Зима в снежинках дарит волшебство

Что ж болишь ты опять во мне душенька,
Что ж ты мечешься, ищешь чего?!
Что ж ты разума голос не слушаешь,
Что ж устала ты так от всего?!

Что ж тебе нужно сердце горячее,
Где же ты потеряло покой?!
Что ж ты очи мне сделав незрячими,
Жгёшь их горькой, нежданной слезой?!

Что ж вы смотрите в Небушко очи,
Стремясь Бога, средь тучь отыскать?!
Зря душа Небо помощи просишь,
Сам, удачу я должен догнать.

Что ж ты день как зимою холодный,
Что ж весна ледяной даришь дождь?!
Катаклизм нам...

Как ярко снежинка искрится
Алмазно-лучистой игрой,
Как хочется в вихре кружиться
Её совершенной сестрой!

Как хочется в платьице белом
Истаять в сиянии глаз,
В объятиях рук загорелых
Под лёгкий и бешеный джаз!

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Не пугай зима зря стужей,
Ветром, словно волк не вой.
Я не стану тебя слушать,
Песен мне своих не пой.

Ледяные эти песни,
Дарят миру холода.
И с тобою петь их вместе,
Я не буду никогда.

У меня свои мотивы,
В них тепло весенних дней,
Птичей трели переливы,
И задорный смех детей.

Дремлет лес и не удастся,
Победить в нём холодам.
Ручеёк там песню счастья,
Весной звонко споёт нам.

Не пугай зима зря стужей,
Я морозов не боюсь.
Знал я в жизни дни и хуже,
Верю — я весны...

Ах зачем вы, средь зимы туманы,
С гор сползли и мир укрыли мой.
Верить в вашу зыбкость я не стану,
Жить не буду, вашей сизой мглой.

Ах зачем, себя дал одурманить,
Ветер-друг, тумана дымом ты?
И прогнать его не в силах, пьяный,
Можешь ты, лишь шевелить кусты.

Ах зачем, обидные слова,
В спину ты, опять молва шептала.
Ах зачем, ты снова солгала,
Даря сплетней, людям грязь скандала.

Ах зачем — зачем нелепо, глупо,
Иногда живём, туманам веря мы?!
Засосав, трясина сплетни хлюпнет...

...День, на зиму не похожий,
Витражи в душе творит...
Искры благодати божьей...
Чувств священных алтари...

А заря, венчальной розой
Восходящая в тиши,
Мир накрыть фатой белёсой
Полудетских грёз спешит...

...Света тоненькие нити,
Наземь падая, звенят...
И смущённой зимней свите
Платья белые цветят...

Расшивают нежным златом
Веточки седых дерев...
А еловым снежным лапам
Серебристый дарят смех...

...Позднюю любовь лелея,
Проникают к нам в сердца...

Поэзия нам дар и наказание,
В поэзии души частичка есть.
Слова в ней, мысли и желания,
И быть поэтом и беда, и честь!

Поэты умирают раньше срока,
При жизни их не любим часто мы.
Бываем мы и жизнь к ним жестока,
У них растут цветы среди зимы.

Они, поэты светят и себя сжигают,
А мы воды плеснуть всё норовим.
Пожаром нас сердца в огне пугают,
Мы вольных их не любим, не хотим.

Когда сгорев, уйдёт поэт из жизни,
Все поспешат в друзья его залезть.
Живой он был, соринкой в глазу...

Знаю я что ветер далеко и ты. Нарисуешь песни любви...

Снова расстояния пугая рядом этот мир наше счастье выбирая один.

Даришь мне стихи и песни. Далеко. Тысячи картин мы были вместе нелегко...

Где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то

Очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень...

До конца зимы ровно пять минут.
Ровно полбокала гранёной были.
Вот и всё. Ведь где-то меня не ждут.
Вот и всё. Ведь где-то меня забыли.

До конца зимы ровно дважды два
Из-под шарфа синего (в клетку) кашля.
Надрываясь, в бездну летят слова,
Словно день пытаясь догнать вчерашний.

До конца зимы ровно три звонка
В никуда. С отменой. Кусая губы.
Шоколад – любовь. А тоска – фольга.
Начинать сначала – сверх меры глупо.

До конца зимы ровно две строки.
Ровно пара нервных, колючих...

Увы, когда великий дар
Кладется на сознанье слабое,
Берется дар, а сам угар -
Событие, увы, распятое…
Отторгнет мир несовершенство,
Использует, что можно взять,
Не будет избранный в блаженстве,
Но с этой стороны терять…
Но совершенство – дар не примет,
Не станет миру угождать
И дар с себя, как цепи снимет,
Но будет Бога прославлять…
Лишь Богу деянье припишет
И отречется от плодов,
И этим станет Богу ближе
И дальше от хвалебных слов
Материальные таланты –
Извечно слабы и пусты...