Живительной влагой

Научи меня снова любить,
Видеть ночь без кошмарных подтекстов,
И лепить из глины, из текста,
Эту сладость словесную – жить…
Эту слабость…

Эту сладкую летнюю музу…
Эту музыку…
С мелодичностью солнечной плахи,
С откровением зимней рубахи,
Листопадом осеннего блюза.

Научи меня, дважды, как встарь
На распахнутой мартом границе,
Где гнездятся ласточки, в числах,
Где во рту оседает миндаль

От закатной прохлады и плена
Многократного крика созвездий,
Научи меня снова быть бедным...

Загорается западом ветер.
Смоль стреляет по шапкам лесов,
смоль твоих и моих одиноких
глаз усталых, усталых, как дети
в этой пенистой влаге рубина,
в этом песенном море без слов.
Мы наверно умрем и растаем
пожелтевшей травой под дождем,
мы, наверное, что-то не знаем,
мы, наверное, и не вдвоем,
только это все – призраки лают,
только это все – ночь плетет страх.
На губах твоих ветреных тает
мое слово и солнечный шаг
под обрыв, под чуть видную кромку,
за которой нас ждет серость зим...

Все бессонница, ночь да бессонница.
Слышен скрип городских фонарей.
Где-то там вдалеке за околицей
Неудачник поет соловей.

Смолкли многие, свадьбы уж справили,
Ждут потомство - кричащих птенцов.
Только он заколдованный далями
Одинокий, из хора певцов.

И пока нет в глазах сонной искорки
Подышу влагой майских ночей,
Зачарованный песнею издали
Непонятных нам, людям, речей.

Не хотелось бы, мысли нагрянули
Шевелятся в усталом мозгу:
Промелькнули года мои гранями,
Серебром на...

Я слышу звуки тишины,
И чую вечности движенье.
Я вижу неземные сны,
А мою суть сжирает тленье...
В сиянье древних вечных звёзд
Я провожу бесцельно ночи.
Длиннее стали мои сны,
Но жизнь становится короче.


Питаясь модной пустотой,
В плену молчания глухого,
В себе я взращиваю грусть,
Глаза наполню влагой снова.
Мои прекрасные друзья
Шагают тропами иными,
А я иду своим путём,
Отвергнутый, забытый ими.
Наказан ими за грехи,
Которых сам не понимаю,
Существование влачу,
Весь мир...

Весенней ночью соловей
Души алмазы раскрывая,
Тихонько пел в листве ветвей,
Ночную влагу пробуждая.

Спокойно трель его лилась,
Сжимая сердце мне под кожей,
А в песне той его рассказ
О чувстве, что нежней мимозы.

Огнем пылающей любви,
Где жизнь и смерть - одно и то же,
Тот голос слышался вдали,
Луча рассветного моложе.

И море слышало в ночи,
И воздух был наполнен розой,
Алмазный голос той любви
О чувстве, что нежней мимозы.

Сегодня прольюсь для тебя дождём.
В мир духоты принесу прохладу.
С Молнией в небе всегда рядом Гром -
Дарят любви пьянящую влагу.

Сердца усталости серую пыль
Вода заботы чистая смоет.
Сказки простой волшебная быль
Каплями души наполнит влюблённым.

Свежего чувства цветная дуга
Мостик воздушный меж нами протянет.
Брызги эмоций, смеясь, расплескав,
В лужах весёлое плещется счастье...

Горячая кровь младенца июля
прогрела сахар травы,
пропела свадебный марш
на холсте небесной любви
ночи и дня.

Хрусталь дождевого ветра
осыпал в утренний пепел
дорог влагу живую.
Роса облизала пальцы цветов.
Деревья вздохнули огнем изумрудов.

Расшит поцелуями воздух, и ткань
стеклянных прудов
отражает твою наготу,
моя ледяная муза,
неуловимая лань,
тень,
вестница счастья,
тонкая весточка берега
у песочных холмов и янтарных побегов
солнца.

Бабочка взгляда в разводах лунной мишени.
Благословение тихого края серебряных струн.
Звезды искрятся шампанским. Черная влага воздушного плена.
Хочешь, мы будем купаться в ключах прохладного ветра,
пустившего семя в стружке звенящей листвы летних пожаров.
Хочешь, мы будем гоняться за тенью Эдема до раны рассвета,
вскрывающей стыд. Бабочка взгляда сверкнула кинжалом,
выуженном из пламенной розы сердца, из кристалла кричащих
губ полнолуния. Снежная пыль осела в ладони неба.
Нас уже ждут...

Катятся по листьям
Бусинки дождя,
Облака провисли,
Небо бороздят!
Сыростью летучей
Воздух напоён,
И к дырявым тучам
Привязался он
Струночками струек,
Под шуршанье их -
Муыку другую
На природный стих
Сочиняет влага
В свежести полей!
Разливает Благо
Щедрый Водолей!

Снится мне не рокот космодрома:
Мне иное скрашивает грусть.
Я травы нарвал напротив дома
Той, к которой больше не вернусь.

Пусть моей звезды пятиконечник
Сохнет под обёрткою газет,
Сердца он, конечно, не излечит
Влагой слёз на первой полосе.

Не смущаясь взоров равнодушных,
Невзначай добычу ворошу,
Отпуская в прошлое воздушных
Поцелуев лёгкий парашют.

И опять, ночуя на вокзалах,
Вспомню ту, к которой не вернусь:
Те слова, которых не сказала,
Тех волос игривую волну...