Живой огонь

И ДО, И ОТ ПОТОПА

Огонь Божественный, Космический – единое начало всех вещей,
Предвечная их, родовая, их отцово-материнская утроба.
И под луной по существу, всё лишь Его дела – и до, и от потопа,
Он – и творец, и охранитель, а случается – нещадный лиходей,
Библейский ли змий-искуситель, древних майя ли пернатый мудрый змей,
Ему подвластны бездны неба и земли, разбуженной стихии ропот...
И на поверку, человек был бы не более чем только биоробот,
Всецело будучи лишённым во плоти...

ЦЕНА ВЕЩЕЙ

К чему напрасно то и дело горько сетовать да мудрствовать лукаво
О счастье, столь непостоянном, счастье призрачном людей? –
Кто полной мерой заплатил, кто потрудился жизнью всей,
Тому игра его наверняка не более, чем детская забава.
Как вихрь внезапно налетевший, коротка, лиха нечаянная слава,
Как тени солнечного дня, изменчива цена вещей...
Устойчива только цена гуманистических возвышенных идей,
Их под луною претворение одно лишь величаво!


***

Небеса не помогают...

ВЕЧНЫЙ ДВИЖИТЕЛЬ

Дух Самосущий – неустанный вечный движитель Вселенной,
И Он же – тот всепроникающий Божественный Огонь:
Над мириадами земных тысячелетий неизменно
То не Его ли простерта благословенная, но властная Ладонь? –
И Иоанна Богослова книги боговдохновенной
Он, не иначе, Всадник венценосный, Первый, и под оным белый конь...
Миры бессчётные без устали творит, их производит разрушенье
И созидает вновь Им зиждимое Вечное движенье!


ЭСТАФЕТА ТВОРЕНИЯ

Бог всемогущий...

Как трудно нам терять, что любим мы безмерно,
Как будто отрывать живое от живого,
И хочется вернуть весну ту непременно,
Вновь хитро обмануть
седого домового.

В тот снова дом войти, где век свой не бывали,
И вещи все найти под паутин вуалью,
Стряхнуть лишь только пыль, и станет все как прежде,
Но ты теперь - бобыль,
а ведь, была - надежда.

Играет солнца блик там в пожелтевших окнах,
И сумрачный старик прядет свои волокна,
Но так устроен мир, что вспять уходит время,
И наш...

Вот так и живи - утро, день, вечер, ночь
Все дни под копирку. Как капли, точь-в-точь
Работа, маршрутка, салатик, кровать
Худая сестрица, да сплетница мать

Вот так и живи - ни подруг, ни врагов
Ни ведая смысл материнских долгов
Без светлых влечений, без честной любви
Ты так захотела. Вот так и живи

Я тебя люблю –
Ты меня люби!
Я с тобой иду –
Ты со мной иди!
Я в тебя гляжу –
Ты в меня глядишь-
Вместе ты со мной
В небе воспаришь!

Я тебя люблю –
Ты меня люби!
Я тобой живу –
А ты мной живи!
Я тобой дышу –
Мною дышишь ты!
Вместе ты я –
Будем просто мы…

Мне больно видеть, когда рубят лес,
И гаснут ауры вчера еще живые.
Лес стонет и кричит. Но рад златой телец
Полыни горькой слёз моей России.
Он рад, не ведая, как может море слёз
Вдруг пробудить невиданную силу
Святой Любви, что человек принес
Засохшему стволу, и жизнь в нем пробудила.
Как две живые ауры сплетясь,
Вдруг разогнули согбенные спины,
И кончилась тельца слепая власть
От вспыхнувшей зарей целительной дубины.

Сергей Авдеев, он же Robinson

А птицы летели и плакали в Розовом Небе
О днях, что ушли, вытирая ладони закатами,
О красных восходах, встающих, туманы нелепя,
О тех, кто сердцами о Розовом Небе не плакали.

Не видно конца у ковра из зелёной бумаги,
Которая звалась когда-то зелёными травами.
Лежит неподвижно осколками белого флага
На Розовом Небе чужая и пёстрая радуга.

Молчат благородные рыцари Мёртвого моря,
Листая истоки, как ветра святые реликвии,
А царь изумрудного леса фонтанами моет
Усталые лица, такие не...

Один живой,
Оставил его спать,
А рядом мёртвый,
Надо было закопать.
Но сначала обрядить,
Балахончик нацепить.
Кто был мёртвый, кто живой,
Не раскрыл того сон мой.

Васильки луговые,
Пробуждаясь в рассвете,
Будто глазки живые,
Загрустили о лете.

Или вспомнили может,
Что здесь быль коротка,
Счастье смутное тоже
Синий всполох цветка.

Ведь казалось вчера
В мае нам безмятежном,
Пылом звёзд вечера
Говорили о нежном.

А сегодня купая,
Лишь в утраченном взгляд,
Годы в сумрак упали
Кто вернёт их назад?

Станут осенью сниться
Чьи-то тёплые руки
И не смогут всё птицы
Кинуть в омут разлуки.

Клин растает вдали
С тем, что было прощаясь,
Но...