Журчащему ручью

Какая зима необычная,
То ветер, то дождь срывается
Наверное это личное,
Что снегу кружить не случается.

Февраль не спешит нас баловать
Сугробами, вьюгами снежными,
Весну свою ждёт, отчаянный,
Срываясь дождливо надеждами…

Февраль, ты скажи, кто Весна твоя?
Что так скороспело врывается
В твой зимний сезон дождинками
И солнца лучами играется.

Влюбился Февраль наш, видимо,
В весну, капелью журчащую
Не хочет морозить нас холодом,
А хочет Любовь настоящую...

Я вижу сны наяву, я не верю в скуку и пустоту шагов.
Где-то здесь, за ширмой сценария, должен быть белый кролик Алисы,
Только б схватить примету, шепчущих гор гранит, сердце поющих снегов.
Как неистовый викинг ищет священную смерть в бою,
Как монгол разрезает косыми глазами пыльную степь,
Я держусь за лоснящийся пульс реки и теченьем бросаюсь вниз,
С крутояра, с карниза, туда, где поют
Снега, туда, где шепчет горный гранит и теряется след
Белого кролика девочки Кэрролла, где кристаллы...

Фарфор зимы разбит в болотный сумрак весенних трав с оливковых дорог.
Во мне метель скучает белым полем, во мне граненый иней рвется в блеск,
и теплый шум оживших парков режет слух. Как же далек
от глаз подснежник солнца (расплавленный в окрестности
журчащих переулков), и, как кристальный север
свеж звездой пустынной. Мне не хватает грозового сна
холмов хрустящих в ледяном восходе, следов химеры
снежной на стекле. Фарфор зимы впитала, лишь луна,
и ей мои молитвенные ласки, и ей, ночной...

Он рядом с океаном жил,
Прибоя шумом напитав
Безвестья золотые годы.

Пером поэзии служил,
Сердечный мёд лия в стихах,
На лоне солнечной природы.

Сквозь шелест изумрудных волн,
В гудках далёких, в крике чаек
Он слышал дивный шепот Музы, —

Плывущий в теплом ветре сон,
Счастливый и необычайный,
Упавший в мозг его, как в лузу.

И Муза пела о любви...
Дыхание иных пространств
В журчащем голосе её, —

Из глубины ли, издали...
Открыв в душе бездонный пласт,
Он пил стихи, словно...

Под звёздами вдохновения
Отсутствует ложь напряжения,
Где мир и душа в единении
Спокойна и радость творения.

Прозрачного сердца журчащий родник -
Сияющий светом во тьме проводник,
Органная фуга пространства стремления,
К вершинам себя притяжение.

Где птицы из света мрак освещают
И боги твоими устами вещают,
Зажжённое чистого сердца горением
Крылатых идей откровение.

На правом берегу Днестра…
Где гряды скал раскинули объятия,
ласкает ветер изумрудные луга,
витая вольно в нежном аромате.

Чуть дальше, у подножья дивных гор,
угрюмый лес стоит зеленою стеною,
тут от малины алой пробудился бор,
и стаи птиц галдят веселою гурьбою.

Рябой закат стер красок наваждение,
умолкли птицы, тишиной окрашен цвет,
но вот раздался шорох и лесной тропинкой,
из чащи вышел сгорбленный годами дед.

На нем пиджак потертый, брюки в дырах,
и сапогам кирзовым...

Вновь проводы очередного лета,-
Всему и здесь своя пора дана!
И в сердце грустная щемящая струна
Волнует личной песней недопетой ..

Неподражаемо естественно прощаясь,
Краса земная празднует итог!
Уж к новой ипостаси приобщаясь,
Соединяет Устье и Исток
Реки Великой с трепетным названьем,
Журчащим и звенящим в жар и стынь, -
Рационализатор по призванью
Ритмично-многоплановая Жизнь!..

Прощается Природы златокудрость,
Укладываясь к Вечности ногам,
Легко и царственно, почувствовав...

Я всегда буду рядом с тобой.
И студеной лютой зимой
И теплой журчащей весной .
Даже если меня ты предашь.
Если ей все тепло ты отдашь.
Просто знай что я рядом с тобой. Даже если пройдет ураган,
Или сильный снежный буран.
В твоем сердце ,я рядом с тобой. Помни это и знай- я с тобой.
И если плохо станет вдруг
Ты помни есть на свете друг.
Он не изменит, не предаст
И все свое тебе отдаст.
Вот просто так без всяких слов,
Без всяких денег и долгов...

Нарисую тебя
Светом ясного дня;
И добавлю мазки
Соком вишен поспевших.
Я одену тебя
В шелест листьев в саду,
В ароматы цветов,
Расцвести не успевших.

Я, куда ни взгляну,
Всюду вижу тебя.
Ты в восходе зари
И речушке журчащей.
Но ничто не сравнить
С обаяньем твоим,
С красотою твоей настоящей!

Я вновь и вновь вспахиваю память поржавевшим от времени плугом,
просеиваю зёрна воспоминаний через сито прожитых лет,
бросаю их в получившиеся глубокие борозды,
щедро поливаю водой из светлого, журчащего родника души
и жду всходов…,
чтобы выпечь хлеб и накормить тех, кто голоднее меня.