Жестокая игрушка

Медоточивая царица -
Дань богам и красоте,
И заносчивая жрица –
Пламя страсти в темноте,

Ты пряма и непокорна,
Ты – властительница дум,
В одиночестве, безмолвно
Свой оттачиваешь ум.

Каждый день твои игрушки,
Беспокойные рабы,
Тебе дарят побрякушки,
Убегая от судьбы.

Ты надменно лишь хохочешь,
Обнажая блеск зубов.
О, царица, что ты хочешь,
Призывая глас богов?

Медную лелея кожу,
Ты чаруешь всех вокруг…
Твое шелковое ложе
Разделяет верный друг,

Яд, – надежная защита...

Мы с тобой были мало знакомы.
Мы с тобой и не знали совсем,
У любви есть свои законы,
Их уже не исправишь...Зачем?
Мы с тобой лишь играли друг с другом:
Веселились,играли...да-да...
Мы окутались царским пурпуром,
Но забыли,что это - игра!
Доигрались.Упали.Больно. -
Вот и всё,что приносит любовь...
У меня слёз проплаканных - тонны,
У тебя - сломалась игрушка вновь...

Прости,погасли чувства.
Прости,погас огонь.
Прости моя любимая игрушка.
Прости моя печальная любовь.

Мы сами виноваты в разрушениях:
Измены,слезы, в сердце месть.
Теперь никто не вымолит прощенья-
Обид за маленькую жизнь не счесть.

Твоя слеза-моя лампада:
Расплата за твои грехи.
Теперь мне от тебя прощанье только надо.
Удачи ,милый,и прости...

Отныне я тебя любить не буду!
Теперь ты будешь звать других родными,
Но в жизни миг тот не забуду
Когда мы умирали молодыми...

Я уехала за тридевять земель
пить безвременье как горькое лекарство,
в тридесятое, оттаявшее царство,
в акварельный и безоблачный апрель.

Я живу теперь в поломанных часах.
Безголосая и грустная кукушка,
бесполезная, ненужная игрушка,
разуверившись в добре и чудесах.

Время сказочное кончилось – увы.
А Емеля всё рыбачит и рыбачит,
а Иван-дурак четыре года скачет
в моё царство в получасе от Москвы

2008-03-17

Нас с тобою Любовь повенчала
Чище нет ее и светлее.
И слиянье сердец обещала,
Душ божественных единенье.

Ты же знаешь Любовь не игрушка,
Не забава, не увлеченье.
Это Свет небес и спасение
От невежества, малодушия.

Ты испей ту Любовь всей душою,
Ощущая вкус тот блаженный,
И нырни ты в нее с головою,
Стань свободен от всякой скверны.

Мумия золотом пышет
Плавиться и течет
Слышишь мумия дышит
Двигается и живет

Мумия это я.

Пушки метятся в цель
Фанфары золотом жарят
Под ногами качается мель
Запах пожарищ

Прямо в сердце мумии пушки
Пергамента рваный треск
Глиняные игрушки
Глаза колотый плеск.

Мумия это я.
Мумия это я и ты.
Это я и ты.

Градом слезы...
Сердце в прах...
В душе грозы..
Плохо так...
Ты уходишь,я молчу.
Ждешь,что в след я закричу?
Губы сжаты...
Не могу..
Стой!-сказать тебе хочу..
Только разум не дает-промолчи,
пускай уйдет..
В голове я вижу вновь-ты,она..
Сука любовь..
Изменял,всегда,ты врал!
С нею был,мною играл..
Возомнил,что я-игрушка?
Ты пойми,я не бездушна..
Ведь я человек живой,
ты же был моей душой!
Я так люблю..
А ты предал..
Так просто,взял и растоптал..
Сижу..
Реву..
Жить-смысла...

Не сложно принять
Сложно отпустить
Не сложно отнять
Сложно получить
О-м-м-м

Непривязанность – сознательное помешательство
Наука нелюбви, пустоты, беспамятства.
Рецепт расписан просто, ясно:
Признание
Самопознание
Усвоение
Действие
Освобождение…
Смеюсь я над теорией,
Держа руками сердце:
Всю жизнь по минутам искать
Не найти, измотать, потерять
Не любить, позабыть
Опустеть, просто быть
Говорить,
Но не сказать
Пополам разделить
И все потерять
Дышать,
Но не вздохнуть...

Помнишь детство твоё…Синяки на коленках…
Руки в свежих царапинах, лица в пыли…
Как всей дружной гурьбой мастерили тележки
Из тех старых колёс, что на свалке нашли.

И под ветра гуденье летели с горушки,
Непременно в крапиве терялся наш след…
А потом из колонки шипящую воду
Пили быстро, взахлёб…Как был нежен рассвет…

Помнишь яркие краски на наших кроватках,
Между прочим, с высоким наличьем свинца.
Чёрный хлеб за 16 (всего – то!) копеек,
Вентилятор, что летом жужжит без конца.

Мы...

Испепеленный мой жестоким солнцем город.
О вечный Рим, ты колыбель утрат.
Ты многих пережил, снеся пожар и голод.
И тот, кто зачат не порочно твоим слугою был распят.

Нам, заменив его наместником в тиаре.
Таким же, как и мы с усталою душой.
Но все твои грехи, отпустит он едва ли.
Не смоет в вечность их и времени волной.

В твоих фонтанах я искал прохладу.
Бродил по площадям сгоняя голубей.
И в эхе мостовых я слышал серенаду.
Жестокостью толпы мне мнился Колизей.

Немой свидетель...