Злость

Он был обычным человеком
Обычным, добрым и без злости
Без зависти к пророцтву,
Пройдя все искушения земные,
Он понял истины простые,
Хотел народу довести,
Хотел помочь людскому роду
Но мало кто все это понял.

Своею добротой он злил народ,
Который не хотел принять его законов,
И не хотел он жить в добре на свете
Уж очень сладко им жилось в грехе,
И не хотел менять своих устоев,
Он не хотел прощать, и понимать другого
Тем самым хуже делая себе.

Все в мире этом связано между...

Один сказал : живите честно.
Другой спросил: Ты что дурак ?
А Ты что скажешь интересно ?
Себя оцениваешь как ?
* * *
Полезность сладости важнее.
Доверье важности нужнее.
Вредит здоровью лицемерье.
Делитесь с детками доверьем.

Наивно думать о детишках
Всё то , что знаешь о себе.
Мы лишь мгновенья в их судьбе
как сумма в долларах на фишках.

Прижмите деток посильнее.
Доверье жалости светлее.
В доверьи близости причина.
Упустишь счастье дурачина.

* * *

Причина грусти в...

Суровый вид а в сердце рана.
Он изгнан был среди зверей.
Прошел он через муки ада,
И выжил волком средь степей.

О,люди! Я прошу не нужно крови.
И опусти ты дуло ,человек.
Ведь волком злым ,
Мы сделали его же сами.
Охотясь на беременную мать.

Ну а взгяните вы ему в глаза,
В них нет той злости что придумали мы сами..
Он как сабака жизнь живет
В незнанье кто,когда и где его убъет.

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Ты смотришь прямо на меня,
Твои глаза яростью полны,
Я знаю, что сила у тебя,
Меня убить хочешь ты.

Хватаешь железной рукой,
Со злостью бьешь, зря,
Не слышишь крик мой,
Жестокость охватила тебя.

Капает с губ моих кровь,
А ты еще больше душишь меня,
И смотришь бешеным взглядом вновь,
От того, что я не твоя.

Хватит, не надо так со мной,
Прошу пощады, Бога побойся,
Не будь такой злой,
Ты убьешь меня, успокойся.

Слабеет твоя хватка,
Когда посмотрел в глаза мои,
Вижу ты...

Скучно было карнаухой тетке:
Некуда и не с кем ей сходить.
Вот решила полкило селедки
Ради развлечения купить.
В магазин недолго одевалась:
Старенькая куртка да платок,
Да в карман засунуть постаралась
Белый целлофановый мешок.
Двери магазина не открылись –
Поломался фотоэлемент –
И глаза у тетки заискрились
От удара лбом в один момент.
Обходить пришлось ей недалече:
Рядом дверь распахнута была,
Только ей от этого не легче –
Вся от злости пятнами пошла.
Как гепард пятнистый...

Потери, пустые деньги,
не найденный вовремя бублик,
а дырка от бублика. Дуля
паяца почти непотребна,

привычно хлопает публика,
смеется в заданном месте
и словно сов на насесте
слепых обирают жулики.

Постой паровоз! - слишком поздно.
Ни в реку, ни в поезд, ни в пропасть -
хочу повторений, со злостью
прошу, но увы ... Так грозно

двенадцать бьет поминутно,
карета в тыкву свернулась,
придворные чуть улыбнулись,
увидев мои лохмотья.

И призраки давнего бала
в свинце зеркал...

Божий промысел больше похож на умысел
В этой знакомой, кажется, до боли стране,
Где петарды и выстрелы не различимы и грубы,
Точно руки, примерзающие к трубе или броне,
Где пятнисто-джинсовое небо застегнуто
На блестящую медную - Lee - пуговицу луны
И зашторивается, и егнуто
Изучает тело с внутренней стороны.
Все, входящие в сопротивление
Беглому огню проносящихся уличных фонарей и реклам,
Вспоминают детское откровение
Первых библейских скупых телеграмм.
Здесь бессилие злости вросло...

Як смисл найти у краплині води,
У променях сонця й вечірній зорі,
У кронах дерев, відтіняючих світ,
У шепоті трав, ароматі доріг?
Шукати, шукати...
Де сутність божественна й світожурба
За цінності втрачені. Де чистота?
Де мить непочата, в минулім зажата
І полум'ям злості безжально розп'ята?
На страту, на страту!
Осліпло творіння від благословіння,
Що дано любов'ю, прийнято із кров'ю.
Коли крилами смути й страждання
Ніч погасить світло, й питання:

Тоді світ цей прозріє і скаже...

Роняя слёзы в твоё море,
Я затоплю весь белый свет.
Ты моё счастье сделал горем,
И я прощу, хоть силы нет.

Целуя губы... но чужие...
Я вкус твоих забыть смогла.
Они для сердца не родные,
Вонзилась намертво игла.

Я алой розой закрываю
Тот свет в душе, что тьмой объят.
Шипы со злостью раскрываю,
И заливаю в душу яд.

И отравившись своим горем,
В обиде я опять тону.
О, как мало слезам то море,
Где ты - прикованный ко дну!