Ксенофобия, сокрыта...

Здравствуй, добрый пастырь божий,
Славный отче Спиридон!
Помоги мне, ты же можешь,
Обрести мой первый дом.

Я икону поцелую
И себя перекрещу,
Об одном теперь тоскую,
Всё проблему не решу.

Ты ж помог другим когда-то,
Никому не отказал;
Обратил и змея в злато,
Мёртвой молвить приказал.

Всех еретиков породу
Ты решился осрамить:
Плинфу сжав, огонь и воду
Смог, исторгнув, разделить.

Ты, спеша на помощь к другу,
Смог поток остановить...
Всяк был вхож в твою лачугу
И утешен...