Злая собака

Там, за шторами тумана,
Снова вижу образ твой,
Совершенный, без изъянов,
Яркий, милый и родной.

Слышу голос, чую запах
И бегу, бегу, бегу...
Хвост дрожит, устали лапы...
Я стою на берегу.

И течёт вода всё так же
И туман всё так же густ.
Справа дуб большой и важный,
Слева чахлый старый куст.

А следов твоих не видно.
И тобой не пахнет мир.
Одиноко и обидно.
Я тебе уже не мил.

Разлюбила, позабыла.
Надоел пушистый пёс.
Сердце девочки остыло.
Я стою повесив нос.

Жду и...

Пёсику я выдал кость,
А в ответ увидел злость.
Просто он спросить хотел:
"Ты, скотина, мясо съел?"

Собака, кофе, шаль, камин...
Уже не так страшны морозы.
Когда душе тепло - из льдин
И снега вырастают розы!

Зла жестокий истребитель,
Обречён и сам стать злом.
Станем тем, чем будем жить мы,
Растворяясь душой в том.

Люди ищут эталоны,
Для себя добра со злом.
Но понятия условны,
Видят все своё во всём.

С мест различных, будет разным,
Вид и форма всех вещей.
Потому и ждать напрасно,
Объективность от людей.

Искажён их взгляд обычно,
Представленьем обо всём.
Жизни опытом их личным,
Их характером, умом.

Выбирают все когда-то,
Для себя что близко им.
Называя то, что свято...

Зла тебе не желаю,
Но добра не хочу.
Возвратить не мечтаю,
И : - «Уйди!» - не кричу.

Чему быть, то случилось,
Дважды в жизнь не шагнуть.
Людей гнев в Неба милость,
Подмешать сумел путь.

Мир разводит дороги,
И сжигает мосты.
В нём, один я из многих,
Средь них рядом — не ты.

Ты — не плюс и не минус,
Параллель — ты со мной.
Я из прошлого вырос,
В мир реалий другой.

Мне ни грусть, ни веселье,
От разлуки с тобой.
Лишь налёт сожаленья,
О днях жизни пустой.
Марковцев Ю.

Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.

На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.

У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Толпа, опасность в ней не спит средь темной ночи
Здесь каждый норовит тебя прельстить сквозь очи
Пороки, ласково и тихо пачкают светлеющие души,
И тело жертвы распластав на алтаре, съедают уши.

На зрелищность снискала цену темнота людского зла.
Примером, жизнь быка, что до корриды тиха и сладка
Но разыгравшись в беге за иллюзией дешевого экстаза
Он снова принимает смерть, толпы кровавого приказа.

Жестокость и бесчеловечность средь скопления людей
Меня не редко выводили в новый круг...